Русская служба новостей: К.Симонов о предстоящем саммите Россия-ЕС в Португалии

На предстоящем саммите Россия-ЕС в Португалии тема энергетики будет одной из ключевых. Взаимоотношение России и Европы в энергетической сфере проанализировал руководитель фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.

Рустам Арифджанов: Не знаю, для всех ли в стране, но, наверное, для многих открывшаяся и проходящая сейчас энергетическая неделя в столице нашей родины является действительно самым главным и самым важным. Человек, который больше всего знает об этой энергетической неделе – это, естественно, Константин Симонов, руководитель фонда национальной энергетической безопасности. Добрый вечер, Константин Васильевич!

Константин Симонов: Здравствуйте.

Р.А.: Вы действительно все знаете про энергетическую неделю?

К.С. : Ну вот, только что вы сказали, что сомнений быть не может, а теперь уже начинаете задавать такие вопросы. Надеюсь, что знаю.

Р.А.: Это вторая такая неделя или первая?

К.С. : Да, это вторая неделя. Собственно, это мероприятие, которое проходит под патронажем Министерства промышленности и энергетики. В России вообще проходит несколько крупных мероприятий. Весной в Кремле проходит Международный нефтегазовый конгресс. Вот сейчас новая инициатива, тоже, я думаю, полезная. Потому что все-таки мы привыкли обсуждать нашу энергетику в Вашингтоне, в Лондоне, в Пекине, в Токио – наверное, в Москве тоже имеет смысл обсудить наши перспективы. Так что, в общем-то, инициатива выглядит вполне разумной.

Р.А.: А неделя представляет собой что? Это выставки, это обсуждения, это доклады – что это такое?

К.С. : Ну, помимо выставок, предполагает, конечно, достаточно большое количество различных круглых столов, секций, где выступает достаточно большое количество людей с докладами, то есть разбредаются по комнатам и выступают. Пожалуй, единственное, что я бы, может быть, на будущее посоветовал ее организаторам – а основным организатором, еще раз повторю, является Минпромэнерго – посоветовал бы больше вести таких проблемных дискуссий. Потому что много представительских выступлений, достаточно интересных.

Р.А.: То есть отчеты о проделанной работе.

К.С. : Да, отчеты о проделанной работе. Но вы знаете – все-таки, мне кажется, надо больше переходить на формат такого именно диалога – чтобы были и агрессивные выступления, чтобы это действительно была площадка, где заявлялись бы разные точки зрения – конечно, российская прежде всего, но и наших оппонентов – а их тоже немало.

Р.А.: А у нас – я понимаю, что диалог нужен, но вы говорите про агрессивную позицию, споры – а у нас там что-то непонятно, как развивать нашу энергетику? Вс же понятно – вот нефть, вот газ, лучше перерабатывать все это в России, чем продавать сырье. Что еще может быть непонятного?

К.С. : Непонятного на самом деле довольно много. Ну во-первых, скажем – что будет с иностранными компаниями на российской территории? Пускать, не пускать, в каком объеме, и пускать куда?

Р.А.: И кого уже пустили?

К.С. : Пустили – потихоньку все-таки поосторожнее стали к этому подходить. Есть новые проекты – кто их будет разрабатывать, с каким партнерством? Потом, есть идеи обмена активами – российских активов на европейские активы. Соответственно, вы знаете, что в Европе – когда я говорил про агрессивную позицию, наверное, мы тоже сегодня об этом поговорим – есть точка зрения, которая говорит о том, пускать ли наши компании в сегмент дистрибуции продажи газа и нефти нецелесообразна. Подготовлена новая, по сути говоря, энергетическая директива на этот счет. Продолжается разговор про энергетическую хартию. Но самый главный вопрос, который фундаментальный на мой взгляд – вот вы говорите, все понятно – понятно стратегически. Я согласен с тем, что нефть и газ нужны, добывать их нужно, продавать их нужно, желательно добывать не сырую нефть, а переработку. В этом плане с точки зрения философии я с вами абсолютно согласен – все ясно. Но вот, скажем, кому продавать нефть и газ? Европе – или, например, Китаю? Нужно ли нам активно уходить на новые рынки?

