Украина отвоевала у России газовый рынок Ирака. Киев ликуект, Москва в недоумении

На Западе увидели «перемогу» в контракте украинской компании на разработку убыточного месторождения Аккас

В начале мая стало известно, что власти Ирака передали право на разработку стратегического газового месторождения Аккас, расположенного на Западе страны недалеко от границы с Сирией, малоизвестной украинской компании «Укрземресурс».

Западные аналитики тут же увидели в этом поражение России, которая якобы претендовала на месторождение вместе с Китаем, но иракские власти были вынуждены отдать Аккас Украине из-за давления Вашингтона.

Обозреватель ресурса OilPrice Саймон Уоткинс написал большой материал о том, что месторождение является ключевым для газовых планов Ирака и будущего строительства газопровода в Сирию, а затем и в Европу.

«Ожидалось, что лакомый кусок отойдет России, на это ставили также в Китае и всячески такому исходу способствовали. На политиков в Багдаде было оказано огромное давление, чтобы гарантировать, что все контракты, связанные с месторождением, в первую очередь перешли к российским фирмам при поддержке со стороны КНР. Однако в итоге все права получила фактически Украина через компанию «Укрземресурс», — пишет Уоткинс, добавляя, что «этот участок — один из трех крупных газовых объектов, образующих неправильный треугольник на юге Ирака. Месторождение должно было соединить Иран, Ирак и Сирию, а сырье поступать в Европу по трубопроводу». 

Однако если разобраться в вопросе, ни Россия, ни Китай даже и близко не собирались заполучить «лакомый кусок», который на самом деле является проблемным месторождением и был законсервирован долгие годы.

Месторождение Аккас было открыто в начале 90-х годов прошлого века. Власти Ирака утверждают, что доказанные запасы газа составляют 159 миллиардов кубометров газа. После новостей о передаче прав на разработку месторождения Украине в Сети можно обнаружить другие, поистине огромные цифры — 5,6 триллиона кубометров.

Путаница произошла из-за того, что это объем в кубических футах, как он указывается на англоязычный ресурсах. 159 млрд. кубометров позволяет причислить Аккас к крупным месторождениям (от 100 до 1000 млрд. куб газа), но никак ни к крупнейшим.

Кроме того, Аккас обладает не самым лучшим с геополитической точки зрения местоположением, а добыча там технически сложная, что видно по его непростой судьбе. Из российских компаний в тендере на разработку участвовала только ТНК-ВР в 2010 году, но в 2013 она была поглощена «Роснефтью», которая к Аккасу интереса не проявляла.

Зато в 2010 году тендер выиграли казахская КазМунайГаз и корейская Kogas. Они рассчитывали увеличить объемы добычи нефти и газа, но этим планам не суждено было сбыться.

Компании постоянно конфликтовали с иракским руководством, которое то требовало увеличить долю государства в проекте, то было недовольно объемами добычи. Вскоре КазМугайГаз вышла из проекта. А в 2013 месторождение захватили боевики ИГИЛ*. Вернуть контроль над ним удалось только в 2017. В 2022 власти Ирака вели переговоры с Halliburton о техническом партнерстве, в 2023 — с Saudi Aramco. Но все они в итоге отказались от проекта. В 2023 году Kogas окончательно отказалась от своих прав на разработку и также покинула Аккас.

В итоге, именно контракт Kogas был передан украинской компании (в Минэнерго Ирака уточнили, что это единственная компания, которая выразила готовность работать на существующих условиях), причем условия для нее явно не лучшие — соглашение рассчитано всего на четыре года, за которые «Укрземгаз» должен увеличить объемы добычи на 11 млн куб в сутки.

Если учесть, что это не удалось казахам с корейцами, не совсем понятно, как это сделает малоизвестная украинская компания без серьезных инвестиций и технических возможностей.

По мнению ведущего аналитика Фонда национальной энергетической безопасности, эксперта Финансового университета при Правительстве РФ Игоря Юшкова, для Украины это просто имиджевый проект, призванный показать ее участие в мировой экономике и, возможно, «победу над Россией». Перспективы его весьма сомнительны, а уж планы по поставке газа в Европу и вовсе выглядят фантастикой.

— На самом деле это небольшое месторождение, ресурсный объем добычи также невелик, максимум, что можно будет получить — это несколько миллиардов кубов в год, — говорит Игорь Юшков. — Экспортировать этот газ никуда не получится, тем более на Украину. Он пойдет на местные электростанции. Соответственно, и цена будет небольшой.

