Идея о строительстве второй атомной станции в Белоруссии не имеет экономического обоснования, считает руководитель специальных проектов Фонда национальной энергетической безопасности Александр Перов.
Лукашенко заявил о второй АЭС в Белоруссии
Росатом обсудит с Белоруссией строительство второй АЭС в данной стране после запущенной 7 ноября БелАЭС.
Заявление о второй АЭС впервые сделал белорусский президент Александр Лукашенко в день открытия АЭС, но, несмотря на скепсис экспертов, эта идея приобрела реальные очертания в лице переговоров белорусской стороны и Росатома.
Сомнения базируются на проблемах с окупаемостью БелАЭС из-за недружественных действий Литвы и других прибалтийских стран.
Вильнюс, как и предполагалось, заблокировал импорт электрогенерации из Белоруссии перед открытием БелАЭС, после чего у Минска возникли проблемы с коммерческой окупаемостью данного энергетического проекта.
Стоимость БелАЭС составляет 9 млрд долларов, проект полностью профинансирован средствами российского кредита, который Минску придется выплачивать в течение нескольких лет. В Белоруссии рассчитывали на то, что смогут это сделать за счет экспорта электроэнергии в ЕС, но если к литовской блокаде присоединятся Латвия и Эстония, реализовать такой план будет невозможно.
Белорусы предполагали, что экспорт электроэнергии можно будет наладить путем перетока электроэнергии через Латвию в Литву, но в ближайшее время данное направление будет перекрыто Ригой. С экономической точки зрения атомная электроэнергия из Белоруссии для прибалтов дешевле любой альтернативы, но в данный вопрос продолжает активно вмешиваться политика.
Литва и Польша проводят линию давления на белорусские власти, из-за чего торгово-экономическое сотрудничество с Минском будет сокращено. Таким образом, возникают вопросы в экономической рентабельности БелАЭС.
В создавшейся ситуации строительство БелАЭС не имеет смысла. Сбыть эту энергию внутри Белоруссии невозможно, а для России такой проект имеет смысл только в случае полномасштабной экономической интеграции, от которой продолжает отказываться Лукашенко.
Атомная станция является долгосрочным проектом
«Политическая конъюнктура в словах Лукашенко стоит на втором месте. Достаточно вспомнить, сколько реализовался проект БелАЭС, особенно если учесть, когда впервые была озвучена идея и началась переговорная стадия», - констатирует Перов.
Идея о строительстве БелАЭС возникла в девяностые годы, немногим позже того, как Александр Григорьевич в 1994 году стал президентом Белоруссии. С учетом этого становится понятным, сколько надо времени на реализацию такого проекта.
«От идеи к практической реализации БелАЭС потребовалось более 20 лет. Мы можем смело ставить такие временные сроки в отношении второй АЭС в Белоруссии. Лукашенко обращался к этой теме в девяностые, нулевые и в начале десятых годов, а получил первый энергореактор только в конце 2020 года и в принципиально новой политико-экономической ситуации», - заключает Перов.
Несмотря на официальный старт БелАЭС, проект далек от реализации: готов только первый энергоблок, которому в течение года предстоит выйти на плановые мощности. Затем данный процесс будет происходить со вторым энергоблоком АЭС.
«Вполне возможно, что вторая АЭС в Белоруссии будет когда-то построена, но вопрос заключается в том, когда. На это потребуется не менее десяти лет, за которые изменится многое как в Белоруссии, так и в мире», - резюмирует Перов.
Вторая АЭС в Белоруссии не нужна Москве
Существуют большие сомнения, что РФ согласится пойти на уступки Белоруссии по второй АЭС, даже если вынести за скобки экономическую бесперспективность такого проекта, учитывая проблемы с рентабельностью БелАЭС.
Проект БелАЭС реализуется на российские деньги, на льготных условиях и является еще одним подарком РФ белорусским союзникам.
Собственных денег у Белоруссии нет: в 2021 году страна должна выплатить по внешнему долгу 3 млрд долларов, поэтому Минск непременно обратится к Москве с запросом по реструктуризации данной задолженности.
