Бурение у берегов Кипра: газ еще не добыли, но к драке уже все готовы

ExxonMobil и Qatar Petroleum начали бурение для оценки запасов крупнейшего газового месторождения Кипра. Речь идет о месторождении Glaucus в 10 блоке исключительной экономической зоны (ИЭЗ) Республики Кипр.

В Кипрском объединенном координационном центре спасения в Ларнаке заявили, что работы будут проводиться в период с 19 ноября 2021 года по 30 января 2022 года. В середине ноября министр энергетики Кипра Наташа Пилидис сообщала в СМИ, что процесс займет 2-3 месяца, а результаты разведочного бурения ожидаются в период с февраля по март 2022 г.

Бурение скважины до 4,2 тыс. м (под водой на глубине 2,063 тыс. м) будет выполнять судно Stena Icemax. На 10 блоке ИЭЗ был обнаружен газоносный пласт мощностью около 133 м. В ExxonMobil уже ранее заявляли, что по предварительной оценке обнаруженные запасы газа в этом месторождении приблизительно составляют от 142 до 227 млрд кубометров. Американская компания является оператором по бурению и владеет 60-процентной долей на лицензионном участке. В консорциуме с ней также присутствует и Qatar Petroleum (доля 40%).

Потенциал добычи из месторождения Glaucus крайне трудно оценить по целому ряду причин. С технической точки зрения такой проект крайне сложный, его реализация потребует больших усилий и времени. Возможно, именно поэтому в ExxonMobil, которая открыла Glaucus в 2019 году (первое оценочное бурение выявило от 140 млрд до 220 млрд кубометров), решили на время отложить дальнейшую разведку. В тот момент разразилась пандемия, мировую экономику стало лихорадить, а рынки углеводородов начали демонстрировать высокую волатильность. Однако теперь американская и катарская компании решили, что момент настал и пора подтвердить результаты первого разведочного бурения.

Если результаты окажутся положительными, то месторождение на 10 блоке в кипрской ИЭЗ может стать третьим по величине в мире.

В морской зоне Кипра также проводят разведку и бурение турецкие исследовательские суда, оправдывая свои действия наличием лицензий, выданных Турецкой республикой Северного Кипра (ТРСК) — самопровозглашенным государством, которое официально признает только Анкара. Такой конфликт интересов ранее уже приводил к инцидентам. Когда на отдельных блоках (именно на тех, которые расположены в спорных территориях) велась разведка газовых месторождений, военные суда Турции даже мешали вести деятельность иностранным компаниям, сотрудничающими с властями Республики Кипр.

В начале 2018 года компания Eni, намереваясь подтвердить запасы газа на блоке 3 с помощью своего судна Saipem 12000, вынуждена была притормозить процесс. Причина — во время передвижения морского транспорта к новому месту судно вынуждено было остановиться из-за турецких военных кораблей, перекрывших путь (оправдывая это проведением учений в регионе).

Такие действия Анкары привели не только к протестам со стороны властей Республики Кипр, но и к недовольству наднациональных структур ЕС. В июле 2019-го Евросоюз приостановил переговоры с Анкарой по соглашению о воздушных перевозках и сократил объем финансовой помощи. ЕС также порекомендовал Европейскому Центробанку пересмотреть кредитную политику в отношении Турции.

Однако в случае с потенциальной добычей, где будут работать ExxonMobil и Qatar Petroleum, ситуация несколько иная. Блок 10 достаточно удален от спорных территорий, и Анкара пока не объявляет эти места частью турецкого континентального шельфа. К тому же раньше Анкара вступала в конфликт с европейскими Eni и Total Energies.

Теперь же Турции, если она предъявит права на месторождение Glaucus-1, придется конфликтовать с американской и катарской компаниями.

Это может привести к более серьезным политическим издержкам для Турции, чем осложнения отношений с ЕС, которые критического урона стране в 2019-м не нанесли.

