Газовые войны

 

«Германия платит миллиарды долларов в год России, а мы защищаем эту страну от России. Они строят газопровод, цель которого – платить миллиарды долларов в казну России», – заявил американский президент Дональд Трамп 11 июля на завтраке с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом, протестуя против строительства газопровода «Северный поток – 2». Ту же мысль Трамп высказал и на встрече с канц-

лером Германии Ангелой Меркель 11 сентября, и позже, на совместной пресс-конференции уже с британским премьером Терезой Мэй 13 сентября. «Это миллиарды, миллиарды и миллиарды долларов из Германии, в первую очередь, – и других стран, но в основном из Германии – в Россию, в то время, когда мы пытаемся сделать что-то, чтобы добиться мира во всем мире», – заявил он журналистам.

 

 

За Трампом включились и его помощники. Министр энергетики США Рик Перри на встрече со своим российским коллегой Александром Новаком пригрозил, что США могут ввести санкции против «Северного потока – 2» в случае дальнейшей реализации проекта. О том, что готовится законопроект о санкциях против компаний, участвующих в проекте «Северный поток – 2» американское издание The Wall Street Journal писало еще в середине августа. Позже Трамп заявил, что санкции на компании, участвующие в строительстве газопровода, накладываться не будут. Возможно, свою роль сыграло явное раздражение не только Меркель, но и других европейских государств.

«Северный поток – 2» – расширение уже существующего газопровода «Северный поток». Он предполагает строительство к 2019 году двух ниток магистрального газопровода из России в Германию по дну Балтийского моря. Протяженность газопровода, который должны проложить рядом с уже действующим «Северным потоком», составит 1220 км. Его стоимость оценивается в €9,5 млрд. Проект активно поддерживается Германией, Францией и Австрией, в нем участвуют или выразили готовность участвовать также компании Нидерландов, Великобритании, Чехии, Финляндии, Швейцарии, Мальты, Норвегии и Словакии.

Противники у проекта тоже есть. Кроме США это, прежде всего, Украина, лишающаяся доходов от транзита российского газа, Польша, страны Балтии, Дания, Румыния и Венгрия. Нетрудно заметить, что среди противников – те страны, которые сегодня либо получают доходы от транзита российского газа, либо намеревались получить таковые. Исключение – США. Почему же американский президент вдруг так озаботился российским газом в Европе?

 

 ЛАКОМЫЙ КУСОК 

 

«Сланцевая революция» в США привела к тому, что за 10 лет газодобыча здесь увеличилась в разы: в 2007 году в стране добывалось 

54 млрд куб. м газа, а к 2018 году добыча устойчиво держится выше 

300 млрд куб. м газа в год. Экспорт растет еще быстрее – по прогнозам EIA (Управления энергетической информации США), США к 2020 году станут третьим по величине экспортером СПГ вслед за Австралией и Катаром. В этом-то и проблема.

Технология сжижения и регазификации газа позволяет доставлять газ по всему миру. Сжимая при низкой (минус 162 градуса) температуре газ в 600 раз, можно перевезти СПГ‑танкером 145–155 тыс. куб. м сжиженного газа, что при регазификации дает на выходе 85–95 млн куб. м потребительского продукта. При возможности регулярных поставок такого объема газовый рынок становится мобильным и глобальным: в число потребителей и поставщиков включаются страны, не подключенные к магистральным трубопроводам. В том числе – островные территории.

Самый интересный регион с точки зрения поставщиков газа – Юго-Восточная Азия (ЮВА) и страны Тихоокеанского бассейна, где сейчас активно строятся регазификационные мощности.

С одной стороны – именно в ЮВА сейчас находятся страны с самой быстро растущей экономикой. Поэтому именно там сейчас самая высокая маржа на газовом рынке. «В АТР (Азиатско-Тихоокеанский регион. – Прим. ред.), как ожидается, спрос будет расти достаточно высокими темпами и цены могут расти тоже», – поясняет Алексей Гривач, замглавы Фонда национальной энергетической безопасности. С другой – в этом регионе до сих пор в энергетических балансах основную долю занимает уголь. Между тем, в последнем отчете ООН об изменении климата говорится, что необратимые изменения на планете могут начаться уже к 2040 году, когда средняя температура на планете поднимется на 1,5 градуса. И связывается это повышение температуры, прежде всего, с использованием угля.

Очевидно, что мировая общественность будет давить на южно-азиатские страны с целью снизить в их балансах долю угля. Очевидно – в пользу газа: атомная энергетика в этом сейсмоопасном регионе вряд ли имеет особые шансы, а альтернативные источники энергии все еще не могут конкурировать с традиционными.