Р.А.: Это экономические вопросы или политические?

К.С. : Политические и экономические. Нужно ли нам, скажем, переориентироваться на Китай как потенциального основного потребителя российских углеводородов – не сейчас, а с точки зрения пятнадцати-двадцати лет? Поэтому вопросы на самом деле стоят очень серьезные.

Р.А.: Добрый вечер для тех, кто только что включил свои радиоприемники. Напомню, в эфире «107 минут», в студии Рустам Арифджанов. В гостях у меня Константин Васильевич Симонов, руководитель Фонда национальной энергетической безопасности. Говорим мы об энергетической неделе – скажем даже, не об энергетической неделе, а в связи с энергетической неделей, которая проходит сейчас в Москве – обо всех вопросах, связанных с энергетикой, которые интересны вам, радиослушатели. Для вас же – 956-17-41 – номер телефона прямого эфира, вы можете позвонить и задать свой вопрос, который вам интересен. Константин Васильевич, вы, может, быть, и устали, наверное, в разных изданиях и разным людям говорить о том, что же у нас за ситуация с подписанием энергетической хартии – что от нас хотят, и чего мы хотим. Ну, может быть, вкратце чтобы часть радиослушателей поняли, что это такое.

К.С. : Ну что, устали или не устали – надо. Раз надо – значит, надо. Ситуация очень простая. Есть энергетическая хартия – точнее, так называемый транспортный протокол, или транзитный протокол к ней. Суть его заключается в том – европейцы там по-разному говорят – говорят, что вы не так понимаете, неправильно понимаете, все гораздо мягче. Но на самом деле суть там очень простая. Наша транспортная система должна перейти под некие общие правила управления. То есть смысл заключается в том, что не мы будем устанавливать тарифы на прокачку газа.

Р.А.: А они.

К.С. : А будут некие такие общечеловеческие тарифы. А мы же ведь являемся не только поставщиками своего газа, почему он транзитным называется – через нас идет транзит из Средней Азии. Это Узбекистан, прежде всего Туркменистан, ну и Казахстан. Соответственно, говорится о том, что – ребята, а вот давайте тарифы мы установим такие, общие. По сути дела, тут даже вопрос не только в тарифах – мы сейчас этот газ покупаем и продаем.

Р.А.: А трубопровод наш?

К.С. : Трубопровод наш.

Р.А.: Земля наша?

К.С. : Наша, наша.

Р.А.: Чего они от нас хотят?

К.С. : Хотят, чтобы мы газ как бы не перепродавали, а просто передавали по трубе. То есть сейчас, смотрите, ситуация – мы купили газ у Туркмении.

Р.А.: И продали.

К.С. : Цена – это наш вопрос. Сейчас мы по сто долларов покупаем. Дальше продаем в Европу, по двести сорок-двести пятьдесят. А они говорят – нет, неправильно, давайте мы будем сами у Туркмении покупать газ, напрямую через вас. Он будет поставляться, а вы просто будете получать тариф за прогон, и все. Сейчас-то как бы не поймешь – туркменский газ, наш газ – важно, что мы просто в Европу гоним, и все. А так, получается, мы будем только получать эту мзду. Ну, посудите сами, выгодно это России? Конечно, невыгодно. Поэтому мы им говорим – ребята, в таком виде мы это подписывать не будем. А нам все опять говорят – да вы подпишите, это замечательно, пойдут инвестиции – да они и так пойдут. Поэтому тут такой разговор слепого с глухим получается.

Р.А.: Наум Вадимович к нам позвонил – добрый вечер, Наум Вадимович, слушаем вас!

