Президент РФ Владимир Путин поручил Правительству ввести мораторий на новые преференции для нефтяных месторождений до момента завершения инвентаризации нефтяных запасов на предмет экономической эффективности их освоения. Против введения новых налоговых льгот последовательно выступает Минфин. Льготируется уже более половины запасов нефти, заявлял руководитель департамента налоговой и таможенной политики Министерства финансов РФ Алексей Сазанов. Однако компании ТЭКа ежегодно добиваются все новых льгот, которые оплачивает госбюджет.
В декабре 2018 г. глава "Роснефти" Игорь Сечин попросил президента предоставить льготы для Приобского нефтяного месторождения в Ханты-Мансийском автономном округе – вычет налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), Минфин оценил сумму потерь для бюджета за 10 лет в 460 млрд руб. Эти льготы президент тоже попросил обосновать, хотя в Правительстве ранее говорили о принципиальном согласии.
По данным gosrf.ru, в 2017–2018 гг. сумма налоговых послаблений для компаний ТЭКа достигла 41 млрд руб. Решение президента – намек нефтяникам на то, что нельзя постоянно выторговывать себе выгодные условия работы, считает ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. Президент устал от диспутов между Минфином и нефтяниками и хочет получить информацию о реальной ситуации с льготами и экономических результатах, рассказал эксперт в интервью Накануне.RU.
– Игорь Валерьевич, на ваш взгляд, с чем связано такое поручение президента? Можно ли говорить о какой-то избыточности льгот?
– Я думаю, что это намек нефтяникам на то, что не нужно постоянно выторговывать себе какие-то выгодные условия и льготы.
Во-первых, нефтяники просят увеличить им выплаты по демпфирующей надбавке для того, чтобы не поднимать стоимость топлива. Путин в какой-то степени согласен с тем, что невозможно работать в убыток и государство не может приказывать нефтяникам, чтобы те постоянно сдерживали рост цен на заправках и оптовом рынке. Постоянное сдерживание цен – путь к дефициту, об этом тоже говорил президент. Если государство будет диктовать нефтяникам цены на топливо, то они, проработав в убыток, просто перестанут выпускать бензин. Поэтому государство корректирует механизм расчета демпфирующей надбавки, но топливо все равно будет дорожать.
Во-вторых, нефтяники постоянно требуют себе дополнительных льгот. Недавно "Роснефть" попросила льгот для себя и для компании "ННК" Эдуарда Худайнатова, что, мол, дайте льготы и мы будем разрабатывать арктические месторождения на Таймыре и сопутствующие участки. Нефть с новых месторождений пойдет по Северному морскому пути (СМП) и обеспечит его загрузку. "Майский указ" говорит о том, что к 2024 г. грузооборот по СМП должен составить 80 млн тонн. Однако "Роснефть" намерена гнать нефть по СМП через арктические порты не только с новых месторождений, но и с Ванкора, где уже есть труба для экспорта в Китай.
Возникает вопрос: вы требуете льготы, только для того, чтобы с действующего месторождения гнать нефть в совершенно противоположном направлении? Смысл этого непонятен.
Президенту поступают просьбы от нефтяников – "дайте нам льготы", от Минфина – "давайте не будем давать льготы". С третьей стороны звучат сигналы, что топливо на рынке все равно дорожает. В итоге все недовольны. Думаю, что Путину все это надоело, поэтому появилась пауза, принято решение разобраться, насколько хорошо работают предыдущие льготы.
Но стоит заметить, что у нас в стране такая ситуация происходит регулярно, когда предлагают "заморозить" систему налогообложения, ничего не сокращать и не увеличивать. Но в конечном счете мы опять все меняем. Стабильности в плане налоговой нагрузки на отрасль нет.
– В поручении речь идет о выработке единых подходов к предоставлению мер господдержки. Значит ли это, что власти решили прекратить соревнование лоббистов?
– Соревнование лоббистов прекратить невозможно. Они всегда будут просить какие-то преференции для новых проектов. И унифицировать правила тоже невозможно. Можно только принять иную модель налогообложения, которая будет автоматически устанавливать льготы.
– Каким образом?
– Сейчас у нас работает модель: экспортная пошлина плюс налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Мы проводим внутри этой налоговой модели маневр: сокращаем каждый год экспортную пошлину на 5% и увеличиваем НДПИ. Но с 1 января в нескольких регионах мы начали эксперимент по внедрению налога на добавленный доход (НДД). Расчет налога исходит не из того, какой объем ты добыл, а из того, насколько твой проект прибыльный. Чем более прибыльным он является, более маржинальным, тем больше ты отчисляешь денег государству. Предполагается, что такая модель позволит сократить затраты на стадии запуска, когда налог будет минимальным.
