Игорь Юшков: и европейский, и российский углеродные налоги ударят по экономике страны

В России всерьез задумались о введение углеродного налога. Одобрен эксперимент по декарбонизации Сахалинской области. А специальный представитель президента по связям с международными организациями для достижения целей устойчивого развития Анатолий Чубайс считает, что введение платы за углеродные выбросы, чем скорее, тем лучше, — единственный способ нейтрализовать негативные эффекты от планируемого в ЕС «углеродного налога».

«Из всего круга вопросов, которые мы обсуждали, есть самый мучительный, самый тяжелый — это плата за углерод: квоты, налог и т.д. Звучит логика: давайте мы проведем сахалинский эксперимент, посмотрим его результаты (там квоты, как известно) и на выходе будем решать, что делать дальше. Это здравая логика. Но понимаете, нам нужно соотносить эту логику с факторами, на которые мы не можем повлиять. Один из них — это трансграничный углеродный налог», — сказал Чубайс 11 февраля на правительственном совещании.

Редакция PublicO пообщалась с экспертами на данную тему и спросила — Как скажется углеводородный налог на экономике России?

Так, эксперт по вопросам топливно-энергетического комплекса Финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков считает, что и налог, который планирует вводить Евросоюз в 2025-26 гг., и российский налог, о котором говорил Анатолий Чубайс, конечно, ударят по экономике нашей страны.

Эксперт уточнил, что смысл европейского углеродного налога заключается в том, чтобы с одной стороны выполнялось Парижское соглашение по климату и поощрялись программы по декарбонизации, а с другой – это способ повысить конкурентоспособность собственных европейских товаров, произведенных экологично, ведь их себестоимость, а значит и цена, выше аналогов, созданных на «традиционных» производствах.

«Например, если в Китае сшили игрушечного медвежонка, использовав электричество от угольной станции, соответственно, у такого медвежонка себестоимость низкая, и на европейском рынке он более конкурентоспособен, по сравнению с таким же медвежонком, которого сшили европейские компании на возобновляемых источниках энергии. При введении углеродного налога все станет наоборот», — привел пример Юшков.

Получается, что возобновляемые источники энергии при таком подходе становятся конкретным преимуществом: компании, использующие их, освобождены от углеродного налога, и себестоимость производимого ими товара становится ниже, чем для тех, кто использует ископаемые источники энергии, как следствие оставляет больший углеродный след и платит за это налог.

«Анатолий Чубайс же говорит, правильную вещь: не надо, чтобы деньги уходили из страны, поэтому, чтобы не платить налог европейцам, нужно ввести такой же углеродный налог в России, который наши компании будут платить в наш бюджет», — сказал эксперт.

Однако Юшков добавил, что существуют несколько серьезных проблем для реализации этой идеи: «Во-первых, не факт, что европейцы признают систему нашего углеродного налога. Компании рискуют заплатить налог внутри страны, начать поставки в Европу, а потом подпасть под налоговое бремя со стороны европейского законодательства. Риск проблемы непризнания нашего углеродного регулирования достаточен.

Во-вторых, проблема заключается еще и в том, что если подобный налог будет введен, то, скорее всего, речь пойдет о всех товарах, которые производятся в России. Например, если рассматривать металлургию, то при европейском налоге им будут облагаться только те объемы металла, которые идут в Европу. Но если ввести такой налог внутри России, то весь металл, который идет и на внешний, и на внутренний рынок будет им облагаться, соответственно, все товары вырастут в цене и на внутреннем рынке. Но цены и так растут, поэтому уровень жизни населения пострадает еще больше», — заключил эксперт.

Координатор экспертного совета АНО «Экспертный центр-проектный офис развития Арктики (ПОРА)» Александр Воротников также указал, что введение европейского трансграничного углеродного налога сильно ударит по конкурентоспособности российских товаров – углеводородного сырья или продукции первого передела, например, металлов. По разным оценкам, на этот налог за российские товары уйдет порядка нескольких миллиардов долларов в год.

«По этой теме присутствует множество спекуляций, но говорить о том, что Запад нас сознательно душит – подход неверный. Сокращение углеродного следа – это международное решение, существует Парижское соглашение по климату, есть множество программ, которые реализуются в этом направлении уже много лет. И Россия также идет по этому пути», — отметил эксперт.

Он напомнил, что президент Путин на Энергетическом форуме заявил, что Россия к 2060 году станет углероднонейтральной страной, т.е. сколько выборов углерода будет произведено, столько же и будет поглощено. И теперь нужно внедрять технологии, которые полностью изменят ситуацию.

«Сейчас у нас проводится мощный эксперимент. Госдумой принят законопроект по парниковым газам на Сахалине. Сахалин и Курилы к 2025 году должны стать углероднонейтральной территорией. Будет создан региональный рынок торговли углеродными квотами. Что такое углеродные квоты? Например, определенный товар содержит определенный углеродный след, но компания, которая им торгует, покупает на Сахалине углеродную квоту, тем самым компенсируя углеродный след экспортируемого товара. Получается, что компания перечисляет деньги не в европейский бюджет, платя углеродный налог, а оставляет их в российской экономике. Сейчас многие регионы, в том числе и арктический, просят этот эксперимент распространить на них. Создание подобного рынка, торговля углеродными квотами, фьючерсами – очень выгодны для страны. Кстати, в Казахстане такой рынок уже успешно существует», — рассказал Воротников.

Источник: Public Opinion, 17.02.2022