Главная > Актуальные комментарии > ТЭК > ТЭК остался без рук. Чем грозит дефицит кадров нефтяной отрасли в ХМАО?

ТЭК остался без рук. Чем грозит дефицит кадров нефтяной отрасли в ХМАО?

Эксперты объяснили, чем грозит дефицит кадров нефтяной отрасли в ХМАО

За год потребность в кадрах для нефтегазовой отрасли выросла на треть. Кадровый голод в этом секторе был и раньше, но особенно он усилился на фоне санкций и СВО. Эксперты допускают, что этот тренд — долгосрочный, в ближайшие годы решить проблему не удастся.

Кого не хватает?

В 2023 году нефтегазовые компании разместили более 11 тысяч вакансий, что на на 27% больше, чем в 2022 году, сообщили Муксун.fm в пресс-службе сервиса по поиску работы hh.ru. Наиболее востребованными специалистами в компаниях нефтегазового сектора в Югре стали слесари (6% вакансий из числа всех опубликованных в таких компаниях), машинисты (5%), водители (4%), сварщики, сервисные инженеры, электромонтажники, инженеры по охране труда (по 3%).

Чаще всего компании ищут тех специалистов, кто готов работать вахтовым методом — число таких вакансий выросло почти вдвое по-сравнению с 2022 годом. Если говорить о свежей статистике, то в январе 2024 года в нефтегазе искали водителей, машинистов, слесарей, механиков, инженеров по эксплуатации. А это значит, что спрос на рабочие профессии остается стабильно высоким.

«Нехватка кадров характерна не только для нефтегазовой отрасли, но для большинства других сфер и эта тенденция будет преобладающей еще несколько лет», — отметила руководитель пресс-службы hh.ru Урал Ольга Виноградова.

Кто больше пострадал от кадрового голода?

Особенно от нехватки рабочих рук страдают буровые компании, указано в отчете Банка России о тенденциях региональной экономики ХМАО за декабрь 2023 года.

«Предприятия считают значимой проблемой дефицит кадров у подрядчиков, в том числе в сферах бурения, обслуживания и ремонта оборудования: не хватает сварщиков, энергетиков и водителей», — констатирует регулятор.

Такую же информацию предоставил Муксун.fm сотрудник одной из крупных добывающих компаний из числа ВИНК, представленной в ХМАО.

«У нас добыча, мы выступаем заказчиком. На нашем предприятии нехватки кадров нет, все основные рабочие специальности укомплектовали. У наших подрядчиков по бурению есть проблемы с комплектованием рабочим персоналом», — сказал собеседник.

По его наблюдениям в компании сильно снизили требования к кандидатам, а чтобы удержать имеющихся работников подняли зарплату.

«До СВО вообще было сложно устроиться на нормальные позиции в добычу. Сейчас чуть ли не с улицы берут. Насколько я знаю, на рабочие специальности теперь берут без опыта. В 2023 году нам всем зарплату на 30% увеличили», — поделился вахтовик.

Причины нехватки специалистов

Эксперты не раз отмечали, что долгосрочный тренд, связанный с кадровым голодом, в первую очередь, вызван такой серьезной проблемой как демографическая яма. Усугубили ее спецоперация и «утечка мозгов». Вследствие этих двух процессов из экономики России было изъято как минимум 1 млн рабочих рук.

«Это не только те полмиллиона граждан, которые, как говорят российские власти, были призваны по мобилизации или добровольно заключили контракт [с Минобороны] в рамках СВО. Это еще и те, кто уехал из России — с начала СВО их количество составило как минимум 700 тысяч человек», — привёл данные экономист Константин Селянин.

Проблему кадрового голода связывают также с низкой заинтересованностью молодежи в рабочих профессиях не только в сфере нефтедобычи. Сегодня все хотят работать либо на удаленке, либо в комфортном офисе. Помимо этого, разрушена система профессионально-технического образования. Некоторые крупные компании стали создавать свои аналоги профтехучилищ, но этого недостаточно. И далеко не все компании могут позволить построить систему университета, где готовят менеджерские, рабочие специальности.

Еще одна актуальная проблема — уход крупных зарубежных нефтесервисных компаний после начала СВО из России, например Schlumberger, Halliburton. Ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков отмечает, что у этих компаний в России были и обучающие центры, и центры по подготовке персонала. Поэтому в нефтесервисе, помимо дефицита кадров, возникла проблема переучивания и переоснащения.

Кадры утекают в ВПК

Дефицит рабочих кадров, как уже было сказано выше, касается не только нефтегаза, но и других сфер. Люди уходят туда, где зарплата выше. И если раньше мало, кто мог составить конкуренцию нефтегазовому сектору, то после начала СВО ситуация в корне изменилась. Многих рабочих переманили рублем предприятия военно-промышленного комплекса, которые сейчас сидят на гособоронзаказе и финансируются государством в приоритетном порядке.