Радиослушатель: Добрый вечер. Вы знаете, хотелось бы задать вопрос вашему гостю. Очень приятно слышать в вашей передаче интересных людей. Скажите – мы, как вы правильно выразились, живем в России.

К.С. : Это верное замечание.

С.: Да, интересная формулировка. А стоимость у нас на наши энергоносители такова, что такое ощущение, знаете, что мы самолетом турбовинтовым где-то из района Новой Зеландии тащим нашу продукцию – я имею в виду бензин, готовые нефтепродукты, и так далее. Вы мне скажите все-таки – вашему уважаемому гостю хочу задать вопрос – господа, может быть, как-то надо, наверное, урегулировать ценовую политику? Прекратить эти посреднические организации, которые накидывают по свои 25% - я не знаю, честно говоря, какая там у них ценовая политика сейчас идет. Но наверное, надо все-таки заботиться о своем народе, раз вы как бы пользуетесь этими ресурсами.

Р.А.: Да, все понятно, Наум Вадимович, спасибо, хотя все не так просто. Вот Константин Васильевич так все сейчас и скажет, наверное – все не так просто.

К.С. : Все не так просто.

Р.А.: Почему же нельзя сделать совсем уж низкую цену? В Туркменистане – для жителей Туркменистана газ стоит копейки, бензин стоит копейки.

К.С. : Там соль и бесплатно, вы знаете, и коммунальных платежей нет.

Р.А.: А подъезжает машина с иностранными номерами – я сам на себе это испытал – все уже по полной приходится платить.

К.С. : С одной стороны, с уважаемым радиослушателем можно согласиться. Я говорю о том, что, безусловно, Наум Вадимович прав, говоря о том, что существует – ну, я не стал бы говорить про посредников, посредники – это скорее из системы продовольственного рынка, мне кажется, перетекло у нас в сознание. Но существует проблема, что наши так называемые вертикально интегрированные компании включают в себя полный цикл – то есть они нефть добывают, перерабатывают и продают на заправках. Так вот – наша страна, по сути дела, поделена на территории, которые контролируются вполне определенными нефтяными компаниями, и конкуренции на бензиновом рынке нет. То есть в одном регионе одна компания, в другом другая, и в этом плане, конечно, этот рынок монопольный. И антимонопольные службы много лет пытаются хоть кого-то засудить, и ничего не получается. И в этой части я с Наумом Вадимовичем согласен. Но с другой стороны, меня очень беспокоит та ситуация, которая сейчас вообще с инфляцией происходит. Потому что, вы знаете, опять мы возвращаемся к каким-то странным методам. Подписали директиву – заморозить цены. Почему, как – заморозьте, и все. То же самое с бензином, вы вспомните – вызывают в правительство руководителей компаний и говорят – давайте заморозим цены хотя бы на посевные. Те говорят – слушаемся! – и морозят. Мы просто должны понимать очень простую вещь – что если растет мировая цена на нефть, цена в России на бензин не может опускаться. Россия выигрывает от высокой стоимости нефти, потому что растут доходы государства – соответственно, растут государственные инвестиции, растут пенсии, зарплаты бюджетникам, и так далее. В реальности в каждом рубле, который мы зарабатываем, так или иначе огромная составляющая нефтегазовых денег. Запах нефти и газа в этих деньгах, безусловно, присутствует. Поэтому мы не должны забывать, что мы все выигрываем от высокой стоимости нефти. Поэтому растущая стоимость бензина – это та плата за наше благополучие. Правда, еще раз повторю, это не отменяет того, что надо разобраться с тем, что происходит на нашем рынке – потому что здесь, конечно, конкуренции, к сожалению, нет. И по качеству, опять же, надо разбираться – что происходит, безобразие абсолютное, с качеством бензина. Вот эти вопросы, конечно, надо решать.

