«Хуже не будет». Почему иранская нефть не убьет российскую экономику

Игорь Юшков, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, преподаватель Финансового университета при правительстве РФ:

Возможность европейских компаний покупать нефть в Иране не означает, что Иран сейчас зальет весь мир своей нефтью и усугубит и без того непростую ситуацию на рынке. После введения санкций Иран поменял рынок сбыта — перенаправил большую часть своей нефти из Европы в Китай и Индию. Поэтому вряд ли после снятия ограничений Иран начнет добывать больше нефти и поставлять ее в ЕС. Он хвастается тем, что на миллион баррелей в день повысит добычу, но как он это сделает, если страна не вкладывала в это деньги? С одной стороны, после снятия санкций разблокируются активы страны, составляющие порядка 50 миллиардов долларов, но с другой стороны, эти запасы денег нужны для покрытия дефицита бюджета, поэтому далеко не факт, что разблокированные деньги пойдут на увеличение нефтедобычи. Ирану нужен новый нефтесервис — компании, которые приедут, пробурят, научат местных технологов пользоваться новой техникой и технологиями.

Вложатся ли в месторождения Ирана европейские и американские компании — большой вопрос: нефть дешевеет, а значит, инвестиции будут отбиваться долго или не отобьются вовсе. Тем более Иран, как и до введения против него санкций, остался теократическим государством, во главе страны сидит аятолла, и неизвестно, что ему придет в голову. Иран — непредсказуемый игрок, никакие инвестиции не застрахованы от национализации, поэтому эта страна не такой уж лакомый кусочек, каким она старается себя показать.

Иран вдобавок хочет развивать газовую программу, а это значит, что ему необходимо строить сеть газопроводов через всю страну, чтобы поставить газ от месторождений на юге к северной границе. Несмотря на то что у Ирана одни из крупнейших запасов газа в мире, он не может сам себя обеспечить из-за слаборазвитой газотранспортной системы: объем газа, который Иран закупает в Туркмении, равен половине объема, экспортируемого им же в Турцию.

Для России снятие санкций с Ирана по вышеописанным причинам пока не значит ничего — для нас важно постоянное падение цен на нефть, которое мы наблюдаем с позапрошлого года. Частные компании сократили инвестиционные программы, связанные с добычей российской нефти, следовательно, через 5-7 лет мы не получим новой нефти. Меж тем месторождения, находящиеся в Западной Сибири, постепенно истощаются и объем производства уменьшается. Компенсировать это особо нечем.

За президентом Ирана Хасаном Рухани стоят серьезные политические элиты, особенно в Тегеране и в больших городах, так что у него достаточно сил. Его противники — аятоллы, основной из них рахбар Хаменеи, религиозный лидер Ирана. Однако Хаменеи обладает меньшей популярностью, чем президент Рухани. Корпус Стражей Исламской революции расколот, одна его часть поддерживает Рухани, другая нет. В Иране устали от радикалов типа Ахмадинежада, стране нужны реформы, которые Рухани и пообещал. В мусульманском мире у него есть авторитет, он безусловный лидер региональной державы. Однако не стоит забывать, что он шиит. Иран в коалиции с Россией и ливанским «Хезболлах» поддерживал режим в Сирии, что не может не раздражать арабов.

Теперь, когда Иран открывается после снятия санкций, он получает возможность не то чтобы выбирать, но балансировать между Россией и Западом. Было время, когда из всей еврохристианской коалиции Россия помогала Ирану в период его трений с Западом, особенно с американцами, однако сейчас необходимость такой помощи снята. Но у нас все равно неплохие экономические отношения с Ираном. Между Россией и Западом появится конкуренция за экономическое присутствие в этой стране. Сейчас с нашей стороны обсуждается возможность инвестиций в размере 5 миллиардов долларов. На каких условиях эти деньги могут быть переведены — пока непонятно. Нам поддерживать иранскую нефть совершенно ни к чему, тем более компании Total и Shell уже там, в Иране. Впрочем, наши технологические изыскания в области нефтедобычи Ирану неинтересны, поскольку 75% всех наших вышек были построены при советской власти.

