Что в разговоре Сечина с Улюкаевым могло быть гостайной?

Глава «Роснефти» назвал «профессиональным кретинизмом» действия обвинения, которое целиком обнародовало запись его разговора с экс-министром. Почему Сечин считает, что процесс над Улюкаевым должен быть закрытым?

«Это профессиональный кретинизм». Так Игорь Сечин расценил оглашение материалов прослушки его встречи с Алексеем Улюкаевым в день задержания экс-министра экономического развития. На днях прокурор зачитал на суде по делу Улюкаева расшифровку беседы, в которой говорилось, в частности, о «корзинке с колбасой». «Там есть сведения, содержащие гостайну», — заявил Сечин в интервью «Коммерсанту». Что за сведения имеются в виду?

«Как отношусь? А вот так: это профессиональный кретинизм», — заявил Игорь Сечин по поводу прозвучавших в суде расшифровок его разговоров с Улюкаевым. «Есть вещи, которые должны быть закрыты со всех сторон и со всех точек зрения. Там есть сведения, содержащие гостайну», — подчеркнул он. На вопрос, не про японцев ли это и индийцев, с которыми нет перспективы работать, Сечин покачал головой: «Нет, не то». И заключил: «Процесс, конечно, должен был быть закрытым». Речь, конечно, не о корзиночке с колбаской, разъясняет слова Сечина вице-президент «Роснефти» Михаил Леонтьев: 

— О чем говорил Игорь Иванович? В первую очередь о том, что он чрезвычайно удивлен тем, что такое бывает. Потому что на самом деле такого не бывало. Прокурор оглашал материалы — это, в общем, некоторая деликатная информация, касающаяся страновых интересов, корпоративных интересов. Никакого, вот стопудово, касательства к делу не имеющих.

— По поводу сведений, содержащих гостайну, были они там или нет?

— Я не специалист в гостайне. Я думаю, что если бы они были, то это бы вызвало более серьезные последствия. 

На первый взгляд, в расшифровке нет ничего, что могло бы представлять гостайну. При этом и про «Башнефть» там ничего не сказано. Комментирует гендиректор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов:

«Сечин говорит о необходимости закрыть процесс абсолютно ясно почему. Вся страна неделю обсуждает только сечинскую колбасу, и все над этим хихикают. Но есть и второй момент: в прослушке тема «Башнефти» не фигурирует вообще. И с точки зрения доказательной базы прослушка ничего нам не вносит. Возникает вопрос, как же закрыть эти процессы? Ну, Сечин придумал эту историю, что эта прослушка содержала гостайну. Вообще, интересно, что нам представили полную расшифровку этой прослушки, причем это не просто там какой-то сайт помоечный с компроматом, это официально зачитанное обвинение на суде. Но там нет никакой государственной тайны. Конечно, по итогам публикации этой пленки мы выяснили, что акции «Роснефти» предлагали японцам. И это государственная тайна?»

Источник издания «Росбалт» обратил внимание, что в расшифровке не прозвучало ключевых фраз: не обозначено, что в саквояже именно деньги и что они передаются под угрозой создания неприятностей для «Роснефти». Комментирует юрист, управляющий партнер «Легис групп» Максим Домбровицкий:

«Если бы какие-то четко фразы были произнесены при передаче предметов, чемодана и так далее, которые бы дали однозначно понять, что передаются какие-то денежные средства, наверное, для следствия это было бы лучше, чем какие-то размытые фразы либо имеющие какое-то двойное значение. И, когда проводится оперативный эксперимент, допустим прослушка устанавливается либо человек с прослушивающим устройством идет, естественно, он инструктируется, какие-то ключевые фразы ставятся перед ним, какие он должен произнести, на которые он должен вывести буквально подозреваемого, но не всегда получается.

Впрочем, операцию сопровождал генерал ФСБ Олег Феоктистов — о его опыте и об оперативном уме ходят легенды. Вопрос: зачем вообще в суде предъявлено доказательство, которое ничего не доказывает, но раскрывает некоторые подробности деятельности «Роснефти», например переговоры с японцами? 

Источник: BFM.RU, 08.09.2017