Белорусские планы по второй и третьей атомным станциям не вписываются в европейскую экономику, отметил в разговоре с ФБА «Экономика сегодня» руководитель Фонда национальной энергетической безопасности Александр Перов.
Председатель Национальной академии наук Белоруссии Владимир Гусаков заявил, что через 20-25 лет в белорусской экономике возникнет необходимость в третьей атомной станции, а текущих энергетических мощностей начнет не хватать через три-пять лет.
По словам Гусакова, белорусские специалисты прорабатывают строительство третьей атомной станции.
Атомная энергетика Белоруссии имеет смутные перспективы
В 2020 году в Белоруссии заработал первый энергоблок БелАЭС, второй планируется подключить в 2022 году. Генерации, которую произведут эти объекты, стране хватит с лихвой. Основные показатели производства, где бы потребовалось много дешевой энергии, в Белоруссии, если и росли в предыдущие годы, то темпами, недостаточными для строительства даже второй АЭС.
Не совсем понятно, зачем строить вторую или третью АЭС, когда можно возвести дополнительные реакторы в Гродненской области: Белоруссия не такая большая страна, чтобы обязательно строить проекты в разных географических точках.
БелАЭС построена на средства льготного российского кредита усилиями Росатома и его дочек. Обслуживание контракта на БелАЭС является большой проблемой для Минска, учитывая непростую ситуацию в белорусской экономике.
Общие выплаты Белоруссии по госдолгу в 2021 году составят 3,1 млрд долларов. Одновременно с этим белорусский внешний долг побил в 2020 рекорд и составил 18,1 млрд долларов: это ощутимая сумма для любой страны.
Очевидно, что Минск не сможет решить проблему как по внешнему долгу, так и по оплате кредита по БелАЭС без помощи РФ, являющейся главным кредитором Белоруссии. В такой ситуации сложно начинать разговор о новом атомном контракте, когда в Белоруссии экономический кризис, а финансовый план по БелАЭС поставлен под вопрос.
БелАЭС в региональной экономике должна заменить закрытую литовцами в 2009 году Игналинскую АЭС. Экспортное направление должно окупить этот проект, но в 2020 году литовцы пошли на внешнеполитическую эскалацию.
Пока экспорт электроэнергии из Белоруссии в ЕС не парализован: Латвия продолжает покупать белорусские объемы и затем транзитировать их в Литву, но об экономике прибалты не очень думают. Существуют большие шансы на то, что БелАЭС останется без рынка ЕС, а сам проект придется полностью вписать в российскую энергетику.
В такой ситуации разговоры по второй и третьей атомных электростанциях в Белоруссии являются преждевременными, а сам процесс начался после заявления Александра Лукашенко о необходимости строительства второй АЭС в стране.
Спроса в ЕС белорусы не найдут
«Данные планы основываются на оптимистичных оценках развития белорусской экономики. Имеется в виду, что страна начнет развиваться бурными темпами, и ей потребуется больше электроэнергии», - констатирует Перов.
Перов сомневается, что в ЕС и странах Прибалтики возникнет резкий спрос на электроэнергию, который сделает экономически целесообразным третью атомную станцию в Белоруссии. Этот вывод базируется на характере энергопотребления в ЕС.
«Белоруссия не может рассчитывать на покрытие роста спроса в ЕС за счет собственной электроэнергетики. Существуют официальные прогнозы, не всегда являющиеся корректными и точными, но демонстрирующие общую тенденцию, которая заключается в том, что рост энергопотребления в ЕС меньше, чем рост ВВП», - резюмирует Перов.
Такая ситуация складывается благодаря повышению энергоэффективности и меньшему удельному расходу электроэнергии.
«Нельзя ожидать бурного роста энергопотребления в ЕС. Кроме того, прибалтийские страны могут найти возможности для закупки электроэнергии для обеспечения нужд национальной экономики», - заключает Перов.
Литовцы проложили энергокабель из Швеции: там есть проблемы с подачей, а стоимость электрогенерации выше, но Вильнюс издержки не пугают. Ради геополитики литовцы готовы пойти на экономические потери.
