А вы боитесь мирного атома?

После аварии на АЭС Японии некоторые страны Европы заявили о замораживании своих ядерных проектов. «Власть» решила узнать, как оценивают безопасность атомной энергетики читатели.

Игорь Шувалов, первый вице-премьер. Когда что-то случается, этого начинают бояться, как недавно боялись жары и засухи. Но мы располагаем современными технологиями защиты, и безопасность АЭС увеличивается. Я верю в будущее атомной энергетики, тем более что при ядерных исследованиях в «Росатоме» появляется много новых побочных технологий, которые будут востребованы для модернизации страны.

Ирина Хакамада, писатель, политик. Боюсь. Японцы серьезные люди и всегда старались все предусмотреть, сделать безопасным. Но все равно все не предусмотришь. Строить атомные станции в сейсмически опасных зонах — ошибка. Там атом перестает быть мирным. Несмотря на высокие технологии, я не думаю, что японцы смогут самостоятельно обеспечить себя энергией. Просто надо нефть покупать.

Аркадий Дворкович, помощник президента по экономическим вопросам.В контексте Японии атом пугает, в контексте России — нет.

Зураб Церетели, президент Российской академии художеств. У нас великие ученые, и пока они работают, мы можем спать спокойно. Правда, катаклизмов, подобных японскому, я боюсь, но остается только молиться, чтобы такого не повторилось. Кадры разрушений настолько меня поразили, что я взял карандаш и набросал эскиз памятника, который можно было бы передать в подарок японскому народу. Я хотел бы показать, как наш народ плачет вместе с ними.

Алексей Яблоков, член-корреспондент РАН, председатель фракции «Зеленая Россия» партии «Яблоко». Я очень боюсь последствий, которые могут быть от нового Чернобыля. Японская авария может иметь чудовищные последствия, и нам надо быть готовым к худшему и уже сейчас думать, как мы будем осаждать радиоактивные облака. Во многом именно распыление реагентов и спасло Москву от загрязнения при аварии в Чернобыле. А в крайнем случае можно распылять цемент в качестве реагента. А вообще России надо отказаться от ядерной энергетики, она экономически неэффективна. Если взять 20% средств, что расходуется на АЭС, то можно с той же выработкой энергии задействовать альтернативное топливо.

Валерий Язев, вице-спикер Госдумы, президент Российского газового общества. Нет конечно, тем более что атомная энергетика Японии выдержала испытание землетрясением уникальной мощности. Может, сейчас, глядя на Японию, критики АЭС получат дополнительные аргументы, но таких регионов, где уникальная сейсмическая ситуация и где при этом создана атомная энергетика, кроме Японии, почти нет.

Валерий Горегляд, заместитель председателя Счетной палаты России. Наверное, всякий человек обязан испытывать страх. Я боюсь всего не до конца понятого, изученного. Ядерная физика содержит много неожиданностей, но надо бояться не атома, а некомпетентных людей, им управляющих. Если у японцев все пройдет нормально, они докажут, что могут развивать ядерную энергетику даже в сложных условиях. А если нет, многие АЭС в мире закроют.

Вячеслав Гришин, президент союза «Чернобыль» России. Нет, он ведь мирный. При соблюдении определенных условий в нем нет угрозы, если, конечно, не строить станции в очень сейсмоопасных районах. Тем не менее я согласен с Яблоковым, что надо быть готовым к возможному осложнению обстановки на Дальнем Востоке. Не знаю насчет цемента, но в Чернобыле авиация действительно применяла реагенты по осаждению облаков, насыщенных радионуклидами. И это дало определенный результат, нам удалось спасти от радиоактивных дождей некоторые густонаселенные территории.

Владимир Мау, ректор Российской академии народного хозяйства и государственной службы. Я боюсь землетрясений и цунами. Ведь это они погубили людей, вызвали разрушения и пожары на АЭС и других объектах.

Станислав Наумов, вице-президент фонда «Сколково». Я вообще ничего мирного не боюсь. Но надо закладывать десятерную степень безопасности. Может, благодаря ядерным технологиям будет выше безопасность цивилизации вообще.