Впрочем, как рассказал в беседе с «НиК» руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. Губкина Вячеслав Мищенко, это вовсе не значит, что Анкара будет бездействовать. Турция десятилетиями делала имидж на событиях, связанных с Кипром. Более того, сейчас правящие круги активно продвигают идею пантюркизма во внешней политике Анкары, поддерживая все страны, регионы и общины, связанные с «тюркским миром». Защита прав Турецкой республики Северного Кипра — это часть имиджа Анкары, от которой она по политическим обстоятельствам (даже если в стране сменится руководство) никак не сможет отказаться.

«Да, 10 блок не попадает под спорные территории, но Турция все равно отреагирует, если месторождение начнут эксплуатировать. Анкара уже показала, что готова спорить и даже провоцировать военные инциденты в восточном Средиземноморье, когда речь идет о газовых месторождениях. Мы видели это на примере последних лет, когда Турция неоднократно конфликтовала с Грецией по поводу принадлежности прибрежных территорий у ряда островов.

Турецкое руководство обязательно отреагирует на начало добычи на блоке 10 в ИЭЗ Республики Кипр. Как именно, пока сказать трудно.

Сложность в том, что реагировать будут абсолютно все, причем тема разведки и добычи в регионе выступит в качестве элемента для торга. США могут использовать эти споры для того, чтобы выстроить определенную политику сдерживания Анкары или выполнения ею некоторых требований политического характера. Турция, апеллируя к своей стратегии пантюркизма, будет выступать защитником ТРСК и, возможно, согласится немного поступиться принципами в обмен на уступки (военно-стратегические, экономические) со стороны Соединенных Штатов», — считает эксперт.

По словам Вячеслава Мищенко, Восточное Средиземноморье — это регион, где многие участники так и не научились мирно сосуществовать друг с другом. Само местоположение потенциальных месторождений в этой точке планеты предполагает возникновение в будущем споров между Египтом, Израилем, Ливаном, Кипром и Турцией. Частично нейтральной среди всех эти игроков остается разве что Qatar Petroleum. Однако, учитывая, что компания тесно связана партнерскими отношениями (особенно в вопросах СПГ производства и транспортировки) с американскими корпорациями, катарская компания в будущих спорах может стать на сторону США.

«Проблема в том, что пока неясно, какие именно рычаги будет использовать Вашингтон для давления на Турцию, когда она отреагирует на запуск добычи на шельфе Кипра. В любом случае, я исключаю сценарий, при котором все стороны (европейские, катарская, американская компании, а также руководство Турции, США, Кипра и ТРСК) придут к компромиссу. Максимум — это будут частично успешные усилия по умиротворению Анкары за счет каких-нибудь уступок в военно-стратегическом или экономическом плане», — резюмировал руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. Губкина.

Как бы не сложилась ситуация вокруг месторождения, которым занимаются ExxonMobil и Qatar Petroleum, споры Турции с Кипром точно будут возникать на других участках шельфа, где существует даже минимальный потенциал для добычи углеводородов. Eni и Total Energies не ушли из Кипра. У них есть 7 лицензий на разведку и добычу в различных блоках на шельфе островного государства. Часть из них как раз является спорной территорией между Республикой Кипр и ТРСК, а значит, Турция может в очередной раз помешать европейским компаниям осуществлять там различные операции.

При этом власти республики Кипр, похоже, не намерены отказываться от борьбы. «Мы ожидаем, что программа бурения ExxonMobil и Qatar Petroleum начнется снова не позднее ноября-декабря. Мы также активно ведем переговоры с Eni и Total Energies и надеемся на дальнейшее планирование по геологоразведке на шельфе», — написали в Greek City Times, ссылаясь на заявления министра энергетики Кипра Наташи Пилидис в июне 2021 года. Ее прогноз подтвердился уже в сентябре этого года, когда она провела в Италии консультации с генеральным директором по разведке Eni Лукой Бертелли.

Несмотря на противостояния в режиме «все против всех» вокруг потенциальной добычи на шельфе островного государства, остается крайне щекотливым вопрос о коммерческой выгоде самих проектов по извлечению газа в регионе.