Наконец, именно в этом регионе находится множество островных государств, в которых магистральный газ невозможно поставить в принципе. И – Китай.

 

 АМЕРИКАНСКАЯ ТРАГЕДИЯ 

 

Между тем, именно с Китаем Трамп в последнее время серьезно испортил отношения. Настолько, что с 24 сентября официальный Пекин ввел 10%-ные пошлины на американский сжиженный газ и угрожает повысить их с января 2019 года еще, если США будут продолжать таможенную войну. Напомним, что США обложили 10%-ной пошлиной китайские товары на общую сумму $200 млрд и грозят увеличить пошлину до 25% с января 2019 года.

Безусловно, кроме Китая в ЮВА есть и другие привлекательные рынки – например, Индонезия или Малайзия. Но тут США могут столкнуться с другими конкурентами. «Там серьезно работают Катар и Австралия», – объясняет независимый эксперт Вячеслав Мищенко. Небольшой Катар – на первом месте в мире по экспорту СПГ, и его газ – самый дешевый на этом рынке. На пятки ему наступает Австралия. Прогнозируется, что в 2019 году годовой экспорт СПГ из этой страны достигнет 74 млн т, а в 2020 году – до сравнимых с катарским экспортом 88 млн т. Важно и то, что большая часть продукции новых и планируемых к запуску австралийских производств уже законтрактована – в основном покупателями из стран АТР, на которые приходится 97% нынешних поставок австралийского газа. Основные покупатели – Япония, Китай и Южная Корея. И, по информации Департамента инноваций, промышленности, науки и исследований Австралии, на эти же рынки планируется поставлять дополнительно произведенные объемы газа.

 

 ПОХИЩЕНИЕ ЕВРОПЫ 

 

Итак, на самом привлекательном для поставок СПГ рынке у США есть серьезные конкуренты. С Китаем Трамп испортил отношения сам. На американском континенте США уже достигли максимума возможного – при этом соседние Мексика и Канада сами обладают газовыми запасами. Остается только Европа. Но здесь давно и плотно работает Россия. Остается только одно – использовать противоречия между европейскими странами и, пугая зависимостью от российского газа, «отъесть» свою долю рынка. Возможно, именно эти соображения и вызвали атаку Трампа и его подчиненных на Германию?

«США интересен европейский рынок, где, в соответствии с соглашениями (Трансантлантическое торговое и инвестиционное партнерство), у них есть зона свободной торговли. К тому же, в Европе уже существуют приемные мощности – в первую очередь, в Испании, но есть и в других странах, в том числе в Польше (Свиноустье). Плюсом является и короткое транспортное плечо через Атлантику», – считает Мищенко. Алексей Гривач отмечает два фактора: повышение конкурентоспособности собственного газового экспорта США и попытки сократить и, возможно, минимизировать сотрудничество России с Европой в энергетической сфере, что повышает зависимость Европы от США.

При этом, замечает Гривач, Европе американцы предлагают не столько газ, сколько услуги по его сжижению. Дело в том, что СПГ тоже требует достаточно внушительных инвестиций в инфраструктуру: необходимы заводы по сжижению газа на стороне продавца, специальные СПГ‑танкеры и заводы по регазификации у принимающей стороны. Понятно, что страны, вложившиеся в регазификационные мощности, будут заинтересованы в том, чтобы эти мощности заполнить – а значит, станут сторонниками продавцов СПГ. Между тем, сейчас имеющиеся регазификационные мощности загружены слабо: в 2016 году загрузка мощностей терминалов колебалась от 19% в Нидерландах и 20% в Великобритании до 31% в Бельгии и 37% в Италии. Причина проста – высокая, по сравнению с магистральным, стоимость СПГ.

Когда цена – на стороне конкурента, нужно делать упор на внеценовые факторы. Трамп – бизнесмен и знает это хорошо. Поэтому и говорил не о конкурентных преимуществах, а о политике. Но может ли быть такая политика эффективной?

«Словесное давление Трампа вызывает все большее раздражение у той Европы, на которую это направлено», – считает Алексей Гривач.