Для России нет смысла серьезно вкладываться в Белоруссию до тех пор, пока мы не согласуем интеграционные планы в экономике, чего Москва добивается от Минска в течение нескольких лет. В РФ недовольны тем, что сотрудничество с Белоруссией выливается в одностороннюю помощь партнерам, и требуют того, чтобы данный процесс приобрел двустороннюю основу.
Такие запросы Москвы, мягко говоря, не вызывают энтузиазма в Минске, из-за чего интеграционная тема заморожена.
«Сегодня к словам Лукашенко про вторую атомную станцию необходимо относиться сугубо как к громкому заявлению. Ничего серьезного за этим не скрывается, тем более Москва вряд ли пойдет тут навстречу Минску», - констатирует Перов.
Идея второй атомной станции в Белоруссии абсурдна с экономической точки зрения, из-за чего абстрактные политические преимущества не сумеют компенсировать коммерческую составляющую. Вторая АЭС Белоруссии не нужна, и это все понимают.
«Участие Москвы в данном проекте будет негативно воспринято в России. Такие деньги лучше потратить на проекты, имеющие политическую подоплеку в подталкивании Минска к интеграции. Вторая АЭС станет потерей времени и денег», - заключает Перов.
Активизация мирного переговорного процесса между США и РФ очевидна. Многие уже настроили себя на скорое урегулирование конфликта на Украине. Однако это слишком оптимистичный взгляд на вещи. Кроме того, очевидно, что снятие санкций – еще более сложный и долгий процесс. Российские углеводороды - конкуренты нефти и СПГ из США. Было бы наивным считать, что Вашингтон с радостью и оперативно снимет все санкции против российского энергетического сектора. Так что пока все ровно наоборот. Не забудем и о европейском треке. Здесь все еще хуже. Мы видим борьбу с так называемым «теневым» флотом», расширение SDN-листов, ограничение поставок оборудования и трансакций, давление на третьи страны. Все это говорит о том, что нужно не мечтать о снятии санкций, а внимательно анализировать новые рестрикции относительного российского нефтегаза.
«Газпром» и ЕС долгое время оставались важными партнерами. Хотя каждый из них думал о диверсификации покупателей или поставщиков. 2022 год радикально ускорил эти процессы. Но спустя три года после начала СВО можно сделать вывод о том, что и у «Газпрома» не получается быстрый разворот на восток и юг, и ЕС испытывает серьезные перегрузки в энергетике. Что же ждет «Газпром» и европейский газовый рынок? С этим пытается разобраться новый доклад Фонда национальной энергетической безопасности.
Весной 2024 года в России было сформировано новое правительство. Кресло министра энергетики занял С. Цивилев. Первые полгода работы новой конфигурации госуправления ТЭКом уже позади, что позволяет сделать первые аналитические выводы. Поэтому предварительные производственные итоги 2024 года занимают особое место в нашем исследовании. По уже сложившейся традиции мы анализируем ушедший год сразу в двух исследованиях. Газовая индустрия рассматривается в отдельном докладе. Здесь же наш фокус - на нефтянке. Особая его ценность – в данных нашей собственной расчетной модели динамики нефтяного экспорта.
Северный морской путь и в целом арктическая тема еще до начала СВО были возведены в разряд государственных приоритетов. Ключевой вопрос: можно ли перевести СМП из области красивых рассуждений о выгодности и стратегической значимости, о возвращении России в Арктику в плоскость реальных прорывов, которые позволят выполнить хотя бы собственные планы исполнительной власти? Стратегическое наполнение у СМП относительно новое, а вот проблемы во многом старые.
Российская нефть изгнана с рынка Европы, однако она нашла новые ниши. И теперь российский нефтяной экспорт стоит на КИТе - Китай, Индия и Турция. Именно эти три страны выбирают практически всю российскую сырую нефть.
Из нового доклада ФНЭБ Вы узнаете об объеме и стоимости поставок российской нефти и нефтепродуктов на рынки КИТа. Поймете особенности функционирования национальных рынков, а также как и с кем конкурируют российские поставщики.
