Газ и электроэнергия – взгляд из России

Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности (РФ), эксперт Финансового университета при Правительстве России Игорь ЮШКОВ ответил на вопросы «Экономической газеты», прокомментировав насущные для Беларуси темы.

– Как вы оцениваете вероятность получения для Беларуси пониженной цены на газ, как для Смоленской области, единых тарифов на транзит? Как должна, по вашему мнению, формироваться цена? Каков ваш прогноз о газовом рынке ЕАЭС?

– Газпром настаивает на том, что нынешний контракт белорусской стороной должен быть исполнен до конца, т.е. чтобы до 2019 г. он действовал и не пере­сматривался. Подобную позицию Газ­пром занимал в разгар недавнего кон­фликта, когда стороны считали стоимость газа по разным ценам, и в итоге Газпром насчитал недоплату.

Однако контекстом того конфликта является спор Газпрома и Нафтогаза Украины в Стокгольмском арбитраже. Газпром не мог отступить в споре с Беларусью, так как это создало бы прецедент пересмотра контракта, и тогда Украина смогла бы ссылаться на этот факт. Скажут арбитрам в Стокгольме – мол, смотрите, вот тут они пересмотрели цены, а нам в этом отказывают, значит, действия Газпрома политически мотивированы.

В итоге Газпром смог убедить в этом высшее российское руководство, и была найдена схема, при которой Беларуси предоставляется скидка на газ в 2018–2019 гг., но за счет субсидирования российским бюджетом (т.е. Газ­пром получит все причитающиеся ему по контракту средства, а потери возьмет на себя российский бюд­жет). Кроме того, Беларусь получила бонусы в нефтяной сфере – страна оставляет себе часть таможенной пошлины от экс­порта российской нефти.

Поэтому до 2020 года не стоит ожидать изменения формулы ценообразования в наших отношениях. Правительства двух стран определили четкую стоимость газа (см. с. 1). С 2020 года Россия вполне может интегрировать Беларусь в свой газовый рынок: предоставить цены Смоленской области плюс стоимость доставки.

Есть и другой вариант. Так как ситуация с поставками газа в Беларусь увязана с внутрироссийской конкуренцией нефтегазовых компаний, то может произойти либерализация экспорта газа в рамках ЕАЭС. Независимые производители газа в России – Роснефть и НОВАТЭК – лоббируют отмену экспортной монополии Газпрома. И как первый шаг они могут получить доступ к белорусскому рынку. Это позволит Минску создать конкуренцию среди российских поставщиков и попробовать выиграть за счет нее в цене на газ.

Подобная практика – унификация тарифов, доступ всех компаний на рынки стран-партнеров – вполне вписывается в логику создания ЕАЭС, поэтому сценарий такой мягкой газовой либерализации вполне возможен. Но тут уже все будет зависеть от политического решения – руководство стран – членов ЕАЭС должно решить, хотят они развивать союз или нет. Тариф в таком случае будет устанавливаться белорусским регулирующим органом, но он должен быть понятен и един для всех газовых компаний. А компании уже сами станут решать, выгодно им поставлять газ по такой цене или нет.

– Как, по вашему мнению, изменится энергетический рынок с вводом в действие БелАЭС? Как поведут себя западные страны (Литва, Польша) и Россия? Каков, на ваш взгляд, может быть сценарий развития ситуации?

– Ввод БелАЭС будет важным фактором для всего региона. Вопрос лишь в том, какие страны новая электростанция затронет больше, а какие – меньше. Откровенно антибелорусскую позицию в данном вопросе занимает Литва. Вряд ли литовское руководство «забудет» свою идею отказа от закупки белорусской электро­энергии после ввода АЭС в строй. Хотя белорусские чиновники говорят – «когда начнется продажа, все успокоится, и экономика перевесит политику» – это выглядит несколько наивно.

Литва не поменяет свою позицию. Они же арендовали для себя убыточный СПГ–­терминал, закупают более дорогой, чем российский, газ СПГ. Так почему же в случае с белорусской АЭС у литовского руководства должен появиться здравый смысл? Вопрос лишь в том, смогут ли литовцы убедить другие страны отказаться от закупки белорусского электричества или нет. Вероятно, Брюссель оставит этот вопрос на усмотрение каждой страны, и общеевропейского бойкота все-таки не будет. Правда, Польша уже заявила, что не намерена закупать электричество у Минска. Это логично, Польша энергоизбыточная страна, она экспортирует электроэнергию, и сейчас ей не нужна электроэнергия из Беларуси. Но вот тут-то как раз может сработать фактор цены. Если белорусское электричество будет дешевым, Польша может построить схему его реэкспорта, например, в Германию.

Другим направлением потенциального экспорта электроэнергии из БелАЭС является ЕАЭС. Но тут присутствует другой энергоэкспортер – Россия, и ей электро­энергия из Беларуси не нужна. Наоборот, Россия является крупнейшим поставщиком электроэнергии в Беларусь. А до других стран ЕАЭС слишком далеко, и потери в сетях перекроют всю потенциальную прибыль.

Еще одним интересным рынком для Беларуси является Украина. Там существенные проблемы с энергетикой: цены на газ на европейском уровне, уголь частично потерян из-за ситуации на Донбассе, импортный уголь дорогой, а украинские АЭС в плачевном состоянии, часто уходят на профилактику и ремонт. Поэтому там стоит ожидать роста энергодефицита. Но тут проблема в объеме рынка и в платежеспособности Украины.

Автор: Алена Ландырь

Источник: Экономическая газета (Минск), 19.01.2018