|
Главная > Актуальные комментарии > Рейтинг событий месяца > Топ-лист событий за март 2020 г.
Топ-лист событий за март 2020 г.
Фонд национальной энергетической безопасности предлагает Вашему вниманию топ-лист 10 наиболее значимых событий в отрасли за март 2020 г. и готов прокомментировать свой выбор подробнее. -
Смена Саудовской Аравией стратегии на мировом рынке и развал сделки ОПЕК+ Именно это событие стало фундаментом той катастрофы, которую мы в марте наблюдали. Вообще можно сразу сказать, что март стал самым «черным» месяцем нефтегазовой индустрии за последние 10 лет и был насыщен печальными и очень печальными событиями. Итак, на совещание ОПЕК+ в Вене 6 марта Саудовская Аравия приехала с новым ультиматумом, заранее зная, что Россия его не может принять. Если еще в конце февраля саудиты предлагали сокращение добычи на 600 тысяч баррелей в сутки, то в марте выдвинули предложение в 1,5 млн. Причем предложение России взять паузу и подумать – делегации нужно было банально вернуться в Москву и согласовать такого уровня решения – у саудитов не нашло понимания, они ультимативно потребовали решить все в Вене. После отказа России тут же последовало заявление о росте добычи и начались уже демпинговые игры: саудиты начали предлагать свою нефть европейцам по сверхнизким ценам. Таким образом, саудиты радикально поменяли стратегию и начали безумную гонку на выживание. -
Резкий провал спроса на нефть Это вторая составляющая «черного» марта, вторая составляющая катастрофы на нефтяном рынке. Обвал спроса развивался, естественно, по мере распространения коронавируса по планете, и здесь тоже ситуация ухудшалась с каждым днем. Началось еще с Китая, и прогноз сокращения спроса был в 5-7%, что казалось существенным. Постепенно же прогноз падения дошел до 35% - это уже 25 млн баррелей в сутки. Вот это уже настоящая катастрофа. Очевидно, что ситуация дикая, неожиданная. -
Обрушение цен на нефть Urals, в частности, к 1 апреля опускался в цене ниже 15 долларов. В этом плане, когда наше правительство прогнозировало возможный выход из сделки ОПЕК+, называли цифру в 30 долларов за баррель как самый худший сценарий. Реальность превзошла самый худший сценарий ровно в 2 раза. Понятно, что обрушение цен на нефть можно сделать главной новостью нашего рейтинга, но мы специально на первое место поставили те предпосылки, которые и привели к этому – самому главному событию марта. Может быть, март худший месяц даже не за 10, а за 20 лет, потому что цены на российскую нефть опустились на уровень 1999 года. Мало кто помнит, что приход Владимира Путина в президентское кресло сопровождался активной борьбой с последствиями экономического кризиса 1998 года. Не случайно оппозиция потом сформулировала такую концепцию «счастливого Путина»: как только Путин стал президентом, цена на нефть пошла вверх. И вот теперь, спустя 20 лет президентства, Путин вернулся, с точки зрения нефтяных цен, в 1999 год. Конечно, сейчас для России ситуация несколько иная, но это шок, и очевидно, что надо готовиться к долгой истории. Сейчас многие граждане бегут утром смотреть новости – первым делом на цены на нефть и на динамику заболеваемости коронавирусом, и там, и там ожидая чудес. Но ни там, ни там хороших новостей мы не получаем, а получаем состояние идеального шторма, когда государству необходимы деньги, но поступления нет и приходится лихорадочно тратить резервы. -
Активное обсуждение позиций России в войне с саудитами за выживание Весь март мы говорили про то, что делать России и каковы ее шансы в столь безумной гонке, которую навязала Саудовская Аравия. Логика саудитов понятна: они полагают, что опустив цены, начнут убивать основных конкурентов, которые не выдержат раньше, чем сама Саудовская Аравия. Это такая гонка на истощение. И вот главный вопрос: помрем ли мы или у саудитов сдадут нервы раньше? Это сравнение достаточно непростое, потому что, с одной стороны, у нас бюджет балансируется по цене в 42,4 доллара, а у саудитов по цене в 80 долларов. Но с другой стороны, цена в 80 долларов – это по оценке международных структур, никто в реальности не знает, что происходит в Саудовской Аравии, потому что бюджет является секретом и саудиты данные не раскрывают. Зато очевидным козырем саудитов является низкая себестоимость добычи. У нас, например, компания «Роснефть» объявила о себестоимости добычи в 3 доллара. Но эта цифра достаточно лукавая, потому что это только стоимость подъема нефти. А есть еще расходы на московский офис, на различные проекты «Роснефти», на ту же Венесуэлу, есть расходы на транспорт, есть, наконец, налоги, которые в России никто не отменял. Как сказал замминистра финансов Алексей Сазанов, в период кризиса не государство должно помогать нефтяникам, а нефтяники должны помогать государству. При цене на Urals ниже 15 долларов за баррель с 1 апреля экспортная пошлина составляет 52 доллара за тонну, т.