Ставка на нефтехимию: где «Роснефть» будет развивать новое стратегическое направление

Национальный нефтечемпион — «Роснефть» — анонсировал ключевые тезисы новой стратегии до 2022 года. Сначала подробности разрабатываемого документа были озвучены 20 июня главой компании Игорем Сечиным в ходе рабочего приема у Владимира Путина. После, 22 июня, эти же основные положения были представлены широкой общественности на Годовом общем собрании акционеров в Сочи. И уже 27 числа — в развернутой статье Игоря Сечина на портале издания «Известия».

Нового в среднесрочном сценарии «Роснефти» заявлено много — это переход на холдинговую модель управления, акцент на умные технологии и цифровизацию, а также заметно повышенное внимание к газовому сегменту и перспективности развития нефтегазохимической компоненты, которая сегодня, пожалуй, представляет наибольший интерес для анализа.

Дело в том, что нефтегазохимический сегмент заявлен «Роснефтью» как стратегическое направление и цель компании — довести ее долю в общем объеме нефтеперерабатывающих мощностей группы до 20%.

В структуре управления центрального аппарата «Роснефти» уже сформирован департамент нефтегазохимии. Его возглавил бывший руководитель крупной нефтегазохимической компании «Самаранефтеоргсинтез» (САНОРС) Игорь Соглаев.

Игорь Сечин в развитии нефтехимии видит «огромный задел для получения дополнительной доходности». По его прогнозам, мировой спрос на нефтехимическую продукцию будет расти быстрее, чем рост ВВП и потребление нефтепродуктов. И это обстоятельство создает дополнительные перспективы для этого направления нашего бизнеса. 

На самом деле, все это так. Но важно учесть и глобальную среду — в мире есть группа «старых» лидеров индустрии — США, Япония, ряд стран ЕС, и также уже образован пул «новых» игроков — в числе которых Китай, Индия, Иран, Саудовская Аравия, Южная Корея и Сингапур.

Очевидно, что палитра конкурентов внушительна, и у всех государств здесь высокие амбиции, в основном со ставками на нелинейный рост собственных нефтегазоперерабатывающих мощностей как раз на ближайшую пятилетку. И вопрос — как занять нишу, открытый — всем не хватит места даже в условиях бурного роста спроса на продукцию глубокого передела. Как итог — затоваривание, которое способно подорвать ценовую конъюнктуру. Вот тогда окупаемость капиталоемких проектов окажется под вопросом. Поэтому «Роснефти» сегодня предпочтительней рассматривать международные альянсы, особенно с государствами Азиатско-Тихоокеанского региона по схеме: в обмен на поставки сырья допуск к их страновым рынкам сбыта продуктов нефтехимии. Так можно разделить риски.

Принимая во внимание неуемную страсть «Роснефти» к росту, предпосылок к консолидации вполне можно ожидать и на внутреннем рынке. Скажем, теперь в периметр первичных интересов нефтеконцерна попадает «Сибур» — крупнейшая в России интегрированная газоперерабатывающая и нефтехимическая компания. В поглощении же кроется завидная синергия. Правда, здесь возможны затруднения, если учесть непростой состав акционеров холдинга — они попросту могут не захотеть продавать перспективный актив.