ФНЭБ / Комментарии : ТЭК : «Есть совпадение экономических и санкционных условий»

«Есть совпадение экономических и санкционных условий»

Константин Симонов — об уходе ExxonMobil из совместных проектов с «Роснефтью»

ExxonMobil уходит из совместных проектов с «Роснефтью». Американская корпорация намерена в этом году свернуть работу по поиску месторождений на российском шельфе, говорится в ее годовом отчете. Общая площадь участков, на которые партнеры получили лицензии, составляет 63,5 млн акров — около 260 тыс. кв км. Компания отмечает, что пошла на такой шаг по требованию властей США, которые в прошлом году расширили санкции против Москвы. Ситуацию в беседе с ведущим «Коммерсантъ FM» Маратом Кашиным прокомментировал директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов.

ExxonMobil выходит из капитала совместных с «Роснефтью» предприятий, которые были учреждены в 2013-2014 годах. Они имели лицензии на участки шельфа в Карском, Чукотском и Черном морях и море Лаптевых, а также на разработку трудноизвлекаемых запасов в Западной Сибири. В обмен на долю в 33% в этих компаниях американская корпорация должна была предоставить технологии для бурения и геологоразведки и профинансировать основную часть затрат, которые оценивались в $3,2 млрд. До конца 2018 года партнеры планировали пробурить около 40 разведочных скважин на российском шельфе. Но успели только одну – «Университетская-1». Месторождение назвали «Победа», предварительная оценка запасов — 338 млрд кубометров газа и больше 100 млн тонн нефти. Однако и там работы пришлось остановить из-за санкций. Почти вся остальная совместная деятельность также была заморожена. У ExxonMobil еще остается 30% проекта «Сахалин-1», который пока не попал под санкционный режим.

— На ваш взгляд, действительно ли именно расширение санкций стало причиной ухода ExxonMobil? Или есть для этого еще какие-то экономические причины, основания?

— Экономические, конечно, основания тоже есть. Exxon покидает только перспективные проекты на шельфе, хотя у нас сейчас идет новый такой ренессанс арктической тематики — все опять бросились изучать, что же у нас там в Арктике и на Северном море. Я согласен, конечно, что мы все равно окажемся на северном арктическом шельфе, эта перспектива, естественно, вырисовывается, и мы будем добывать нефть в Арктике. Но, конечно, когда цены находятся в коридоре $60-70, только недавно оттолкнулись от планки в $50, и неизвестно, как они себя поведут в конце этого года, когда будет решаться вопрос о сделке «ОПЕК+», когда мы посмотрим ситуацию по сланцам и так далее — при таких ценовых параметрах есть вопрос, стоит ли сейчас, при нынешнем уровне развития технологий, сломя голову бросаться в Арктику. Эти сомнения были и у Exxon, безусловно. Когда начиналась история с тем же Карским морем, этими тремя Восточно-Привоноземельскими участками, когда рапортовали о том, что «Университетская» скважина пробурена, и дали приток нефти по месторождению, которое назвали «Победа», цена была другая на нефть абсолютно. Сейчас она резко снизилась, и, естественно, эти проекты оказались под вопросом. Но стоит ли это делать сейчас — такой вопрос были у Exxon. Поэтому я думаю, что здесь, конечно, есть совпадение и экономических условий, и санкционных условий тоже, потому что вы помните, что на Exxon уже налагали штраф — конечно, $2 млн для компании такого масштаба является дробинкой для слона, но, тем не менее, это тоже носило психологический эффект. И даже наличие Тиллерсона в качестве госсекретаря Exxon не особо помогало. И поэтому я думаю, что здесь есть сочетание санкционной истории, но, конечно, есть и экономические обстоятельства, которые позволили Exxon эти проекты спокойно покинуть. Обратите еще внимание, что с «Сахалина-1» — действующего проекта, который дает прибыль — Exxon уходить не собирается, ничего об этом не говорит.

— ExxonMobil оценивает свои потери в $200 млн. На ваш взгляд, можно ли оценить потери «Роснефти» после прекращения сотрудничества?

— Тут сложно оценку делать. Потому что, с одной стороны, компания тоже принимала участие в бурении по первой «Университетской» скважине, и там затраты тоже были. Мы можем оттолкнуться от оценки Exxon и, исходя из этого, приблизительно понимать, сколько было потрачено на данный проект. Но, с другой стороны, если действительно они получили приток нефти, и запасы окажутся правдой, то, в принципе, результат разведочного бурения не окажется напрасным, потому что задача разведочного бурения — понять, какие запасы и где они располагаются. В этом плане эти затраты в перспективе могут принести эффект, и я бы не стал говорить, что «Роснефть» их спишет, потому Exxon из проекта выходит, а «Роснефть» остается собственником этих участков.

— На ваш взгляд, стоит ли ждать, что другие иностранные игроки тоже начнут выходить из российских проектов?

— Нет, не думаю. Те проекты, которые попали под американские санкции, уже находятся в подмороженном состоянии, но при этом иностранные компании внимательно ищут возможности для того, чтобы работать в России, не нарушая санкционного режима. Собственно, ведь новых санкций не введено, и эти проекты, из которых выходит Exxon, попали уже под санкции, Exxon просто зафиксировал, что он не видит перспектив снятия санкций и окончательно отказывается от участия в них. Но, еще раз повторяю, это не новые санкции и никакая не новая история. Скажем, в Черном море компания Eni проекты с «Роснефтью» продолжает, потому что эти проекты были запущены до введения санкций. И это отличает историю проекта Eni от того же «Туапсинского прогиба», из которого Exxon вышел.

Источник: Коммерсантъ FM, 01.03.2018

«Есть совпадение экономических и санкционных условий»

Константин Симонов — об уходе ExxonMobil из совместных проектов с «Роснефтью»

Специальный доклад:

Организация внутреннего рынка газа в России: тактика «малых дел»

Аналитическая серия «ТЭК России»:

Новые санкционные ограничения, их последствия и способы преодоления

«Газпром» и Европа в поисках новой модели работы

Государственное регулирование нефтегазового комплекса и предварительные итоги работы в 2024 году. Перспективы 2025 года

Северный логистический маршрут: ждать ли прорыва?

Российская нефтяная индустрия на КИТе. Рынки основных покупателей российской нефти: Китая, Индии и Турции