Во-первых, деятельность Eni и Total Energies, которые работают в регионе долгие годы, нельзя назвать однозначно успешной. На блоке 11 (граничит с месторождением «Зохр», принадлежащему Египту) европейские компании нашли запасы газа, но в 2017 году пришлось признать, что их объем слишком мал, следовательно, разрабатывать там добычу просто не выгодно. Не принес пока серьезных результатов и блок 6, на котором в 2018 году Eni и Total Energies обнаружили месторождение Calypso 1. Его назвали перспективным, но работ по добыче там до сих пор не ведется.

Во-вторых, географическое расположение месторождений на шельфе Кипра требует особого подхода к строительству добывающей и транспортирующей инфраструктуры. В качестве примера можно взять проект, который в 2020 году одобрило израильское правительство, EastMed — подводный газопровод, соединяющий шельфовые месторождения восточной части Средиземного моря (в первую очередь — «Левиафан») с материковой Грецией через Кипр и Крит. Если такую магистраль построят, она станет самой глубокой (до 3300 м) в мире. В 2020 году израильские СМИ оценивали такой проект в €6 млрд, впрочем, в экспертном сообществе неоднократно говорилось, что цифра может быть и намного выше.

Можно было бы организовать постройку инфраструктуры на Кипре для сжижения газа. Однако в конечном счете это сделает продукцию (учитывая затраты на дорогостоящее извлечение и конвертацию) крайне неконкурентоспособной на европейском рынке, ради которого все и затевалось. Однако ExxonMobil и Qatar Petroleum в случае с бурением на 10 блоке такие факторы, похоже, не отпугивают.

«Сейчас цены на энергоносители так велики, что могли бы оправдать бурение даже на Марсе. К тому же восточное Средиземноморье для США — это стратегический регион, где они хотели бы усилить свое присутствие, в том числе через нефтегазовые корпорации.

Да и речь идет пока о разведке, то есть очень ранней стадии оценки потенциала. Говорить, сейчас о перспективах добычи преждевременно.

Глубоководные проекты достаточно сложны и дороги. Каждая скважина может стоить сотни миллионов долларов. Но в то же время они осуществимы, если будут обнаружены коммерчески рентабельные запасы углеводородов. Такие проекты на глубоководном шельфе реализуются во многих регионах мира», — заявил заместитель гендиректора Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач.

В восточном Средиземноморье уже есть пример добычи на шельфе, причем не так далеко от Кипра. Речь идет о египетском месторождении «Зохр», на котором с 2017 года ближневосточная страна ведет добычу газа при сотрудничестве с Eni, «Роснефтью», BP и Mubadala Petroleum. По итогам 2018 года объем добычи на таком месторождении составил 12,2 млрд кубометров. В следующем году он продолжил расти. Только за первое полугодие 2019-го было извлечено 11,3 млрд кубометров.

Рост объемов добычи на месторождении «Зохр» говорит о том, что с коммерческой точки зрения такой проект на шельфе восточного Средиземноморья вполне успешен. Однако энергоносители с «Зохра» поступают в Египет, который расположен рядом. А вот добыча на шельфе Кипра (будь то проекты Eni и Total Energies, или проекты ExxonMobil и Qatar Petroleum на 10 блоке), подразумевает доставку газа на европейский рынок, поскольку самому Кипру слишком большой объем энергоносителей попросту не нужен. В этом случае придется тратить огромные средства либо на сжижение газа и доставку его в виде СПГ в Европу, либо на постройку подводного газопровода. Оба варианта, учитывая технически сложный процесс по извлечению энергоносителя на большой глубине, сделают конечный продукт крайне дорогим и, вероятно, не конкурентоспособным по сравнению с газом от других поставщиков.

Даже если все территориальные споры вокруг месторождений рядом с Кипром каким-то образом будут решены, есть вероятность того, что такой газ найдет покупателей внутри самого восточного Средиземноморья.

Ключевую роль в этом плане может сыграть Египет. Сейчас добыча «голубого топлива» в стране практически закрывает его внутреннее потребление. Однако газовый баланс Египта находится на острие ножа — спрос на электроэнергию значительно возрос за последнее десятилетие благодаря росту населения, урбанизации и расширению экономики. Это значит, что в перспективе стране понадобится еще больше газа, причем нет гарантий, что тот же «Зохр» удовлетворит внутренний спрос.