«Появилась альтернатива в виде работы на оборонном предприятии. Часть людей, вместо того, чтобы ехать на вахту и работать в условиях крайнего Севера в нефтянке, устроились на танковый завод в своем городе. И получают те же деньги, что и нефтяники, если не больше. Никакого преимущества, которое всегда было у нефтяников в зарплате, сейчас уже, пожалуй, нет», — считает экономист Константин Селянин.

И действительно в сфере тяжелого машиностроения, по данным hh.ru, размещено на сегодняшний день более 10 тысяч вакансий. Компании, работающие на нужды СВО, активно ищут операторов станка, сборщиков, машинистов, операторов производственных линий. Зарплаты по многих позициям ничего не уступают зарплатам в нефтянке.

Например, попавший под зарубежные санкции военный завод «Интеграл» готов платить до 200 тысяч рублей ежемесячно оператору станков. Для сравнения, некоторые компании в ХМАО предлагают оператору по добыче нефти почти на 100 тысяч рублей меньше. И если в первом случае это восьмичасовая пятидневная рабочая неделя, то во втором — вахтовый метод.

Привлекать со студенческой скамьи

Крупные представители нефтегазового сектора участвуют в привлечении специалистов ещё со школьной скамьи, создавая полный цикл подготовки специалистов по системе «школа — вуз — предприятия». Так, например, у «Газпром нефти» есть партнерские программы с ведущими ВУЗами, образовательные центры в школах, учебные программы в колледжах. В компании называют эти меры «инвестициями в преемственность поколений».

Как сообщили Муксун.fm в пресс-службе компании «Газпром нефть», они создали две обучающие программы: «Лига вузов» и «Лига колледжей». Их главная задача — передача опыта специалистов-практиков и привлечение в компанию талантливых и амбициозных представителей новых поколений. Есть программы и для школьников.

«Для школьников компания создает бесплатные секции, где можно углубленно изучать математику, химию, информатику и другие науки на оборудовании и задачах из практики „Газпром нефти“. Для учеников старших классов по всей стране компания организует специализированную олимпиаду: ее призовые места дают до десяти баллов к ЕГЭ при поступлении в вузы-партнеры „Газпром нефти“. Они есть во всех крупных городах, также, как и колледжи — это полсотни учебных заведений», — рассказали в компании.

Платить больше, ещё больше

Для привлечения кадров нужно улучшать условия труда, говорят в один голос эксперты. По словам Виноградовой, бизнесу необходимо пересматривать подход к персоналу: повышать эффективность сотрудников, внедрять автоматизацию, снижать трудозатраты. При этом улучшать условия для людей: повышать зарплату и наполнять нефинансовый мотивационный пакет.

По мнению Игоря Юшкова, нужно не только системно и на всех уровнях менять восприятие рабочих профессий, но и платить в разы больше, чтобы высокая зарплата покрыли все имиджевые издержки. Нужно также акцентировать внимание на том, что рабочие профессии еще долгое время не уйдут в прошлое, не будут заменены искусственным интеллектом, в отличие от многих офисных профессий.

«Какое-то время была популярна теория, что скоро нефть никому не будет нужна, а электромобили захватят мир. Но уже сейчас понятно, что это полная ерунда, и спрос на нефть сохранится еще в ближайшие десятилетия. Так что работа в нефтянке, как была, так и будет, стабильной и относительно высокооплачиваемой», — полагает Игорь Юшков.

Технологическая деградация не за горами?

Не так оптимистично настроен экономист Константин Селянин. Антироссийские санкции, хоть и с большим опозданием, но приносят эффект, которого добивался Запад. Денег в нефтянке однозначно становится меньше. Падает добыча, а вместе с ней и доходы. В результате сокращаются инвестиции в разведку новых скважин, становится меньше возможностей для освоения новых месторождений. Также влияет рост налогов, в том числе на прибыль нефтегазовых компаний.

В качестве примера он привел случай на одном из НПЗ страны, где вышло из строя оборудование, а заменить его нечем и починить — некому.

«Самое худшее, к чему может привести кадровый голод — технологическая и техническая деградация. Это приведет к авариям в отрасли, снижению добычи, сокращению прибыли и, как следствие, падению экономики региона. Не исключаю, что в таком случае ХМАО потеряет статус главного кормильца страны», — прогнозирует экономист.

Напомним, в 2022 году ХМАО и ЯНАО обеспечили почти 40% налоговых поступлений федерального бюджета, обогнав Москву. Так, столица по итогам первого полугодия 2021 года перечислила в федеральный бюджет почти 981 млрд рублей, это 13,6% от всех налоговых сборов. А ХМАО отдал 1,56 трлн рублей. Это больше в полтора раза, чем Москва. Узнать актуальные данные по добыче, становится все сложнее. В 2023 году Росстат перестал публиковать информацию по добыче нефти.

Источник: Муксун.fm, 04.03.2024