«Нефтяной Мавр» сделал свое «черное дело»?

В российских властных структурах больше не уповают на нефтедоллары

Значимость поступков в том, ради чего они совершаются...

Дэвид Юм

В последние месяцы государственные чиновники вдруг заговорили о появлении новых тенденций в российской экономике - нефть, по их мнению, уходит в прошлое и уже якобы просматриваются зачатки диверсификации. Так, например, министр финансов Алексей Кудрин заявил о том, что страна "переходит к принципиально новому бюджетированию - долгосрочному и эффективному, которое больше не будет зависеть от сырьевых доходов". Затем эту тему развил вице-премьер Александр Жуков, по словам которого, создана «финансовая подушка безопасности», позволяющая "спокойно смотреть даже на падение цен на нефть, если таковое случится...". Наконец, о том, что структура экономического роста уже претерпела изменения, «выводящие за ее рамки движущую силу последних лет - нефть», утверждал руководитель МЭРТ Герман Греф...

Насколько оправданы подобные прогнозы? Чтобы найти ответ на этот вопрос, редакция «Нефти России» обратилась за комментарием к Константину Симонову, руководителю Фонда национальной энергетической безопасности.

- В своем последнем докладе о состоянии российской экономики банк Credit Suisse сообщил воистину сенсационную новость: Россия по-прежнему зависит от нефтяных цен, но в гораздо меньшей степени, чем другие экспортеры «черного золота». Как Вы можете оценить подобный вывод? Согласны ли Вы с тем, что сделавший свое дело «углеводородный мавр» может спокойно уйти «на покой»?

Константин Симонов: Как мне представляется, Россия пока все-таки довольно сильно зависит от мировых цен на нефть. И отсюда все эти рассуждения на тему «опасной ставки» на развитие нефтегазового бизнеса. Дескать, цены рухнут и нас ждет экономическая катастрофа. Собственно, мы и сами помним, что распад СССР и финансовый кризис 1998 г. предварялись именно снижением нефтяных котировок. Вот и слышатся поэтому сетования по поводу «нефтегазовой иглы» и «сырьевого проклятия». Кроме того, едва ли не главным аргументом в пользу отказа России от ставки на добычу углеводородов является ее неспособность влиять на ценообразование на мировом рынке нефти. Но, может быть, следует тогда сформулировать задачу несколько по-другому: не отказываться от развития бизнеса по извлечению углеводородов, а добиться того, чтобы Россия стала авторитетным игроком на мировом сырьевом рынке, способным влиять на ценообразование. И тогда мы уж ни в коей мере не будем его заложниками.

И достижение этой цели вполне реально. Не случайно же сегодня столь активно воплощается в жизнь план по организации торгов российской нефтью - REBCO - на Петербургской бирже. И хотя этот проект вызывает обилие ухмылок, общее направление все же выбрано правильное.

Однако самая амбициозная из наших идей - это, без всякого сомнения, создание «газовой ОПЕК», участие в которой в состоянии помочь нам радикально изменить всю систему торговли газом, оторвав цену на «голубое топливо» от стоимости «черного золота». И несмотря на то что пока мы связаны с нашими основными потребителями в Европе долгосрочными контрактами на поставку газа, развитие спотовой торговли может оказаться на руку России. Сегодня ясно одно: газ должен стать самостоятельным товаром, и выход на новые рынки, очевидно, будет способствовать данному трансформационному процессу. Например, переговоры по цене на газ для Китая можно было бы вести без какой-либо привязки к стоимости нефти.

- Глава Минэкономразвития, констатируя, что нефть уходит в прошлое, предрекает диверсификацию российской экономики. И государство, скорее всего, возьмет на себя ведущую роль в данном процессе. Но насколько эффективно оно проявит себя в новом качестве?

Константин Симонов: Как мне помнится, нефть «уходила в прошлое» уже неоднократно. Так, в XX веке не раз делались прогнозы о скором исчерпании ее запасов в России. И что же? Где теперь все эти «вещие Кассандры»? Нефть остается основным видом топлива, а все долгосрочные прогнозы относительно изменения структуры мирового энергобаланса пока что не сбываются. Складывается такое ощущение, что они вообще делаются только потому, что «так принято». Да и само Мировое энергетическое агентство, пытаясь заглянуть в будущее, неизменно «садится в лужу», потому что составлять точные прогнозы на 20-25 лет вперед человечество еще не научилось. Исторический опыт учит: ожидать каких-либо революций на рынке энергоносителей не приходится. Мы прекрасно знаем, что геологические запасы нефти в мире огромны. Но производители должны быть уверены в том, что стоимость «черного золота» будет высокой в течение хотя бы пяти лет, тогда и добыча трудноизвлекаемого сырья станет рентабельной. И это, кстати, важнейший аргумент в пользу того, что стоимость нефти не упадет в течение ближайшего времени. Новых дешевых видов топлива за 10-15 лет не появится, а при стабильной цене в 80-100 долларов за баррель можно начинать сложные технологические проекты в нефтяной отрасли. Чем, кстати, не путь к повышению технологической оснащенности российской экономики?!

Что же до всех заявлений по поводу начала диверсификации российской экономики, то они звучат, по меньшей мере, комично. Утверждается, например, что в России уже более быстрыми темпами, чем добыча углеводородов, растут ритейл (говоря по-простому, розничная торговля) и девелопмент (продвижение проектов от первоначальной идеи до продажи). Но кто покупает квартиры и на какие деньги люди ходят по магазинам? Да на те же нефтяные и газовые. И если учитель или офицер получает зарплату и идет за покупками, то надо понимать, что в каждом рубле, лежащем в их кошельках, огромная доля - это налоги и сборы с нефтегазового комплекса. Словом, как ни крути, но экономика России была и остается «трехногой». Основная «нога» - это добыча полезных ископаемых. Вторая - производство инструментов для этой отрасли (трубы, оборудование и т.д.). И, наконец, третья - «помощь» в трате заработанных сырьевиками денег.