Если эксперимент окажется удачным, то такая налоговая система будет внедряться по всей стране и она автоматически приведет к тому, что произойдет та самая унификация: чем больше зарабатываешь с проекта, тем больше платишь государству. При этом, индивидуальные льготы не надо будет устанавливать.
Заработает модель, которая была выбрана для "Ямал-СПГ": они не платят НДПИ, экспортную пошлину, у них льготные ставки налога на прибыль и импортные пошлины для оборудования, которое не производится в России. Не надо будет выпускать отдельные законы, вносить поправки в Налоговый кодекс.
– В мировом опыте поддержка добычи также носит адресный характер, как в России? Или есть общие правила?
– Работают две модели. В основном все приходят к тому, что льготируется какой-то определенный пласт проектов. Либо есть такая модель, которая ориентирована как раз не на объемы добычи, а на финансовый результат, либо добавленный доход. В какой-то вариации, но привязка все равно идет к экономическим результатам от разработки проектов. Например, Норвегия чем привлекательна для разведки месторождений на шельфе? Если компания приходит, берет лицензию на поиск месторождения, вкладывает деньги, ищет нефть и ничего не находит – государство компенсирует им все затраты.
– Почему дано поручение проверить эффективность льгот для Приобского месторождения? Объективна ли потребность в льготах?
– "Роснефть" говорит о том, что месторождение должно получать льготы, поскольку там большая обводненность месторождений. Здесь действительно надо проверять. Логика президента понятна. Компании говорят: "дайте нам льготы, иначе мы остановим разработку или сократим объем добычи, потому что это она неэффективна, мы будем все закрывать". С другой стороны Минфин говорит, что у нефтяников все прекрасно, они могут работать в плюс и без этих льгот. У каждого своя задача. У нефтяников – повысить маржинальность и увеличить добычу, у Минфина – как можно меньше отдать денег из бюджета и как можно больше получить. К спору, скорее всего, подключится Минэнерго, они смогут предоставить расчеты по Приобскому месторождению.
Активизация мирного переговорного процесса между США и РФ очевидна. Многие уже настроили себя на скорое урегулирование конфликта на Украине. Однако это слишком оптимистичный взгляд на вещи. Кроме того, очевидно, что снятие санкций – еще более сложный и долгий процесс. Российские углеводороды - конкуренты нефти и СПГ из США. Было бы наивным считать, что Вашингтон с радостью и оперативно снимет все санкции против российского энергетического сектора. Так что пока все ровно наоборот. Не забудем и о европейском треке. Здесь все еще хуже. Мы видим борьбу с так называемым «теневым» флотом», расширение SDN-листов, ограничение поставок оборудования и трансакций, давление на третьи страны. Все это говорит о том, что нужно не мечтать о снятии санкций, а внимательно анализировать новые рестрикции относительного российского нефтегаза.
«Газпром» и ЕС долгое время оставались важными партнерами. Хотя каждый из них думал о диверсификации покупателей или поставщиков. 2022 год радикально ускорил эти процессы. Но спустя три года после начала СВО можно сделать вывод о том, что и у «Газпрома» не получается быстрый разворот на восток и юг, и ЕС испытывает серьезные перегрузки в энергетике. Что же ждет «Газпром» и европейский газовый рынок? С этим пытается разобраться новый доклад Фонда национальной энергетической безопасности.
Весной 2024 года в России было сформировано новое правительство. Кресло министра энергетики занял С. Цивилев. Первые полгода работы новой конфигурации госуправления ТЭКом уже позади, что позволяет сделать первые аналитические выводы. Поэтому предварительные производственные итоги 2024 года занимают особое место в нашем исследовании. По уже сложившейся традиции мы анализируем ушедший год сразу в двух исследованиях. Газовая индустрия рассматривается в отдельном докладе. Здесь же наш фокус - на нефтянке. Особая его ценность – в данных нашей собственной расчетной модели динамики нефтяного экспорта.
Северный морской путь и в целом арктическая тема еще до начала СВО были возведены в разряд государственных приоритетов. Ключевой вопрос: можно ли перевести СМП из области красивых рассуждений о выгодности и стратегической значимости, о возвращении России в Арктику в плоскость реальных прорывов, которые позволят выполнить хотя бы собственные планы исполнительной власти? Стратегическое наполнение у СМП относительно новое, а вот проблемы во многом старые.
Российская нефть изгнана с рынка Европы, однако она нашла новые ниши. И теперь российский нефтяной экспорт стоит на КИТе - Китай, Индия и Турция. Именно эти три страны выбирают практически всю российскую сырую нефть.
Из нового доклада ФНЭБ Вы узнаете об объеме и стоимости поставок российской нефти и нефтепродуктов на рынки КИТа. Поймете особенности функционирования национальных рынков, а также как и с кем конкурируют российские поставщики.