Константин Симонов, генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности. Побаиваюсь, ведь за аварию в одной стране расплачиваться приходится всем. И нам следовало бы пересмотреть свои планы: вместо того чтобы всем навязывать атомные станции, активнее продвигать природный газ, что гораздо выгоднее, безопаснее и экологичнее.

Надежда Герасимова, вице-спикер Госдумы, в 2000–2004, 2005–2007 годах — замглавы МЧС. Нет, ведь, за исключением Чернобыля, масштабных ядерных катастроф в мире не было. Бояться не надо, нужно работать над тем, чтобы люди знали, как себя вести, если вдруг ядерное облако дойдет до России.

Ара Абрамян, президент Всемирного армянского конгресса. Месяц назад сказал бы, что не боюсь, но сейчас — тревожно. Я не против атома, но мир развивался, не учитывая природные катаклизмы. Надо пересмотреть стандарты защиты, предусмотрев даже падение метеоритов. АЭС в сейсмоопасной Армении построена по советскому стандарту, без «крыши», как и Чернобыльская. Уровень защиты ниже японских, не думаю, что она выдержит восемь баллов. Нужно срочно, не считаясь с затратами, провести экспертизу и, если потребуется, закрыть станцию.

Александр Локшин, заместитель генерального директора госкорпорации «Росатом». Нет, и я убежден, что развитие атомной энергетики неизбежно. Но мы понимаем, что в каждом случае нам нужно будет снова доказывать безопасность наших проектов.

Андрей Гагаринский, вице-президент Ядерного общества России. Закрыть атомную энергетику — все равно что, избавляясь от перхоти, рубить голову. В Японии горели десятки заводов, и выбросы продуктов нефтегорения, химические вещества в тысячу раз опаснее уровня радиации. А до нас радиация точно не дойдет. Нуклиды не могут вырваться в верхние слои атмосферы, потому что избежали взрыва.

Андрей Хазин, заместитель председателя комитета Совета федерации по экономполитике, предпринимательству и собственности. Я знаю, что все хорошо и под контролем у Ростехнадзора, поэтому не боюсь. Но необходимо, чтобы об этом было информировано и общество. Структурам, работающим в атомной сфере, хорошо было бы отчитываться по европейской системе GRI. Нашему обществу, пострадавшему от Чернобыля и замалчивания проблем, нужно, чтобы не просто система техконтроля работала, а чтобы общество имело к ней доступ.

Евгений Шварц, директор по природоохранной политике WWF России. Я изучал в школе, что такое радиация, поэтому к ядерной энергетике отношусь как к источнику повышенной опасности. Надо восстанавливать государственную экологическую экспертизу, без нее у нас нет превентивной защиты от повторения подобных катастроф.

Максим Ноготков, президент группы компаний «Связной». Нет, я думаю, мирный атом — далеко не самая большая угроза в нашей стране. К тому же сейсмоактивность у нас не как в Японии.

Николай Бурляев, актер, режиссер. Конечно, боюсь. Чернобыль уже показал, что такое мирный атом. Уже тогда надо было делать выводы и не строить по всей стране атомные электростанции, эти мины замедленного действия. Пример Японии еще раз подтверждает то, что атом не может быть мирным. Нашему руководству нужно незамедлительно делать выводы из японской катастрофы и искать альтернативные источники энергии.

Михаил Сорокин, заместитель председателя комитета Совета федерации по обороне и безопасности. Конечно нет! Авария в Японии связана не с дефектом на АЭС, а с природной стихией. Сейчас многие говорят об отказе от атома, но в этих заявлениях больше политики. Покричат, поругают атом, а в итоге доля атома в энергетике будет везде расти.

Дмитрий Глуховский, писатель. Может, и боюсь, но деваться некуда. Атомная энергетика безальтернативна, никакие возобновляемые источники не могут удовлетворить потребности человечества. Остается расслабиться и надеяться на лучшее.

Источник: Коммерсантъ-Власть, № 11 (915), 21.03.2011