Кроме того, не факт, что украинской компании удастся как следует отработать это месторождение. Пока что лицензия выдана только на четыре года, и за этот срок дело может даже не сдвинуться с мертвой точки.

Несколько компаний уже брались за этот проект — и казахский КазМунайГаз, и корейская Kogas, но в итоге так ничего и не сделали, и вышли из проекта. Думаю, для украинской компании это скорее некий имиджевый проект, попытка показать, что они выходят на международные рынки и будут там работать. Есть большие сомнения в том, что там вообще начнется добыча в том объеме, который заявляется и который требуют власти Ирака.

«СП»: А чем интерес Ирака в этом контракте?

— Для Ирака смысл этого сотрудничества в том, чтобы максимально привлечь хоть каких-то недропользователей, которые попытаются это месторождение разработать. Оно проблемное, затратное, поэтому за него никто не берется.

Риски безопасности, как правило, становятся только последней каплей. Там и без них куча проблем, и главная состоит в том, что, продавая газ на внутренний рынок Ирака, много не заработаешь. Если бы оно было подключено к экспортной инфраструктуре и позволяло ежегодно добывать десятки миллиардов кубов газа, это одно дело. А когда у тебя небольшая добыча и поставки только на внутренний рынок, это крайне мало рентабельное предприятие, еще и с военными рисками.

Плюс к тому, у украинской компании и инвестиций-то особо нет. Возможно, помимо того, что это имиджевый проект, им хочется взять лицензию и застолбить место, а потом привлечь реальных иностранных инвесторов, которые придут с технологиями и деньгами. Украинская компания в этом случае будет заниматься просто перепродажей. Но надежды украинцев на то, что они найдут какого-то глупца и втюхают ему долю в этом проекте, не оправданы.

«СП»: То есть на самом деле Россия не претендовала на это месторождение, как пишут западные СМИ, и никто ее из этого проекта не выдавливал?

— Очень сомневаюсь, что Россия вообще интересовалась этим месторождением. В 2010 году туда хотела зайти TNK-BP, но дальше заявлений дело не пошло.

Если говорить о государственных компаниях, вообще большой вопрос, зачем им входить в зарубежные проекты, пусть вкладываются в России. Когда в них входит какой-нибудь «Лукойл», это понятно. Во-первых, это частная компания, а, во-вторых, она не может получить ресурсную базу в России, так как ей тяжело тягаться с госкомпаниями. Но на этот участок «Лукойл» не претендовал.

Нужно понимать, что в Ирак в основном заходят в нефтяные проекты. Газовые проекты рассматриваются, как правило, только в связке с нефтяными. А украинцы зашли именно в проект газовый, который гораздо менее рентабелен. В случае с нефтью, вы еще можете окупить политические и военные риски прибылью.

С газом все гораздо сложнее, в Ираке нет инфраструктуры, чтобы доставить газ на мировой рынок. Да и в целом это менее маржинальный товар, чем нефть. Так что наши компании этим проектом в принципе никогда не интересовались, и говорить, что у нас из-под носа увели лакомый актив, не приходится.

«СП»: А что же насчет планов создать эту инфраструктуру и в перспективе поставлять газ даже в Европу?

— Возможно, когда-то давно у кого-то и были идеи вывести иракский газ на европейский рынок, но это просто домыслы.

Например, когда-то давно была версия, что Катар якобы хотел построить большой газопровод в Европу, Башар Асад добро на проект не давал, поэтому Катар начал поддерживать террористов. Когда-то такие версии ходили, размышления о газопроводе из Аккаса из тойже серии.

На самом деле перспективы вывести его на европейский рынок очень и очень эфемерны. Во-первых, месторождение небольшое. Во-вторых, даже если бы в этом регионе не было военных рисков, пришлось бы построить газопровод через Сирию, всю Турцию и только потом в Европу. Это очень протяженный газопровод, строительство которого обойдется не меньше чем в 10 миллиардов долларов. Кроме того, себестоимость прокачки будет высокой. И все это в условиях, когда европейцы говорят, что собираются вскоре отказаться от не возобновляемых источников энергии.

Подобные проекты возможны только при большей инфраструктуре и с окупаемостью на десятки лет. Но европейцы сейчас контракты на 20−30 лет подписывать не будут. Значит, нет гарантий возврата инвестиций. Естественно, у украинской компании 10−20 миллиардов долларов нет. Поэтому речь о европейском газовом рынке почти наверняка не идет.

*Движение «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

Автор: Анна Седова

Источник: Свободная пресса, 20.05.2024