Р.А.: Вся энергетика, которая есть в Российской Федерации, сейчас сосредоточена в лице Константина Васильевича Симонова, руководителя Фонда национальной энергетической безопасности. Вот он перед вашим лицом, радиослушатели, отвечает за всю энергетику страны, поэтому вы как-то бережнее к нему относитесь. Тем не менее, он полон решимости продолжать отвечать на ваши вопросы. 956-17-41 – телефон прямого эфира. Юрий к нам позвонил – Юрий, слушаем вас, добрый вечер!

Радиослушатель: Здравствуйте. У меня два вопроса. Первый – не зарубят ли наши скандинавские соседи Северный газопровод, по морю? Второе – расценки за бытовой газ. Обладатели простых избушек в деревнях платят столько же за единицу газа, как обладатели крутых коттеджей?

Р.А.: Понятно. Юрий, только вы скажите – у меня просто уточняющий вопрос – зарубят, это что, перережут трубопровод? Нет, не услышал Юрий, мы не поняли. Ну ладно, будем
понимать так, как поняли.

К.С. : Нет, мне понятно, что имел в виду Юрий. Дело в том, что последнее время по поводу Северно-Европейского газопровода, или его сейчас называют «Норд стрим», официальное название, по-английски так принято говорить – существует проблема прокладки этого маршрута, потому что он должен пройти по территориальным водам какой-то из скандинавских стран или балтийских стран. В последнее время возникла тема Эстонии – это буквально было не так давно.

Р.А.: Ну, месяц назад.

К.С. : Эстония с гордостью заявила, что она отказывается от того, чтобы газопровод «Норд стрим» прошел по ее акваториальным водам.

Р.А.: Ну, от денег отказались.

К.С. : Но там на самом деле история хитрее. Потому что в реальности изначально никто не планировал прокладывать этот газопровод через территорию Эстонии. Он изначально планировался через территорию Финляндии. Но затем Европейский союз потребовал просчета альтернатив. То есть сказали – ребята, нужно найти альтернативу. Тогда и сказали – окей, будем считать, что мы нашли альтернативу – Эстония. То есть я хочу сказать, что если бы Эстония согласилась – это еще не означает, что газопровод прошел бы по ее территории. Мы бы просто просчитали, и тогда бы принимали решение. А теперь они просто отказались, альтернативы у нас нет.

Р.А.: Ну, и до свидания.

К.С. : Ребята как бы считают, что страна с населением в полтора миллиона человек не нуждается в этих деньгах. Я считаю, это колоссальная ошибка Эстонии. И вообще, вся эта возня вокруг солдата, которая привела, в том числе и к экономическим последствиям, Эстонии может очень дорого выйти. Я там никого не пугаю, но я не понимаю, почему страна отказывается от тех денег, которые могли бы в нее попасть. Ну, отказывается и отказывается. Поэтому остается Финляндия – но с Финляндией я не думаю, что возникнут такие драматичные вещи, поэтому я бы ответил на вопрос так – что да, риски, конечно, существуют, Юрий прав в этом вопросе. Там идет огромное давление со стороны некоторых стран Евросоюза – прежде всего Польша мутит воду. Позиция Польши, на самом деле, никак с политикой не связана, все заявления о том, что опасно строить трубу из России – это все делается почему – потому что Польша на самом деле заинтересована в том, чтобы труба пошла через Белоруссию в Польшу. Потому что если мы строим «Норд стрим» - это означает, что труба идет от Южнорусского месторождения по морю в Германию, и Германия становится дистрибьютером российского газа. Тем более, есть еще идея – может быть, и вторую нитку со Штокмана, вторую нитку «Норд стрима» протянуть тоже в Германию – правда, сама Германия пока от этого отказывается, по политическим мотивам, кстати. Польша, конечно, хочет сама приторговывать российским газом, поэтому они говорят – «Норд стрим» ужасный проект, страшный, там химическое оружие затоплено, там экологические риски. А вот проект «Ямал-Европа-2», который должен пройти через территорию Белоруссии в Польшу – он нормальный, прекрасный проект. Поэтому позиция Польши предельно экономизирована и прагматична, ее понять можно. И кстати, Лукашенко то же самое – помните, на той неделе он говорит – безобразие, «Норд стрим» не стройте, надо через мою страну построить вторую ветку «Ямал-Европа-2». Хотя вопрос очень простой – дорогой друг, с Белтрансгазом ты помнишь, что ты натворил, сколько с тобой было проблем? Ты еще предлагаешь газопровод туда построить? Хотя, честно говоря, вы знаете – я считаю, через Белоруссию риски все-таки ниже, чем через Украину. Через Украину мы качаем сейчас 115 миллиардов кубометров газа, при общем объеме экспорта 161 – это большие риски и большие объемы. Что касается второго вопроса Юрия – тут, честно говоря, Юрий подловил меня, я не знаю конъюнктуру газовых баллонов, у меня нет ни домика, ни крутого коттеджа. Я так понял, что там было утверждение, или вопрос – я не знаю, сколько стоит сейчас газ.