Еще в Прибалтике ликвидирована большая часть промышленного производства, а рост реального сектора экономики находится в районе нуля. Это дотационные страны ЕС, которые не ставят перед собой больших задач развития.
«Таким образом, этот прогноз Минска основывается на ожидании бурного роста национальной экономики», - констатирует Перов.
По будущему атомной энергетики есть вопросы
Будущее атомной энергетики находится под вопросом: в Западной Европе строительство атомных станций прекращено, а Россия больше ориентируется на внешние контракты, чем на внутренний рынок, где доля атомной генерации на уровне в 20%.
«Основные тенденции в энергетике связаны с ростом водородных проектов. У Росатома существуют проекты, заключающиеся в производстве водорода с помощью атомной генерации и последующей продажей его в ЕС», - резюмирует Перов.
Насколько реалистичны планы по водородной энергетике – продемонстрирует время, но это попытка реабилитировать атомную энергетику.
«Атомная энергетика встраивается в модный низкоуглеродный тренд с помощью производства водорода. И это главная перспектива атомной энергетики вместе с процессами декарбонизации экономики ЕС», - констатирует Перов.
Активизация мирного переговорного процесса между США и РФ очевидна. Многие уже настроили себя на скорое урегулирование конфликта на Украине. Однако это слишком оптимистичный взгляд на вещи. Кроме того, очевидно, что снятие санкций – еще более сложный и долгий процесс. Российские углеводороды - конкуренты нефти и СПГ из США. Было бы наивным считать, что Вашингтон с радостью и оперативно снимет все санкции против российского энергетического сектора. Так что пока все ровно наоборот. Не забудем и о европейском треке. Здесь все еще хуже. Мы видим борьбу с так называемым «теневым» флотом», расширение SDN-листов, ограничение поставок оборудования и трансакций, давление на третьи страны. Все это говорит о том, что нужно не мечтать о снятии санкций, а внимательно анализировать новые рестрикции относительного российского нефтегаза.
«Газпром» и ЕС долгое время оставались важными партнерами. Хотя каждый из них думал о диверсификации покупателей или поставщиков. 2022 год радикально ускорил эти процессы. Но спустя три года после начала СВО можно сделать вывод о том, что и у «Газпрома» не получается быстрый разворот на восток и юг, и ЕС испытывает серьезные перегрузки в энергетике. Что же ждет «Газпром» и европейский газовый рынок? С этим пытается разобраться новый доклад Фонда национальной энергетической безопасности.
Весной 2024 года в России было сформировано новое правительство. Кресло министра энергетики занял С. Цивилев. Первые полгода работы новой конфигурации госуправления ТЭКом уже позади, что позволяет сделать первые аналитические выводы. Поэтому предварительные производственные итоги 2024 года занимают особое место в нашем исследовании. По уже сложившейся традиции мы анализируем ушедший год сразу в двух исследованиях. Газовая индустрия рассматривается в отдельном докладе. Здесь же наш фокус - на нефтянке. Особая его ценность – в данных нашей собственной расчетной модели динамики нефтяного экспорта.
Северный морской путь и в целом арктическая тема еще до начала СВО были возведены в разряд государственных приоритетов. Ключевой вопрос: можно ли перевести СМП из области красивых рассуждений о выгодности и стратегической значимости, о возвращении России в Арктику в плоскость реальных прорывов, которые позволят выполнить хотя бы собственные планы исполнительной власти? Стратегическое наполнение у СМП относительно новое, а вот проблемы во многом старые.
Российская нефть изгнана с рынка Европы, однако она нашла новые ниши. И теперь российский нефтяной экспорт стоит на КИТе - Китай, Индия и Турция. Именно эти три страны выбирают практически всю российскую сырую нефть.
Из нового доклада ФНЭБ Вы узнаете об объеме и стоимости поставок российской нефти и нефтепродуктов на рынки КИТа. Поймете особенности функционирования национальных рынков, а также как и с кем конкурируют российские поставщики.