е. более 7 долларов за баррель, т.е. от 15 долларов, считайте, у вас уже 7 долларов экспортной пошлины, плюс транспорт, НДПИ, на этом всё заканчивается. Т.е. сегодня нефтяная компания добывает нефть себе в убыток. Да, понятно, у них есть жирок за 2018-2019 гг., но ситуация достаточно тяжелая. Государство пока ни на какие уступки нефтяникам не идет, но и нефтяники сами сократить добычу не могут, потому что российский климат не позволяет нам так, как саудитам или американцам, выключать скважины. Если мы их заморозим, мы их уже не восстановим. -
Первое банкротство американской сланцевой компании Говоря о нефтяной войне Саудовской Аравии и России, нельзя забывать и про Соединенные Штаты Америки. Понятно, что сейчас начнут разваливаться более мелкие производители нефти – Нигерия, Алжир. Когда вы говорите про профицит на нефтяном рынке в 15-20 млн баррелей в сутки, а то и 25 млн, то надо понимать, что 25 млн баррелей в сутки - это Саудовская Аравия и Россия по добыче вместе взятые. Т.е. в этом смысле нефтяную «смерть» Нигерии никто даже не заметит. Поэтому главная гонка – это США, Россия и Саудовская Аравия. В США начались первые банкротства. С одной стороны, у США достаточно неплохие позиции, потому что сланцевики, во-первых, захеджированы. Во-вторых, в этот бизнес вошли уже крупные мейджоры, а у них жирка, конечно, больше. В-третьих, у США, несомненно, есть потенциал для субсидирования сланцевиков. Но и тут есть нюансы. Что значит «захеджированы»? Значит, страховщики должны понести колоссальные убытки, а они не хотят этого делать. Финансовые компании воспринимают крах цен как возможность ударить по сланцевой индустрии и по Трампу, который является ее лоббистом. И это едва ли не последний шанс изменить расклад сил в президентской гонке – удар по американской экономике. Т.е. в этом плане парадокс заключается в том, что часть американской деловой элиты заинтересована в экономическом кризисе, потому что это прямой удар по Трампу, которого она ненавидит. Значит, чем хуже сланцевикам, тем хуже Трампу, тем лучше Демократической партии, тем выше ее шансы. Вот такой парадокс избирательной гонки, но он, безусловно, существует. Только убив экономику, можно не допустить переизбрания Трампа. Вот почему США тоже оказываются в непростой ситуации в связи с нефтяной войной. -
Звонки Трампа Владимиру Путину и королю Саудовской Аравии Это тоже важная новость мирового рынка, потому что остановить происходящее безумие можно, только сев за стол нефтяных переговоров между Россией, США и Саудовской Аравией. С Соединенными Штатами здесь сложнее, потому что за Трампом внимательно следят его политические конкуренты. В Америке очень сильное антимонопольное законодательство, оно не позволяет Штатам вступать в какие-либо нефтяные картели. Т.е. Трамп просто юридически не может давать такие обещания, он связан по рукам и ногам. В России же и в Саудовской Аравии вертикаль попроще, и политическая система попроще. Они, конечно, могут такие обязательства давать, но сейчас отношения между Россией и Саудовской Аравией крайне сложны. И Трамп в этой ситуации должен выступить хотя бы медиатором, убедив прежде всего саудитов вернуться за стол переговоров. Потому что только возобновление политических переговоров между Москвой и Эр-Риядом может остановить это безумие. Иначе ситуация может войти в штопор. Да, конечно, российская экономика продержится какое-то время, но обидно палить резервы таким образом. -
Обвал цен на газ Мы, конечно, все очень внимательно следим за обстановкой на нефтяном рынке, но есть еще рынок газовый, и там тоже сложилась катастрофическая ситуация. В Европе цена на газ уже 80 долларов за тысячу кубометров на споте. Всё логично: газовые цены привязаны к нефтяным, но там ещё и свой фактор – переизбыток предложения: тут и коронавирус, и переизбыток СПГ, всё опять сложилось в идеальный шторм. Мало нам идеального шторма на нефтяном рынке, мы еще получили такой шторм на газовом рынке. Причем, интересно, в России активно раздаются такие призывы, мол, не надо сокращать производство СПГ, надо, наоборот, наращивать его, еще больше завалить европейский рынок, чтобы цены еще были ниже и наши конкуренты – производители СПГ из США, Катара и Австралии - испытывали бы еще большие сложности и ушли бы с европейского рынка. Это такая «любопытная» точка зрения. Мы считаем саудитов безумцами в нефтяной сфере, но в газовой сфере считаем правильным пока копировать их поведение и убивать этот рынок. А на самом деле, ситуация на газовом рынке – это повод вернуться к нашей газовой стратегии и еще раз ее пересмотреть. -