Р.А.: Ну, стоит ли цена кубометра, допустим, столько же – равнозначная цена для домика и для коттеджа.

К.С. : Я думаю, что одинаковая цена, но повторю – тут врать не буду, конъюнктуру пропановых баллонов не знаю.

Р.А.: Ну и не будем говорить про пропановые баллоны. Может быть, в следующей передаче, и с другим гостем поговорим глобально. Виктор к нам позвонил – 956-17-41 – я напоминаю вам наш номер телефона. Добрый вечер, Виктор, слушаем вас! Не получилось с Виктором. Но, может быть, Виктор еще и перезвонит. Хорошо. Значит, как мы поставляем сейчас газ в Европу? Украина, Белоруссия – и все, да? Или у нас есть еще какие-то другие нитки?

К.С. : Есть три основных пути – это газопровод «Голубой поток», который идет через территорию Турции. Мы планировали расширять поставки через Турцию в Европу. Но в принципе, газопровод «Голубой поток», в общем-то, не такой масштабный, его проектная мощность порядка 16 миллиардов кубометров газа. 115 миллиардов кубов идет через территорию Украины.

Р.А.: Вот уж потом так поток.

К.С. : Да, это основной транзитер, потому что советские трубы все шли как раз через ее территорию – я имею в виду знаменитые газопроводы.

Р.А.: «Дружба», «Уренгой-Помары-Ужгород».

К.С. : Нет, «Дружба» - это нефтепровод. Вот «Уренгой-Помары-Ужгород», да – вот те проекты, которые мы еще в советскую эпоху реализовали. И остаток идет по газопроводу «Ямал-Европа-1», который идет через территорию Белоруссии. Мне кажется, что в принципе, была бы логична идея четырех газовых коридоров, примерно равных. То есть я имею в виду южный коридор, украинский коридор, белорусский коридор, и северный, морской коридор. Для этого мы должны построить «Норд стрим», с объемом прокачки хотя бы для начала, как там планировалось, порядка 35, а в перспективе 55 миллиардов кубов. Потом закончить строительство – либо это будет, соответственно, «Голубой поток-2», либо сейчас есть идея «Саус стрим», южный поток. Там проблема в Турции – тут тоже интересная тема, потому что Турции в последнее время показали морковку, вступление в Европейский союз, и она очень активно от России отказывается. То есть я постоянно слышу заявления турецких чиновников, которые требуют, чтобы Европа построила трубы не из России, а из центральноазиатских стран. Я слышал заявление министра энергетики Турции, который прямо сказал, что Европа должна объявить своим приоритетом строительство транскаспийского газопровода. Соответственно, опять же, она сама не хочет. Ну, не хочет, и не хочет. Поэтому возникла идея построить газопровод в Болгарию – вот это то, что будет названо «Саус стрим». Соответственно, я думаю, что надо снижать объем прокачки через Украину и увеличивать объем прокачки морским путем, потому что это напрямую соединит нас с Европейским союзом, без всяких таких вот сомнительных посредников, славянских дилеров с непонятными какими-то политическими амбициями, с непонятной этой любовью, от которой мы никак не можем отвязаться. А там мы напрямую будем связаны – потому, конечно, эти идеи, и «Норд стрим», и «Саус стрим» - они интересны. Но полностью мы от Украины – еще раз говорю, эти 115 миллиардов кубов, от этого никуда не деться, там в один год эту проблему не решить.