Здесь еще долго ничего не изменится. Кстати, президент Владимир Путин во время своей последней встречи с руководством РСПП предлагал понимать диверсификацию экономики как переход от добычи сырья к его переработке. И действительно, вместо экспорта нефти мы должны активно развивать нефтехимию и продавать готовые нефтепродукты. Но это вовсе не предполагает отказа от ставки на ТЭК. Альтернативы у России просто нет. Именно энергетика - наша ниша в мировом разделении труда. А байки про массовое производство в России суперкомпьютеров мне очень напоминают старые истории про СССР как «родину слонов»...

* С гарантиями всегда лучше

- Пассивное накапливание «нефтедолларов» в Стабилизационном фонде и отсутствие четких представлений о том, что же делать с этими деньгами, вряд ли способствуют диверсификации российской экономики. Сегодня начинается активное инвестирование этих средств, но не приведет ли это лишь к разбазариванию финансовых ресурсов?

Константин Симонов: Так ведь подобное разбазаривание уже началось. И меня в связи с этим просто поражает то, что крупные частные корпорации получают деньги из бюджета на реализацию промышленных проектов с весьма сомнительной экономической и политической отдачей. Со своей стороны, считаю: деньги из Фонда развития должны идти, прежде всего, на освоение новых территорий на востоке страны, где России вполне по силам создать новый центр извлечения углеводородного сырья.

- Безусловно, диверсификация экономики потребует улучшения рыночных правил игры и инвестиционного климата, которые всегда были «камнем преткновения» при любой экономической стратегии. Но это, в свою очередь, потребует повышения эффективности работы государственных органов. Как этого добиться?

Константин Симонов: Как известно, строгость законов в России компенсируется возможностью их невыполнения. Так и, с позволения сказать, «безумность» некоторых государственных программ компенсируется тем, что они никогда не будут реализованы.

Исходя из рыночной логики, думаю, что чем больше отдельные министры будут говорить про диверсификацию, тем быстрее будет расти... доля ТЭК в российском ВВП. Хотя лично я не вижу в этом ничего страшного. Другое дело - нефтегазовый комплекс должен измениться, стать современным.

Что же касается конкретного инвестора, то его не обманешь разного рода «многообещающими прожектами» - он по-прежнему будет вкладывать средства лишь в те отрасли, которые дадут гарантированную прибыль. Посмотрите статистку по иностранным капиталовложениям: 78,6% в первом квартале 2007 г. было направлено именно в ТЭК. Вот вам и рыночный выбор! Так что борьба с ТЭК - искусственная и потому абсолютно бесперспективная мера...

* Уходя - оглянись, а вдруг еще понадобишься...

- Сможет ли наблюдаемый ныне экономический рост (в I квартале 2007 г. - 7,9% против 4,6% за тот же период прошлого года) обеспечиваться за счет внутреннего потребления, если не осуществлять перераспределения нефтедолларов или снижения их поступлений в экономику? А что станет с инвестициями в случае, если сократится их поток со стороны нефтегазовых компаний?

Константин Симонов: Не боюсь повториться, утверждая: внутреннее потребление - это производная от сырьевого комплекса. Возьмите ту же недвижимость. Почему растет объем строительства? Да потому что «нефтерубли» позволяют обеспечить высокий спрос на квартиры. Не будет нефть стоить 60 долларов за баррель - кто будет покупать недвижимость в Москве?

А посмотрите теперь на статистику внешней торговли. Импорт в Россию растет чудовищными темпами. Почему? Потому что наша обрабатывающая промышленность производит неконкурентоспособные товары. И население опять делает ставку на зарубежную продукцию. Так зачем нужна тупая диверсификация, когда мы, загубив ТЭК, приучим другие отрасли к подачкам из бюджета и те по-прежнему будут штамповать некачественные изделия? Затем они, эти отрасли, начнут требовать дополнительных субсидий под лозунгом защиты отечественных товаропроизводителей. Поэтому я уверен: нефтегазовые доходы должны идти на социальные цели и инфраструктурные проекты, но уж никак не на поддержку других секторов экономики...

***

То, что отечественная экономика нуждается в модернизации, уже давно очевидно всем. Однако темпы ее проведения будут определять ситуация на мировом рынке, экономическое и политическое состояние страны и т.д. Руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич не исключает, что действительность очень скоро предложит свой сценарий развития. Он связывает это с тем, что этап перераспределения сырьевой ренты заканчивается. И поэтому власть должна добровольно отказаться от взимания административной ренты. Бизнес в ответ «выйдет из тени» и будет полностью платить налоги. Общество же в свою очередь изменит отношение к частной собственности. И тогда, возможно, и родится то, что можно будет назвать «эффективным государством».

Что же до предсказываемого ухода из отечественной экономики «нефтяного мавра» и перестройки хозяйства на новый, инновационный лад то, конечно, это - весьма заманчивая перспектива. Но было бы лучше, если бы данный «мавр» не уходил бы слишком далеко и мог бы в случае необходимости быстро «вернуться» и помочь «нефтедолларами»...

Опубликовано: «Нефть России», 1.08.2007