Передача государством 9,6% акций «Роснефти» во владение самой компании Эта новость в любое другое время была бы абсолютным хитом нашего рейтинга, но в тени разворачивающейся катастрофы это событие оказывается почти в конце «горячей десятки». Кстати, так эта новость и появилась в СМИ: накануне беспрецедентной недели «каникул», в субботу, тихой сапой «Роснефть» обменяла свои активы в Венесуэле на 9,6% своих акций. Таким образом, активы в Венесуэле оценили более чем в 4 млрд долларов, хотя на самом деле сегодня они почти ничего не стоят. Режим Мадуро висит на волоске, новая власть никаких обязательств принимать не будет. Более того, даже пока еще действующая власть заявила, что «Роснефть» не имела права передавать эти активы государству. Т.е. скоро эту сделку сама власть Мадуро не признает. Венесуэла вообще не знает, что ей делать: её нефть никто не покупает, хотя цена её уже опустилась до 5 долларов. «Роснефть» оказалась под санкциями, раньше она хотя бы пыталась вывести эту нефть в Китай, в Индию, а сейчас и в Индии спрос обваливается (страна на карантине из-за коронавируса). Да еще и Трампу нужна голова Мадуро, чтобы повысить свои шансы на избрание. И вот в этой ситуации государство берет на себя проблемные активы, оценивая их более чем в 4 млрд долларов, хотя единственное, что можно сделать, это обменять их Трампу на его звонок саудовскому королю, чтобы убедить того прекратить безумную гонку. Вот, пожалуй, на это еще венесуэльские активы годятся. «Роснефть» закопала в Венесуэле огромную сумму. Агентство Bloomberg оценило невозвращенные инвестиции в Венесуэлу в 8-9 млрд долларов, «Роснефть» назвала это клеветой, но при этом официальный долг там был еще чуть меньше 1 млрд, т.е. это действительно огромные суммы. Получается, что мы финансировали своего прямого конкурента на нефтяном рынке (что всегда поражало ФНЭБ в этой ситуации). И сейчас «Роснефть» перестала быть государственной компанией, и этого никто не заметил. Сейчас доля государства в «Роснефти» – 40,4%. У BP и катарского фонда доля – почти 40%. Т.е. сегодня у BP, катарцев и Glencore доля в «Роснефти» почти такая же, как у российского государства. Правда, еще в квазиказначейском пакете есть государственная часть. Но всё равно это суммарно ниже 50% - всё, «Роснефть» теперь стала компанией с государственным участием. А мы неоднократно, кстати, говорили: национализация в России - это всегда период между двумя приватизациями, т.е. это период изъятия активов для того, чтобы эти активы потом снова приватизировать. Вот сейчас мы это и наблюдаем. -
Падение стоимости акций нефтегазовых компаний, в том числе российских Есть популярная теория, что коронавирус приведет к снижению стоимости активов в целом в мире и, как следствие, к перераспределению собственности: начнут скупать дешевеющие активы. Вот у нас в случае с «Роснефтью» мы уже видим, как это хитро происходит, что государство избавляется от активов, хотя по идее государство как раз должно держать дешевеющие активы у себя, понимая, что сейчас не время их продавать. Вот интересно, произойдут ли вследствие падения стоимости акций какие-то процессы перераспределения собственности в нефтегазовом секторе? Понятно, что действующие собственники будут стараться держать свои бумаги, даже пэйбэки запускать, чтобы стоимость поддерживать и не допустить недобросовестных скупок. Однако возможности для перераспределения возникают. Посмотрим, как коронавирус повлияет на структуру собственности в нефтегазе. -
Коррекция Газпромом проекта «Сила Сибири – 2» В любой другой месяц это событие тоже могло бы быть признано одним из топовых, а в «черном» марте оно едва ли было замечено и оценено по достоинству. Газпром серьезно скорректировал свой проект. Алексей Миллер был у Владимира Путина, и тот с проектом согласился: теперь речь идет не о строительстве газопровода с уренгойского узла на запад Китая, а о соединении месторождений полуострова Ямал с КНР. Это совершенно другая история, масштабная, гигантская, более амбициозная. Для газовой индустрии эта история принципиальная, но коронавирус затмил её.
|
Специальный доклад:Организация внутреннего рынка газа в России: тактика «малых дел»Текущая ситуация с экспортом российской нефти и нефтепродуктовЗеленая и климатическая повестка: попытка перезагрузкиПравительство-2024: новая конфигурация регуляторовЛитий – новое эльдорадо энергетики?Последние санкционные решения Запада и их влияние на российский нефтегазВсе доклады за: 2021, 20, 19, 18, 17, 16, 15, 14, 13, 12, 11, 10, 09, 08, 07 гг. |