Р.А.: Спасибо. Есть еще одни телефонный звонок. 956-17-41 – номер телефона прямого эфира. Добрый вечер, слушаем вас!

С.: Добрый вечер, это Виктор. Добрый вечер, коллеги. Я бы хотел задать более определенный вопрос по городу Сочи, связанный с энергетикой. Не могли бы вы прокомментировать совершенно жуткие цены на присоединение к электрическим сетям, и на получение лимитов по газу? У нас строительная компания, мы строим объекты в городе Сочи.

К.С. : Поздравляем вас.

С.: Но вот столкнулись с жуткой проблемой – проблема жутчайшая. Один киловатт доходит уже до шестидесяти тысяч за единицу.

Р.А.: А это сейчас подняли, Виктор, или эти тарифы были достаточно долго?

С.: Подняли буквально за полгода. Я получал энергетику по пятнадцать тысяч, это буквально три месяца назад, и вот сейчас уже предлагают шестьдесят тысяч за киловатт. Это вот как возможно работать с такими ценами? Спасибо.

Р.А.: Спасибо, Виктор. Ну вот не знаю, до такой конкретики…

С.: Нормально, нормально, здесь ситуация понятна. Это все-таки не баллоны с пропано-бутановой смесью. Вообще, я думаю все-таки, что Виктор – понимая прекрасно его боль, с одной стороны – сейчас прокомментирую эту ситуацию. Это проблема не только города Сочи. Я просто хочу сказать, что мне кажется, что Виктор, наверное, немного лукавит, говоря, что невозможно работать в Сочи. Я бы с удовольствием чего-нибудь построил бы сейчас, например, в Сочи – мне кажется, любой проект там окупится сторицей, так что здесь тоже не стоит так подходить. Но другое дело, что это же не только в Сочи происходит, не только связано с тем, что там олимпийские игры. Хотя я понимаю прекрасно – то есть это наша российская традиция, как увидели там золотые горы, так тут же там начинают повышать тарифы на все. Но тут объяснение-то простое – прекрасно понимают, что там прибыль возрастает.

Р.А.: Там и цена на землю выросла.

К.С. : Цена на землю, недвижимость – мне кажется, сейчас дешевле купить землю в любой точке мира, чем в Сочи. Мне кажется, что цена земли в Сочи приблизительно уже к Манхэттену движется, в ту сторону. То есть, это нормально, собственно, как увидели – ага, давай поднимать. Но в отличие от Виктора, который строит в Сочи, есть люди, которые не только в Сочи занимаются бизнесом.

Р.А.: А еще и живут там.

