Экспортные поставки нефти с Тенгизского месторождения, обеспечивающие более трети зарубежных продаж Казахстана (60 млн тонн в год) в результате остановки КТК оказались под угрозой полного прекращения. Это вынудило Нур-Султан пойти на самые решительные меры. Казахский президент поручил национальной компании страны продумать будущее использование Тенгизского месторождения, прилечь к освоению которого необходимо всех акционеров трубопровода.
«В таком случае, инвестиционные доли каждого участника должны будут делиться пропорционально — каким пакетом акций владеет участник проекта, такова и будет его доля во вложениях для продолжения стабильной работы добывающего маршрута», — отмечает эксперт Финансовой академии при правительстве РФ Игорь Юшков. Напомним, что еще в начале реализации проекта в него вошли, помимо российских и казахских государственных структур, еще около десятка частных компаний, представляющих США, Италию, Великобританию и даже Оман. Затраты на само создание трубы не превышали миллиарда долларов (для сравнения, строительство российского газопровода «Северный поток — 2» обошлось инвесторам примерно в $9 млрд).
«Трансгосударственный проект должен был приносить доходы. КТК никогда не рассматривался в качестве очередного энергетического рычага Кремля, с помощью которого можно было бы при удобном случае создать топливный дефицит на западном рынке, — говорит инвестиционный стратег УК «Арикапитал» Сергей Суверов.
Инвесторы собирались получать дивиденды за свои вложения, не подразумевая никакой политической подоплеки. В нынешних условиях миноритарные акционеры КТК, представляющие в том числе недружественные для Москвы страны, способны проигнорировать новые инвестиционные задачи, а, может быть, даже продать свои пакеты, например, азиатским корпорациям, которые спокойно относятся к геополитическим проблемам Москвы».
У госкомпании «КазМунайГаз», которому Нур-Султан дает задание по проработке альтернативных маршрутов использования добываемой в стране нефти, существует крайне ограниченный набор вариантов альтернативных экспортных поставок. По словам Токаева, в первую очередь следует задействовать мощности трубопроводной системы «Атырау — Кенкияк — Кумколь», что, по мнению казахского президента, станет важнейшим фактором диверсификации энергетического экспорта страны. Владельцами этой трубы, помимо казахского правительства, являются китайские энергокомпании.
Эта нефтяная труба берет свое начало на берегу Каспийского моря в казахском Атырау, недалеко от которого находятся залежи углеводородов, а завершается в китайском городе Синьцзяне. Правда, пропускная способность канала составляет всего 12 млн тонн в год, что явно не хватит для замены российских энергетических маршрутов.
Второй возможный путь — использование Транскаспийского транспортного маршрута. Поставки по этой нитке были запущены в 2007 году, однако пропускная мощность транзита ограничена — доставка осуществляется через вагонные цистерны или посредством бензовозов. За год они способны перевезти всего 200 тыс. контейнеров, наполняемость которых едва ли превысит 10 млн тонн груза.
Еще одним выходом могли бы стать морские перевозки сырья.
«Самыми удобными маршрутами тогда стали бы порты Новороссийска или Усть -Луги в Ленинградской области, - считает Юшков. — Однако если Казахстан намерен полностью обходить российские транспортные узлы, то, теоретически, можно отгружать сырье в среднеазиатские страны, которые готовы платить по «двойному тарифу», или переправлять нефть через Средиземное море».
Но и тут есть свои подводные камни. По словам эксперта, обычно оплачивается нефть, уже закаченная в танкеры, а за риск срыва поставок приходится набавлять стоимость контракта. Логистика вырастет в разы и даже существующие высокие цены на углеводороды не смогли бы обеспечить доходность такого экспорта.
Активизация мирного переговорного процесса между США и РФ очевидна. Многие уже настроили себя на скорое урегулирование конфликта на Украине. Однако это слишком оптимистичный взгляд на вещи. Кроме того, очевидно, что снятие санкций – еще более сложный и долгий процесс. Российские углеводороды - конкуренты нефти и СПГ из США. Было бы наивным считать, что Вашингтон с радостью и оперативно снимет все санкции против российского энергетического сектора. Так что пока все ровно наоборот. Не забудем и о европейском треке. Здесь все еще хуже. Мы видим борьбу с так называемым «теневым» флотом», расширение SDN-листов, ограничение поставок оборудования и трансакций, давление на третьи страны. Все это говорит о том, что нужно не мечтать о снятии санкций, а внимательно анализировать новые рестрикции относительного российского нефтегаза.
«Газпром» и ЕС долгое время оставались важными партнерами. Хотя каждый из них думал о диверсификации покупателей или поставщиков. 2022 год радикально ускорил эти процессы. Но спустя три года после начала СВО можно сделать вывод о том, что и у «Газпрома» не получается быстрый разворот на восток и юг, и ЕС испытывает серьезные перегрузки в энергетике. Что же ждет «Газпром» и европейский газовый рынок? С этим пытается разобраться новый доклад Фонда национальной энергетической безопасности.
Весной 2024 года в России было сформировано новое правительство. Кресло министра энергетики занял С. Цивилев. Первые полгода работы новой конфигурации госуправления ТЭКом уже позади, что позволяет сделать первые аналитические выводы. Поэтому предварительные производственные итоги 2024 года занимают особое место в нашем исследовании. По уже сложившейся традиции мы анализируем ушедший год сразу в двух исследованиях. Газовая индустрия рассматривается в отдельном докладе. Здесь же наш фокус - на нефтянке. Особая его ценность – в данных нашей собственной расчетной модели динамики нефтяного экспорта.
Северный морской путь и в целом арктическая тема еще до начала СВО были возведены в разряд государственных приоритетов. Ключевой вопрос: можно ли перевести СМП из области красивых рассуждений о выгодности и стратегической значимости, о возвращении России в Арктику в плоскость реальных прорывов, которые позволят выполнить хотя бы собственные планы исполнительной власти? Стратегическое наполнение у СМП относительно новое, а вот проблемы во многом старые.
Российская нефть изгнана с рынка Европы, однако она нашла новые ниши. И теперь российский нефтяной экспорт стоит на КИТе - Китай, Индия и Турция. Именно эти три страны выбирают практически всю российскую сырую нефть.
Из нового доклада ФНЭБ Вы узнаете об объеме и стоимости поставок российской нефти и нефтепродуктов на рынки КИТа. Поймете особенности функционирования национальных рынков, а также как и с кем конкурируют российские поставщики.
