Кровожадная элита. Чем обернутся новые санкции США для российской энергетики

После саммита Путина и Трампа американские сенаторы и конгрессмены оказались столь «воодушевлены», что стали анонсировать целый комплекс новых санкций в отношении России, ее ТЭК и энергетических проектов с российским участием в частности. Новые меры действительно возможны, но на деле для них уже есть политико-правовая инфраструктура, без новых законов можно и обойтись.

Политический мейнстрим и значительная часть истеблишмента США настолько жестко накинулись на Трампа за его попытки хотя бы начать договариваться с Путиным, что американский президент не выдержал и пошел на попятную. Сначала он признал, что оговорился в ходе пресс-конференции с российским лидером, отвечая на вопрос о вере в российское вмешательство в американские выборы. Потом и вовсе отменил ранее анонсированную на осень очередную встречу с Путиным.

Видя, что Трампа все-таки можно заставить поменять позицию, его оппоненты стали «фонтанировать идеями». Спикер палаты представителей Конгресса республиканец Пол Райан после заявлений Трампа об оговорке заявил, что «будет более чем счастлив рассмотреть вопрос о новых санкциях против России». Второй по старшинству республиканец в Сенате Джон Корнин также призвал к новым санкциям.

А сенатор-республиканец Джон Баррассо оперативно представил законопроект под звучным названием «О прекращении российской энергетической агрессии». В нем есть целый набор мер, включая персональные санкции против лиц, осуществляющих инвестиции в российские проекты по экспорту энергоносителей, предоставляющих гарантии для займов на эти цели, а также осуществляющих поставку товаров и услуг для этих проектов. 

Строго говоря, под эти формулировки можно подвести практически любого контрагента из числа иностранных компаний, сотрудничающих с российским ТЭК. Не то что крупных кредиторов «Северного потока — 2», но и, например, даже относительно небольшой финский бизнес, который недавно получил заказы на укладку на дно каменной подушки для труб газопровода, подъем старых боеприпасов, защиту подводных кабелей и т. п. Или норвежский бизнес в лице компании Kværner, которая будет строить для «Северного потока — 2» наземные сооружения в районе Выборга.

Сложнее назвать тех, кто точно чувствовал бы себя в безопасности от возможного последовательного применения норм указанного законопроекта. Кстати, в нем есть и еще одна особенно «плодотворная» идея: настоятельно предложить или, еще лучше, обязать членов НАТО закупать американский газ просто в силу членства стран в военном альянсе. Забавно, что сам Трамп тоже требовал от НАТО в лице его генсека Йенса Столтенберга, говоря о «Северном потоке — 2», «что-то с этим сделать».

То есть бить по «Северному потоку — 2» Трамп предлагал бюрократу непосредственно той международной структуры, к которой он испытывает откровенный скепсис и которая от политики самого Трампа становится менее дееспособной. Но до требования к членам НАТО в принудительном порядке закупать американский газ (что отвергает базовые принципы свободного рынка и капитализма) не дошел даже «экстравагантный» Трамп. Теперь же это требование выдвигают те политические силы США, которые рисуют себя ответственными и серьезными игроками и противопоставляют себя сумасбродному президенту.

Еще один «всеобъемлющий документ о санкциях» — закон «О защите Америки от вмешательства России» — готовят сенатор от Республиканской партии Линдси Грэм и его коллега-демократ Боб Менендес (любимым выражением которого, как стало ясно после недавней встречи сенаторов с госсекретарем США Майком Помпео, является фраза «Нужно больше санкций»). В этот пока еще законопроект вписана среди прочего необходимость «требовать отчетности о действиях России по подрыву европейской энергетической независимости».

Упомянутое требование будет, однако, обращено не к кому иному, как к администрации Трампа. А как бы того ни хотели конгрессмены и вообще политический мейнстрим США, именно исполнительная власть реализует все санкционные меры на практике, а вовсе не Конгресс. Последний создает лишь институциональную рамку для действий исполнительной власти, но не может ее подменить.

Стоить помнить, что у администрации уже год как есть инструментарий для введения санкций против России и ее партнеров в энергетике: Трамп подписал соответствующий закон (CAATSA) еще летом 2017 года. Требование ужесточить меры в соответствии с CAATSA, что предусматривается упомянутыми выше законопроектами о новых санкциях, на самом деле просто излишне. Ведь все равно только исполнительная власть решает, оправдано введение санкций против конкретной компании или нет.

Формально CAATSA подразумевает еще и консультации с Европой по антироссийским санкциям. Трамп всегда может сказать своим внутренним оппонентам, что он не вводит в действие меры по CAATSA просто потому, что по итогам консультаций с Европой не считает соответствующей интересам США излишнюю конфронтацию с Евросоюзом, которая неизбежна, если начать тотально бить по всем европейским партнерам того же «Газпрома». И никакие новые законопроекты из числа упомянутых выше этот расклад не изменят.

Показательно, что по мере ужесточения законодательства о санкциях уровень долженствования (по вводу в силу санкций) применительно к президенту США повышался. Сейчас это уровень модального глагола shall, но не более того. Shall обозначает меньший уровень долженствования, чем must (президент «должен», но не «обязан»). Есть еще в тексте CAATSA mandatory imposition, это сильнее по смыслу, чем shall, но все еще не must. Поэтому за год реальных санкций против тех же партнеров «Газпрома» по «Северному потоку — 2» американцы так и не ввели. И если Трамп резко не изменит свою позицию или не покинет досрочно Белый дом, то серьезного отличия нового года в этом аспекте от предыдущего не будет.