Прежде всего, необходимо резко нарастить внутреннее потребление – перевести транспорт на «голубое топливо», повысить уровень газификации до 82,9% к 2030 году и построить 94 малотоннажных СПГ-завода до 2035-го. Кроме того, следует активнее развивать производство азотных удобрений, а также переводить на газ генерирующие объекты. Это позволит более эффективно использовать невостребованные объемы газа.
Падение объемов экспорта российского природного газа (наряду с сокращением поставок нефти из-за эмбарго и потолка цен) привело к увеличению дефицита бюджета – до 2,4 трлн рублей в I квартале 2023 года. Общие доходы казны составили 5,7 трлн рублей, что оказалось на 21% ниже поступлений за I квартал 2022-го. А нефтегазовые доходы обвалились на 45%, до 1,635 трлн рублей. Основные перспективы наращивания поставок связаны с Китаем и Турцией: в частности, в 2025 году ожидается выход на проектную мощность (38 млрд кубометров в год) «Силы Сибири – 1».
«Вообще, цифра в 50 млрд кубометров звучала из уст аналитиков еще в январе 2023 года, - напоминает руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. - Причем это был достаточно оптимистичный сценарий – поскольку при том уровне поставок, который сохранялся до недавнего времени, Россия сможет экспортировать по трубам в Европу от силы 25 млрд кубометров газа. По сравнению с 2021 годом падение более чем ощутимое – в пять с лишним раз. Но это, впрочем, было ожидаемо, особенно на фоне потери «Северного потока – 1». Даже если предположить невероятное, и двусторонние отношения с ЕС придут в норму, потребуется восстановить работоспособность хотя бы одной из нитки этого газопровода. Так что в ближайшие пару лет мы едва ли преодолеем порог в 50 млрд кубометров».
Главные мощности по производству СПГ сейчас находятся на Ямале. А построить в других регионах 94 новых малотоннажных завода к 2035 году вполне реально: курс на это энергетическая отрасль взяла еще несколько лет назад, рассуждает Деев. Что касается расширения парка газомоторного автотранспорта, эксперт не разделяет настроя профильной комиссии Госсовета. То есть, «наклепать» самих автобусов – задача несложная, но, чтобы ими потом пользоваться, нужна обширная заправочная инфраструктура. А с ней пока есть проблемы, особенно в отдаленных регионах.
Активизация мирного переговорного процесса между США и РФ очевидна. Многие уже настроили себя на скорое урегулирование конфликта на Украине. Однако это слишком оптимистичный взгляд на вещи. Кроме того, очевидно, что снятие санкций – еще более сложный и долгий процесс. Российские углеводороды - конкуренты нефти и СПГ из США. Было бы наивным считать, что Вашингтон с радостью и оперативно снимет все санкции против российского энергетического сектора. Так что пока все ровно наоборот. Не забудем и о европейском треке. Здесь все еще хуже. Мы видим борьбу с так называемым «теневым» флотом», расширение SDN-листов, ограничение поставок оборудования и трансакций, давление на третьи страны. Все это говорит о том, что нужно не мечтать о снятии санкций, а внимательно анализировать новые рестрикции относительного российского нефтегаза.
«Газпром» и ЕС долгое время оставались важными партнерами. Хотя каждый из них думал о диверсификации покупателей или поставщиков. 2022 год радикально ускорил эти процессы. Но спустя три года после начала СВО можно сделать вывод о том, что и у «Газпрома» не получается быстрый разворот на восток и юг, и ЕС испытывает серьезные перегрузки в энергетике. Что же ждет «Газпром» и европейский газовый рынок? С этим пытается разобраться новый доклад Фонда национальной энергетической безопасности.
Весной 2024 года в России было сформировано новое правительство. Кресло министра энергетики занял С. Цивилев. Первые полгода работы новой конфигурации госуправления ТЭКом уже позади, что позволяет сделать первые аналитические выводы. Поэтому предварительные производственные итоги 2024 года занимают особое место в нашем исследовании. По уже сложившейся традиции мы анализируем ушедший год сразу в двух исследованиях. Газовая индустрия рассматривается в отдельном докладе. Здесь же наш фокус - на нефтянке. Особая его ценность – в данных нашей собственной расчетной модели динамики нефтяного экспорта.
Северный морской путь и в целом арктическая тема еще до начала СВО были возведены в разряд государственных приоритетов. Ключевой вопрос: можно ли перевести СМП из области красивых рассуждений о выгодности и стратегической значимости, о возвращении России в Арктику в плоскость реальных прорывов, которые позволят выполнить хотя бы собственные планы исполнительной власти? Стратегическое наполнение у СМП относительно новое, а вот проблемы во многом старые.
Российская нефть изгнана с рынка Европы, однако она нашла новые ниши. И теперь российский нефтяной экспорт стоит на КИТе - Китай, Индия и Турция. Именно эти три страны выбирают практически всю российскую сырую нефть.
Из нового доклада ФНЭБ Вы узнаете об объеме и стоимости поставок российской нефти и нефтепродуктов на рынки КИТа. Поймете особенности функционирования национальных рынков, а также как и с кем конкурируют российские поставщики.
