Рокировка на угольном рынке

Согласно данным Центрального диспетчерского управления ТЭК, в марте экспорт угля из России в страны дальнего зарубежья снизился на 5% до 15,7 млн тонн.

Где-то — падение, где-то — рост

После введенного странами некоторыми западными странами эмбарго на поставки угля из России, компаниям удалось найти альтернативные рынки сбыта. Кроме того, известно, что контракты с российскими угольными компаниями у европейских потребителей действуют до завершения их срока, то есть — до августа. 

Частично это снижение компенсировали поставки угля в Азию. Однако в целом и они также снизились до 7,3 млн тонн, что, вероятно, связано с осложнившейся логистикой. Впрочем, российским угольным компаниям удалось найти нового перспективного партнера в лице Индии, экспорт в которую вырос в 2,2 раза до 848,8 тысяч тонн. При этом поставки в Китай сократились на 12% до 1,6 млн тонн, а поставки в Турцию выросли на 37% до 1,5 млн тонн.

Логистика требует перенастройки

По мнению руководителя исследований нефтяного рынка Института энергетики и финансов Александра Титова, на данный момент основная проблема российской угольной отрасли заключается в необходимости существенной перенастройки логистики. 

«Во-первых, это поиск новых возможностей и способов совершать взаиморасчеты, страховать и фрахтовать грузы в условиях санкционного давления. Во-вторых, это поиск альтернативных маршрутов транспортировки угля от центров добычи для уменьшения логистического плеча при переориентации на другие рынки и преодоления “узких мест” на транспортной инфраструктуре. Перенастройка логистики не может произойти быстро, поэтому и наблюдается сокращение экспорта угля в марте-апреле 2022 года», — заметил Александр Титов.

Кроме того, эксперт полагает, что определенное падение экспорта можно связать с потерей приоритета угля из Кузбасса и Хакассии на Восточном полигоне. Это в свою очередь было вызвано тем, правительство РФ с 6 марта по 1 июля приостановило действие Правил недискриминационного доступа (ПНД) перевозчиков к инфраструктуре железнодорожного транспорта, напомнил Александр Титов.

«В результате, перевозки грузов в контейнерах, за исключением транзитных, теперь имеют приоритет над отгрузками угля. В ПНД же уголь из Кузбасса имел приоритет, так как объемы его отгрузок были согласованы правительственными структурами, в частности, с Минэнерго», — добавил эксперт.

Александр Титов считает, что перенаправление поставок вызовет рост издержек у российских угольщиков. Это связано, в первую очередь, с возросшей стоимостью перевалки, необходимостью страхования от военных рисков, удлинению маршрутов из-за закрытия европейского рынка и роста затрат на фрахт. 

Также эксперт заметил, что перенаправление поставок неизбежно приведет к росту издержек российских угольных компаний. Во-первых, стоимость перевалки в портах Дальнего Востока (17,6-20,0 долларов за тонну) была ниже, чем в портах Северо-Запада (25-30 долларов за тонну) и тем более АЧБ (65-67 долларов за тонну), использующем формулу, привязанную к мировым ценам на твердое топливо.

Во-вторых, балкеры иностранных судовладельцев включают в ставку фрахта расходы на страховку от военных рисков, что увеличивает издержки грузовладельцев. Стоимость страховки может существенно отличаться. Несколько кейсов, которые приводит Argus, указывают на дополнительную страховую премию в размере 5-6 долларов за тонну. И наконец, закрытие европейского рынка с «коротким транспортным плечом» и перенаправление логистики ведет к удлинению маршрутов и росту затрат на фрахт.

«Перенаправление судна типоразмера Panamax (дедвейт 60-80 тысяч тонн) с “санкционных” рынков на доступные рынки приведет к росту затрат на фрахт на 13-26 долларов за тонну. Таким образом, затраты на перевозку для российских угольных компаний могут вырасти на 25-40 долларов за тонну», — подсчитал Александр Титов. 

Занять освободившуюся нишу

В условиях эмбарго на импорт угля из России Европа будет искать новых поставщиков. Однако, как отметил Александр Титов, первоначально европейский импорт будет расширяться за счет уже действующих, к которым относятся ЮАР, США и Колумбия. Вероятно, что дополнительных объемов из данных стран будет достаточно, если рынок Европы останется у них премиальным. 

«Доля Евросоюза в их экспорте всего 10,7%. Примерно 29,4 млн тонн эти страны направляют на рынки Ближнего Востока, включая Турцию, и Северной Африки. Эти объемы логистически легко перенаправить. В Индию направляется 53,8 млн тонн, в том числе 40 млн тонн из ЮАР и 10,7 млн тонн из США. Они частично могут быть переориентированы на рынок ЕС», — отметил он.

Таким образом, если значительные объемы из вышеперечисленных стран будут перенаправлены в страны Европейского союза, российских уголь сможет просто занять освободившуюся нишу.

«В первую очередь, на рынках Индии, Турции и Ближнего Востока. В апреле российские угольные компании начали резко наращивать отгрузки на Ближний Восток и через трейдеров с Кипра и из Швейцарии. Поставки в Китай в апреле также были на примерно 22% выше, чем в январе. Индия же, после скачка поставок из России в конце марта, сократила импорт до январского уровня, указывая на сложности с оплатой. Но, несмотря на это, мы полагаем, что в ближайшие месяцы именно Индия может стать основным импортером “перенаправляемых” объемов российского угля», — сказал Александр Титов.

Что касается Китая, то эта страна, как считает эксперт, в большей степени будет полагаться на собственную добычу, которую там начали активно наращивать в 3-4 кварталах 2021 года в момент энергетического кризиса. Опережающий рост добычи угля в Китае приведет к сокращению общего импорта в 2022 году. 

«Поэтому ключевые возможности для российского энергетического угля в ближайшие месяцы сосредоточены именно в Индии. В 2021 году длинное логистическое плечо делало российские поставки менее конкурентоспособными по сравнению с южноафриканским, австралийским и американским углем. Индия также не была привлекательной и для российских экспортеров с точки зрения сравнительной рентабельности поставок. Однако снижение цен на российский уголь в условиях эмбарго со стороны ЕС заметно увеличивает его ценовую конкурентоспособность в Южной Азии. Отмечу, что изменение источника импорта угля — это не только вопрос цены. Те коммунальные предприятия, которые импортируют уголь для смешивания с индийским углем с более низкой теплотворной способностью, не могут быстро перейти на уголь даже немного другой спецификации. А производители губчатого железа в Индии предпочитают южноафриканский уголь из-за более высокого содержания связанного углерода. Хотя, учитывая разницу в ценах, эту проблему можно решить», — заключил Александр Титов.

Потребности азиатских стран по-прежнему высоки

Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ), преподаватель Финансового университета Игорь Юшков напомнил, что на данный момент Индия является одним из ведущих наших партнеров еще и потому, что именно в эту страну были перенаправлены те объемы российских нефти и угля, которые предполагались для Европы.

При этом особые успехи наблюдаются именно в нефтяной индустрии, так как Индия закупает топливо и для себя, и для продажи уже переработанной у себя на территории нефти. Например, страна поставляет в Европу дизельное топливо.

«И для нее — это выгодно, так как она получает российскую нефть со скидкой, а продает нефтепродукты по рыночным ценам», — напомнил Игорь Юшков.

С углем, по мнению эксперта, ситуация складывается менее удачно. На данный момент, действительно, наблюдается спад поставок несмотря на то, что потребности Индии, Пакистана, а также стран Южной Азии по-прежнему высоки.