К.С. : И эта проблема – плата за подключение. Эта идея возникла как раз в процессе реформирования РАО ЕС России. Анатолий Борисович Чубайс, который сегодня предложил господину Якунину вступить в капиталистическое соревнование по инвестициям, придумал такую очень интересную вещь – он сказал, что инвестиций нет. Потом еще ученые, знаете, придумали такой крест Чубайса – то есть потребление растет, а производство падает. И мы вот в этот крест попадаем. Так он говорит – как выйти из этого – снять нас с креста Чубайса? Говорит – давайте мы будем брать плату за подключение. Это такое временное явление, а потом от него откажемся. Потому что нет инвестиций. И на сегодняшний день плата за подключение берется везде – она берется не только в городе Сочи, но и в других территориях, где инвестиционная привлекательность проектов не такая высокая. Но я считаю, что этот подход не совсем правильный. И здесь я Виктора поддерживаю – я думаю, это вопрос не только в росте стоимости – вопрос вообще-то в том, что нам это подавали как временную меру, и может быть, уже пришло то время, когда, собственно, может быть, здесь уже по-другому подходить. Потому что, понимаете, все время говорят – нехватка инвестиций. А почему мы, собственно, должны все время за все платить, потребители электроэнергии? И главное, эта идея подключения – там же все, и дома, и прочие вещи. Ситуация, опять же, возникает сейчас в Ленинграде – вернее в Санкт-Петербурге – оказывается, что огромное количество новых домов просто физически не могут подключить к сетям, даже за деньги – то есть, берут деньги, а все равно не подключают. И еще обвиняют во всем строителей, говорят – а вы нас заранее не предупредили, мы теперь вообще не знаем, откуда взять электроэнергию для вас. То есть, к сожалению, крест Чубайса – это не миф наших ученых, страна действительно с этим сталкивается.

Р.А.: А это сам Анатолий Борисович Чубайс.

К.С. : Нет, страна действительно сталкивается с дефицитом производства электроэнергии – проблемы в генерации у нас колоссальные, и даже перекладывая их на плечи потребителей, мы их не можем решить.

Р.А.: Последний вопрос – спасибо всем, кто позвонил – Даниил, добрый вечер! Нет, не получилось ничего с Даниилом, и не получилось ничего с последним вопросом. Тогда я задам последний вопрос – времени осталось всего две минуты. Константин Васильевич, вернемся все-таки к энергетической неделе. Как итог – вот лично вы что от нее ждете, что она может решить?

К.С. : Энергетическая неделя, ее задача – просто еще раз, что называется, сверить часы и показать позиции. Она не планируется как подписание каких-то судьбоносных контрактов, которые перевернут картину мира. Я жду очень простых вещей – что наши аргументы, часть из которых я воспроизвел сегодня в вашем замечательном эфире – они будут услышаны после этой недели. Ее стоит рассматривать, я думаю, как некую такую разминку перед саммитом «Россия-ЕС» в Португалии, который начнется в конце этой недели. Там тема энергетики, поверьте мне, будет одной из ключевых. Я абсолютно уверен, что там будет обсуждаться и эта энергетическая директива Европы – правда, мы про энергетическую хартию говорили, а про новую директиву забыли сказать – которая запрещает добывающим компаниям владеть активами в переработке дистрибуции. Это тоже интересно. Нам все время говорят – вы не пускаете иностранцев в добычу – так нас тоже не пускают в дистрибуции газа. Каждый защищает свой рынок, это нормальная практика. И об этом будут говорить. Поэтому здесь, я думаю, эта неделя должна быть посвящена именно такой интеллектуальной разминке перед теми дебатами и драмами, которые развернутся в Португалии.

Р.А.: А драмы, видимо, развернутся.

К.С. : Ну конечно, потому что у каждого свои интересы, и мы отстаиваем свои интересы, а Европа свои. Но мы можем найти компромисс, потому что, смотрите – у нас есть запасы, у Европы колоссальный дефицит, и по нефти, и по газу. Европа вынуждена с нами договариваться. А мы пока тоже вынуждены договариваться с Европой, потому что все-таки там пока лежит основной рынок сбыта – не в ИК, как мы выяснили, а в Европе.

Р.А.: Спасибо большое. В гостях нас был Константин Васильевич Симонов, руководитель Фонда национальной энергетической безопасности. Спасибо всем, кто к нам звонил, извиняюсь перед теми, чьи звонки мы не смогли принять. Я думаю, вам было так же интересно, как и мне. Ну что ж, мы прощаемся с Константином Васильевичем, спасибо, что пришли. До свидания.

К.С. : Спасибо большое.

Опубликовано: Русская служба новостей, 24.10.2007