Андрей Мовчан, финансист, сопредседатель наблюдательного совета ИК «Третий Рим»: 

Снятие санкций с Ирана — это давно уже публичная информация. На сегодняшний день из этой ситуации уже выжали все, что можно, и сегодня нефть уже даже немного растет в цене.

Иран в лучшем случае сможет поставлять на рынок полтора миллиона дополнительных баррелей в день; он поставляет почти в семь раз меньше, чем Саудовская Аравия, а спрос на рынке уже сейчас превышает предложение, которое составляет около трех миллионов баррелей в день. Да и потребление нефти растет, потому что чем она дешевле, тем выгоднее ее потреблять, и заменители нефти в такой ситуации становятся экономически невыгодны. Так что, если никаких неожиданностей не случится, то, скорее всего, ниже сегодняшних цены не опустятся. Может, они понизятся еще чуть-чуть, но в итоге должны будут двинуться в обратную сторону — до диапазона 40-50 долларов за баррель, а затем, может, и до диапазона 50-60 долларов. Произойдет ли это через три месяца или через полгода — пока непонятно, но долго нынешняя ситуация продолжаться не будет. Тем более что есть еще несколько неожиданных факторов, которые могут повлиять на цену нефти. Первый — война между Ираном и Саудовской Аравией, которая повышает цену. Второй такой фактор — это Китай, где все далеко не так плохо, как нам кажется.

Конечно, гарантии, что нефть не упадет до 20 долларов, никто дать не может, но, в конце концов, мы от этого не умрем. Даже если представить себе, что нефть вообще опустится до нуля, это не будет смертельно. Да, мы потеряем еще 250 миллиардов долларов на внешнем рынке, ВВП упадет еще на треть, а от бюджета останется примерно половина. Экономика сползет до уровня 1995 года — случится развал инфраструктуры и социального обеспечения, скорее всего, произойдет цветная революция. Но ведь мы все пережили как-то 95-й год, и ничего.

Катастрофического сценария для России после того, как Иран начнет торговать своей нефтью, я не вижу. Наша нефть имеет достаточно сильные позиции в Европе, поэтому мы сможем вести конкурентную борьбу даже в ухудшении условий на рынке. Министерство энергетики Ирана выступает с бравурными заявлениями об увеличении поставок на рынок на полмиллиона-миллион баррелей в сутки, однако независимые эксперты отмечают, что в период санкций у страны были большие проблемы с поддержанием месторождений, поэтому, по более реальным прогнозам, увеличение добычи составит 400–600 тысяч баррелей в сутки в течение года.

Возможно, Иран попытается вступить в ценовую войну с саудитами и начнет демпинговать, однако экономики Саудовской Аравии и Ирана гораздо более зависимы от нефти, чем экономика России. Уменьшение цены барреля на каждый доллар сказывается на бюджетах этих стран.

Олег Буклемишев, доцент экономического факультета МГУ:

Худшего с нашей нефтью случиться уже не может: информация о снятии санкций с Ирана была известна давно, а рынки нынче мудрые, потому и отреагировали не вчера. Сегодня цена на нашу нефть продавлена максимально, ничего нового с ней не произойдет. Несмотря на религиозно-культурное своеобразие Ирана, странам Запада ничего не мешает инвестировать в производство этой страны — инвестируют же в Китай и в страны Африки, у которых тоже есть свои особенности. Это вопрос взвешивания рисков, а после отмены санкций риски Ирана заметно сократились. Несмотря на то что Иран начал тянуться к Западу после снятия санкций и подписания многочисленных экономических соглашений, он остается ближе к России по многим экономическим и политическим позициям.

Главной проблемой для России в этой ситуации стало то, что если раньше главной всемирной страшилкой был Иран, то теперь это наша страна. Есть история о том, что иранцы согласились на уступки ЕС ровно в тот момент, когда стало ясно, что санкции будут введены в отношении России. Если наша политика не изменится, негатив в отношении России будет накапливаться все больше, и последствия этого могут быть куда более важные, чем сегодняшнее падение цены на нефть.

Автор: Юлия Гусарова

Источник: Snob.Ru, 18.01.2016