К тому же трансантлантические поставки из США во многом привязаны к побережью, напоминает Вячеслав Мищенко, поэтому главными направлениями для американских поставщиков будут, прежде всего, страны Атлантического бассейна: Испания, Италия. «Но могут быть и Бельгия, Польша, Германия, Великобритания. А вот восточноевропейские страны без выхода к морю, такие как Чехия, Венгрия, Сербия, могут быть больше заинтересованы в российском газе», – добавляет эксперт. Есть и другой фактор, отмечает он: многие европейские партнеры России серьезно вкладывались в газовую инфраструктуру, вряд ли им захочется потерять свои инвестиции. «Так что пока большинство факторов играет за российский газ», – заключает Мищенко.

«У самих США тоже, похоже, есть понимание, что выиграть в этой войне не получится, так что лучше в нее не вступать – издержки будут выше дивидендов. Поэтому Трамп пока и ограничивается словесными интервенциями. Но это пока, как будут развиваться события дальше, пока предсказать трудно», – добавляет Гривач. Что касается европейских стран, которые фактически являются проводниками политики США – у них небольшие возможности, заключает он.

 

 КИТАЙСКИЙ МАНДАРИН 

 

Пока США пытаются организовать «похищение Европы», России стоит воспользоваться их ошибками на другом фронте – в Китае. Хотя торговая война США с Китаем затрагивает только новые контракты, США придется искать новые рынки, считает Гривач. «Китай не является партнером по долгосрочным контрактам с американскими заводами. Он хотел вложиться в американские заводы, но теперь вряд ли», – говорит он.

«Россия сосредоточена на Европе, но глупо отказываться от тех возможностей, которые открываются в странах ЮВА и АТР. У них низкая доля газа в балансах, при этом экономики растут очень быстро по сравнению с Европой. В АТР, как ожидается, спрос будет расти достаточно высокими темпами, и цены могут расти тоже», – говорит Гривач.

При этом Китай – самый очевидный и самый привлекательный покупатель российского газа. «Пока в практическом смысле возможны поставки только в Китай, в перспективе – в Северную Корею транзитом через Южную Корею. Но это политически столь сложный проект, что тому, кто его осуществит, нужно будет дать Нобелевскую премию мира», – смеется Гривач. Остальное варианты пока маловероятны. «Был проект газопровода в Японию, но там очень большие сложности – от высокой сейсмичности на всем маршруте до специфики организации газового рынка Японии – он децентрализован, там нет единой газораспределительной сети», – вспоминает Гривач.

Зато китайский рынок растет очень высокими темпами, и там до сих пор в энергетическом балансе 60% занимает уголь, 20–30% нефть, остальное – газ, атом и возобновляемая энергия. «И здесь есть очень серьезная возможность взрывного роста», – считает Гривач. Проблема только в том, что уголь Китай добывает сам и правительство имеет все рычаги как для увеличения его использования, так и для уменьшения.

Россия уже начала строить газопровод «Сила Сибири», и если поставки начнутся в срок, у российского газа есть все шансы получить изрядную долю «китайского мандарина».

Со стороны поставщиков СПГ конкурентов у России нет, но могут возникнуть, предупреждает Гривач. «Для нас Катар – конкурент по ценам, у них он очень дешевый», – говорит он. На руку российскому газу играет то, что мощности по сжижению газа у Катара на пределе, поэтому объем, который может быть поставлен на китайский рынок, очень ограничен. «Но они думают над расширением мощностей», – предупреждает Алексей Гривач.

Другой возможный конкурент – Австралия. «Она наращивает предложения, но к моменту, когда они выйдут на свои проектные мощности, Россия только начнет поставлять и наращивать поставки», – говорит Гривач. Здесь на стороне России играет то, что в строительстве «Силы Сибири» участвует и китайская сторона. «У газа есть такая особенность – высокие вложения в добычу и инфраструктуру доставки требуют долгосрочных контрактов», – поясняет Гривач. К тому же австралийский газ на сегодня – самый дорогой на рынке.

Похоже, Китай сделал ставку на Россию – об этом говорит и возобновление переговоров по проекту «Сила Сибири – 2», затихшему на некоторое время. Судя по китайской прессе, есть интерес и к проекту «Арктик СПГ‑2» компании «Новатэк».

Перспективы здесь прекрасные: по данным BP в 2017 году спрос на газ в Китае вырос на 15,1% до 240,4 млрд куб. м. Из них на долю импорта пришлось 92 млрд куб. м. В виде СПГ пришло 57,2% этого объема, сделав Китай вторым в мире потребителем сжиженного газа. Аналитики Международного энергетического агентства ожидают, что уже к 2023 году импорт газа Китаем вырастет почти вдвое, до 171 млрд куб. м, и большая часть этого роста придется на СПГ.