Цена на газ и Путин: Почему на самом деле так стремительно дорожает голубое топливо?

На эти вопросы отвечает ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь ЮШКОВ.

Фьючерсы, споты и «Газпром»

– Называли разные цены – кто почти 2 тыс $ за тысячу кубов газа, кто 800-1000… Это такие колебания цены, или дело в другом?

– В другом. Хотелось бы внести некоторую ясность. Во-первых, бешено поднялись цены не на реальный газ (т.е. не на реальные отгрузки), а на фьючерсы. Поэтому довольно глупо обвинять поставщиков, в частности, «Газпром», в том, что фьючерсы подорожали – а такие обвинения слышны в адрес России. Впрочем, создавая негативный фон, они лишь поднимали цену фьючерсов.

Другими словами, шла откровенная спекулятивная игра.

А вот на спотовых рынках (рынках краткосрочных контрактов) цены столь заоблачно не повышались и оставались намного ниже тех ошеломительных цифр, которые все обсуждали в последнее время: на спотах тысяча кубов газа стоила 700-800 $. Хотя это тоже немало.

– А какие цены у «Газпрома» сейчас?

– Достаточно умеренные – 300-400$ за тысячу кубов. Это происходит потому, что «Газпром» работает на долгосрочных контрактах, где цена каждый день не меняется.

– То есть «Газпрому» от такого бешеного роста цены ничего не достанется?

– Видите ли, в долгосрочных контрактах «Газпрома» заложено ежеквартальное колебание цены, которая высчитывается как производная средних цен за некий предыдущий период (в каждом контракте определяется по-своему), да еще и с временным лагом где-то в полгода. Именно поэтому нынешний всплеск цен на рынке особых дивидендов «Газпрому» и бюджету не принес. Но он еще проявится – главным образом, в 2022-м, когда монополист будет продавать газ по более высоким ценам (думаю, речь будет идти о нынешних 700-800$ на споте).

– Несколько раз на прошлой неделе, когда эта ситуация была наиболее острой, звучало: если у «Газпрома» попросить дополнение к долгосрочному контракту, то он продаст больше газа. По какой цене?

– Все долгосрочные контракты «Газпромом» выполняются безукоризненно, и плюс к этим договорам он продает дополнительные объемы (если партнеры подают заявки) – по той же низкой цене.

– Действительно ли на рынок так сильно повлияли слова Путина о том, что Россия даст в Европу дополнительный газ?

– В какой-то момент сами трейдеры начали разгонять цену фьючерсов, а потом резко продавать их, фиксируя прибыль.

Из-за массовых продаж цена, естественно, начала резко снижаться. Это совпало с обещанием Путина. Думаю, на падение цены слова нашего президента едва ли оказали сильное влияние. Считаю, точно такая же динамика цены на газ была бы и в том случае, если бы этого обещания вообще не прозвучало. Тем более, что Путин не сказал, что немедленно пришлет дополнительные объемы, он аккуратно заявил: мы вас не бросим.

Кто виноват, что Европе не хватает газа?

– Так почему Европе не хватает газа? И почему он там такой дорогой? Ведь есть долгосрочные контракты с «Газпромом» (хотя некоторые страны – например, Польша, декларировали намерение отказаться от них), и, как вы говорите, можно попросить допобъемы по той же низкой цене…

– Европейцам и впрямь очень выгодно подавать именно дополнительные заявки в рамках долгосрочных контрактов, чтобы действовала формула ценообразования, которая прописана в контракте, а не покупать газ у того же «Газпрома» на споте (свободном рынке) – ведь тогда цены будут значительно выше.

– Ну и почему же они так беспокоились о том, что зимой придется мерзнуть и все это обойдется крайне дорого?

– Там целый комплекс причин. Во-первых, «Газпром», хоть и крупнейший, но не единственный поставщик газа в Европу. А остальные поставщики, в общем-то, проседают, поэтому они физически не могут увеличить объем поставок. Да и собственная добыча газа в Европе падает.

Например, падающая добыча в Норвегии. Плюс у Норвегии есть СПГ-заводы и там предпочитают не поставлять газ по трубопроводу, а как можно больше сжижать газа и отправлять на азиатские рынки, где цены выше, чем в Европе. Дело в том, что Китай активно наращивает потребление газа и все затягивает к себе, скупая излишки.

То же самое, что и Норвегия, делает Алжир. К тому же у Алжира постоянно растет внутреннее потребление, и он в принципе все меньше может экспортировать газа.

Да и другие поставщики СПГ (из США, Катара, Нигерии и т.д.), если есть возможность, экспортируют все в Азию, потому что хотят, естественно, больше заработать. Другими словами, идет исключительно экономическая ориентация.

– Главной причиной потенциального газового коллапса называли переход Европы на возобновляемые энергоресурсы...

– Энергопереход тоже сыграл злую шутку с европейцами, поскольку они сами выдавливали топливную энергетику из энергобаланса. И вот, пожалуйста, теперь пожинают плоды своей работы.. Они активно переходили на альтернативную энергетику и при этом закрывали многие газовые и угольные электростанции. А ветра в последнее время было мало...

Ветра нет – ищут, чем бы его заменить. Идут к газовой генерации, а она тоже ограничена, потому что весь газ ушел в Азию. Естественно, что при таком раскладе газ растет в цене.

Метнулись в угольную генерацию – там тоже цены поднялись до исторических рекордов. И всего этого не хватает…

– То есть, европейцы заключали контракты на меньшие объемы газа, чем им реально нужно было?

– Да, причем, Еврокомиссия к этому не просто подводила, она на этом настаивала. Убеждала: не надо подписывать долгосрочные договора. Есть спотовый рынок краткосрочных контрактов, там и купите газ. В Европе были убеждены, что поставщики всегда будут конкурировать за право продать им газ. А когда оказалось, что это не так, цена и поднялась.

Другими словами, они намеренно выстраивали либеральный рынок, чтобы была максимальной конкуренция между продавцами газа. Но сейчас-то конкуренция идет среди покупателей. И в этом все дело.

– Путин призвал продавать газ на Петербургской бирже. Есть разница между нашей биржей и европейской?

– Конечно. Если уж европейцам нужны дополнительные объемы газа, логично их продать с максимальной для себя пользой.

В чем тут может быть особый смысл? Думаю, что если они запросят покупку дополнительных объемов, будет поставлено условие: мы продаем вам газ на бирже с отгрузкой в немецком порту Грайфсвальд, куда приходит и Северный поток-1, и Северный поток-2. Именно там европейцы станут собственниками приобретенного газа.

Фишка в том, что одно из двух сухопутных продолжений СП-1 – газопровод OPAL, который идет по территории Германии и соединяет СП-1 со всей газотранспортной системой Центральной и западной Европы – не загружен на полную мощность. Согласно Третьему энергетическому пакету ЕС, «Газпром» имеет право загружать его лишь на 50%. Но если собственниками нашего газа станут уже европейские компании, по трубе можно будет пустить дополнительные объемы.

Как все это отразится на ценах в России?

– Не приведут ли все эти расклады к тому, что внутри России газ подорожает?

– Экспортные цены у нас не влияют на внутренние. «Газпром» не имеет права продавать метан внутри станы – ни бизнесу, ни населению – выше, чем по установленным ФАС тарифам.

– А как быть с желанием продать за рубеж подороже? Не повлияет ли оно на поставки внутри страны?