К. Симонов: Россия и Европа пытаются уйти друг от друга

Энергетическая политика России и Европы не перестает нас удивлять. Европейские чиновники избрали своей основной целью диверсификацию поставщиков, будучи убежденными, что сокращение газовой зависимости от России является наиболее эффективным решением проблемы европейской энергетической безопасности. Российские же власти сильно обижены недоверием европейцев и предлагают перенаправить российские энергетические поставки в сторону Азии, в частности, в Китай. В этой связи, достаточно символично выглядят переговоры о строительстве газопровода Алтай для поставок природного газа в КНР.

Суть в том, что газопровод соединит Китай с газовыми месторождениями в Надым-Пур-Тазовском районе Ямало-Ненецкого автономного округа, т.е. с основным источником поставок газа в Европу на протяжении последних десятилетий.

Если называть вещи своими именами, политика Европейского Союза и России является прямой дорогой к катастрофе, где в проигрыше останутся как европейцы, так и русские.

Давайте рассмотрим риски ЕС и России. Трудно предсказать точный уровень потребления природного газа в ЕС в 2020 году, так что отметим лишь основные факторы, которые могут способствовать росту спроса на газ в Европе.

Первый фактор – это конец «ядерного ренессанса». Германия приняла решение закрыть все свои атомные станции. И если атомная энергия будет полностью заменена природный газом, спрос на данный вид топлива в одной лишь Германии может вырасти на 35 миллиардов кубических метров.

Второй фактор – это бюджетный кризис в Европейском Союзе. Он ставит по сомнение перспективы развития возобновляемых источников энергии – сектора, который полностью зависит от государственных субсидий. До сих пор основным принципом ЕС в данной сфере было убеждение, что «цель оправдывает средства», но теперь Европа вынуждена экономить на подобных расходах. Следовательно, многие проекты по развитию возобновляемых источников энергии будут приостановлены. Только четыре европейских государства могут на сегодняшний день похвастаться более или менее серьезным производством возобновляемой энергии (не менее 5 миллионов тонн в нефтяном эквиваленте): Германия, Испания, Италия и Великобритания. Испания и Италия стоят на грани дефолта, в Соединенном Королевстве бюджетный кризис уже вызвал политическую нестабильность. Что до Германии, то немцам прочат роль финансовых спасителей Европы, так что им, скорее всего, придется забыть о планах по развитию возобновляемой энергетики.

Третий фактор касается экологических требований по уменьшению доли угольной промышленности и ее замены на газовую генерацию.

Еще один важный фактор – это собственное производство газа в ЕС. Оно будет снижаться, что является очень тревожным знаком для европейцев.

С начала 2000-ых потребление природного газа в странах ЕС-27 увеличилось на 14%, тогда как производство уменьшилось на 36% или 64 миллиарда кубических метров за последние 10 лет. Данный спад был компенсирован ростом производства и поставок из Норвегии. Общая выработка в Европе и Турции упала на 10 миллиардов кубических метров. Однако, Норвегия не является мировым лидером по разведанным запасам природного газа – лишь 17-ое место в рейтинге British Petroleum в 2010 году. И есть большая вероятность того, что уже в этом десятилетии запасы Норвегии иссякнут.

Нет также никаких оснований ожидать импорта сланцевого газа из США, против чего существуют довольно убедительные доводы.

ЕС не располагает территориями для бесперебойного горизонтально бурения. Нет у Европы и достаточных запасов воды для метода гидравлического разрыва пластов. И ко всему прочему, Европейскому Союзу придется построить инфраструктуру для соединения сланцевых месторождений с системой газоснабжения. Хотя сланцевый газ и может сыграть определенную роль, но не в ближайшее десятилетие.

Норвегия может увеличить производство к 2020 году, но не более чем на 15 миллиардов кубических метров.

Достаточно большие ожидания связывались с северной Африкой, но все они были развеяны «Арабской весной», и теперь вряд ли следует надеяться на рост производства в данном регионе.

Есть также Нигерия, но там налицо огромные политические риски, и, следовательно, мала вероятность проведения газопровода из этой страны в ближайшие десять лет, как и строительства там заводов по производству сжиженного природного газа.

На Иран наложены санкции, которые будут прекращены только в случае смены господствующего в стране политического режима. Однако, последний доказал свою устойчивость, так что даже «Арабская весна» не смогла его поколебать.

Есть определенные надежды на получение 15 миллиардов кубических метров из Ирака, который уже начал послевоенное восстановление своей нефтегазовой промышленности. Но Ираку самому требуется газ на увеличение производства электроэнергии в стране, для чего могут потребоваться все запасы попутного газа.

Вызывает сомнения вероятность соединения Туркменистана через Каспийское море, что может означать серьезное уменьшения российского влияния в Каспийском регионе (вплоть до полного игнорирования мнения Москвы) и выход из этого региона Китая, который уже считает центрально-азиатский газ своей собственностью. По существу, в Центральной Азии имеет место острая конкуренция за газ между Европой и Китаем, что может стать основным трендом в ближайшее десятилетие.

Фактически получается, что единственным потенциальным поставщиком для Южного коридора остается Азербайджан. Баку может увеличить поставки природного газа в случае запуска второй очереди проекта Шах-Дениз. Но тут существует множество вопросов. Россия также претендует на этот газ, предлагая более высокую цену. Однако, Азербайджан хотел бы иметь прямой доступ к европейскому рынку. Кроме того, он надеется, что в обмен на газ он может получить поддержку Европы в Нагорно-карабахском вопросе. Потенциальный рост поставок газа из Азербайджана в ЕС оценивается от 10-ти до 15-ти миллиардов кубических метров, независимо от того, какой газопроводный проект будет осуществлен.

Европа не хочет прибегать к услугам России, что не оставляет ей практически никакого выбора, кроме как вероятность использования мирового рынка сжиженного газа. Об этом рынке говориться много, но вкладывается в него мало. За последние два года данный вопрос рассматривал лишь Катар, но и он решил не принимать каких-либо инвестиционных решений до 2014 года. Трудно предугадать, как будет развиваться события впоследствии.

А теперь обратимся к России. Замена европейского рынка на китайский чревата для русских огромными финансовыми потерями. Китай не готов платить ту же цену, что и ЕС. Более того, сегодня мы предлагаем газ западному Китаю, провинциям, которые в нем особенно и не нуждаются, так как получают газ из Туркменистана, в соответствии с недавним контрактом по увеличению поставок на 25 миллиардов кубических метров. Существует определенный спрос на газ в восточных провинциях КНР, куда мы изначально планировали поставить 38 миллиардов кубических метров. Но восточный газопровод постепенно вышел из повестки российско-китайских переговоров.

Таким образом, вывод достаточно прост. Отказ от российского природного газа может создать огромные риски для Европы, а замена европейского рынка на китайский создаст риски для России. Так что, основной задачей для обеих сторон на сегодня является избежать обоюдной ошибки.

Автор: Константин Симонов, генеральный директор ФНЭБ

Опубликовано: Центр энергетической экспертизы, 13.12.2011