Гостайны следствия

Слова Игоря Сечина о расшифровке и публичных чтениях на суде его переговоров с экс-министром Алексеем Улюкаевым стали в пятницу цитатой дня: действия прокуроров глава «Роснефти» назвал «профессиональным кретинизмом».

«Есть вещи, которые должны быть закрыты со всех сторон и со всех точек зрения. Даже мысли не должно возникать, что такое можно обнародовать», — заявил Сечин специальному корреспонденту газеты «Коммерсантъ» Андрею Колесникову, пояснив, что эти переговоры могли содержать гостайну или деликатную информацию, связанную с партнерами компании.

Бывшего министра экономического развития Алексея Улюкаева обвиняют в получении взятки в размере $2 млн за одобрение покупки «Роснефтью» пакета акций «Башнефти». Расшифровка беседы экс-чиновника с главой нефтяной компании перед задержанием 14 ноября 2016 года была зачитана в суде 5 сентября.

По мнению официального представителя компании «Роснефть» Михаила Леонтьева, следствие должно сделать выводы из этой ситуации, чтобы впредь секретная информация не озвучивалась в суде.

Михаил Леонтьев, официальный представитель "Роснефти": "Невозможно вспомнить случаев, чтобы вещи, имеющие деликатные, какие-то корпоративные ограничения, не имеющие никакого отношения к содержанию дела, зачитывались прокурором в открытом процессе. И мы это относим к человеческому фактору. Это не имеет никакого отношения ни к заговорам, ни к конспирологии — это какой-то казус. И мне кажется, из этого казуса должны быть сделаны выводы. Что за WikiLeaks у нас в прямом эфире?"

Партнер юридической фирмы «ФБК Право» Александр Ермоленко считает, что даже детали приватизации «Роснефти» нельзя назвать государственной тайной. «Если они обсуждают между собой так открыто государственную тайну, и один из них знает, что их записывают, зачем же он эту государственную тайну говорил? По сути, тем самым Игорь Сечин говорит: все, что я делаю и говорю — это государственная тайна. Здесь же нет ничего, чего мы не знали бы, речь идет о приватизации — это не государственная тайна, это открытая информация, это рынки, это биржа. Они же не обсуждают новые разработки в области нефтедобычи или вооружения. Там нет ничего оскорбительного для японцев, для индусов. Сколько примерно «Роснефть» платит налогов — эта информация тоже достаточно открытая», — рассуждает юрист.

Публикация расшифровки разговора — это результат конфликта внутри силовых структур, считает руководитель аналитического департамента Центра политических технологий Татьяна Становая. «В данном случае речь идет либо о конкуренции внутри ФСБ, либо о разном видении ситуации между прокуратурой и ФСБ. Но в любом случае внутри силовых структур есть разные группы влияния, и та группа, которая работала, обслуживала интересы Игоря Сечина, сейчас практически утратила былое влияние и лишилась прямого доступа к тому, как идет процесс», — предположила Становая.

Известно, что Игорь Сечин сам написал заявление в ФСБ на Алексея Улюкаева. «Есть один момент довольно важный: Улюкаева обвиняют в том, что он вымогал деньги за то, что согласился с продажей «Башнефти», — обращает внимание директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. — Интересно, что во всей этой расшифровке нет вообще упоминания о «Башнефти», ни слова про это нет. И возникает вопрос: как это доказывает суть обвинения? Игорь Сечин, конечно, крайне не заинтересован в том, чтобы привлекать внимание и к своей персоне, и к этому процессу. Если и дальше произойдет чтение такого рода документов, то все более и более это будет интересно нам, но все больше это будет раздражать Игоря Сечина».

Ранее глава «Роснефти» уже высказывался по поводу процесса над экс-министром, назвав его действия преступлением: по его словам, Алексей Улюкаев «требовал незаконного вознаграждения, сам определил его размер, сам приехал за ним, сам его руками забрал, погрузил в машину и сам уехал». Позднее в разговоре со специальным корреспондентом газеты «Коммерсантъ» Андреем Колесниковым он пояснил, что высказался так жестко, потому что считает: процесс должен был быть закрытым.