С осторожным оптимизмом

Аналитик Александр Пасечник — о новых тенденциях на мировых рынках нефти

Мировой рынок нефти вошел в состояние неустойчивого равновесия — котировки «маркерного» барреля Brent в последние недели закрепились в коридоре $46–50. И предпочтительный сценарий развития рынка черного золота сейчас трудно выбрать. Наиболее объективными сейчас могут быть разве что краткосрочные прогнозы. Но они не позволяют нефтеконцернам смело планировать крупные инвестиции. Здесь нужны ценовые ориентиры с горизонтом как минимум 3–5 лет. Поэтому столь высоко внимание к профильным прогнозам от традиционных отраслевых объединений и экспертных ведомств — в июле ОПЕК, Международное энергетическое агентство (МЭА) и EIA (управление энергетической информации минэнерго США) обновили свои сценарные документы. При этом все перечисленные организации отмечают рост спроса на нефть, и их ожидания продолжения этой тенденции высоки.

К примеру, МЭА с своем свежем докладе говорит, что глобальный нефтяной рынок близок к состоянию сбалансированности, однако делает и академическую ремарку — высокий уровень накопленных ранее запасов может разрушить всю структуру цен.

Тем не менее реальный рост спроса на нефть во II квартале превысил темпы роста предложения, что существенно сократило дисбаланс на глобальном нефтяном рынке, следует из отчета. По подсчетам МЭА, совокупный спрос на нефть за апрель–июнь вырос в годовом исчислении на 1,4 млн баррелей в сутки. При этом суточный объем экспортных поставок нефти добавил только 600 тыс. баррелей. Внесло лепту и сокращение мирового объема добычи нефти, которое ужалось на 750 тыс. баррелей в сутки. МЭА заключает, что нарастившие добычу страны Ближнего Востока не смогли компенсировать потери от снижения добычи за пределами ОПЕК.

Здесь отдельного внимания заслуживает Иран. За полгода страна относительно спокойно «влилась» в общую конфигурацию глобального рынка. Хотя помнится, что Тегеран грозил выйти с досанкционной экспортной квотой (резко «разогнать» добычу до 4 млн баррелей в сутки) и обвалить рынки. Однако на деле относительная линейность физического роста его предложения позволила ценам на нефть войти в фазу роста — причем с середины января по середину июля прибавка котировок барреля составила примерно 90%. Хотя многие эксперты, напротив, видели в «тегеранском прорыве» крах котировок черного золота.

13 июня руководство Национальной иранской нефтяной компании (NIOC) сообщило, что страна намерена довести добычу нефти до 4 млн баррелей нефти в сутки к середине сентября. Как видно, осталось немного для достижения планки от нынешнего актуального уровня в 3,66 млн баррелей, зафиксированного МЭА. И если рынок сопровождал постсанкционное возвращение Ирана в основном ростом котировок, то сегодня говорить об угрозе затоваривания из-за оставшихся плановых 330 тыс. баррелей дополнительного предложения, которое растянуто в интервале нескольких ближайших месяцев, вообще не резон.

Тем не менее ошибочно считать, что спектр факторов влияния на глобальный рынок черного золота сузился. Сегодня все больше оснований полагать, что производственные показатели ряда мировых игроков — Венесуэлы, Канады, Мексики, США — по итогам года ослабнут. Что, по логике, будет способствовать бычьим настроениям на рынке. Поддержку котировкам окажет и возможный рост спроса на нефть со стороны стран Азиатско-Тихоокеанского региона по итогам года.

Но с ожидаемым скорым преодолением котировками рубежа в $50 за баррель начнет назревать новый этап сланцевого бума. По этому поводу уже обнародованы любопытные частные исследования. Так, консалтинговая компании Wood Mackenzie отмечает, что сланцевая нефть сейчас побеждает в споре о рентабельности глубоководную добычу.

Это вызвано тем, что американские производители сланцевой нефти значительно сократили расходы и повысили производительность, в то время как издержки за счет технологической оптимизации морской глубоководной добычи пока столь же успешно «обуздывать» не удается.

Так что после начавшегося в середине 2014 года обвала цен на нефть затраты на добычу «бочки» нефти на сланцевых месторождениях сократились в среднем на 30–40%, а в других сегментах отрасли оптимизация не превысила пределов 10–12%.

Mackenzie в этом контексте делает интересное заключение при расчетной цене барреля в $60: при такой стоимости нефти около 60% сланцевой добычи в США экономически выгодно и лишь около 20% – в сегменте глубоководной добычи.

Но здесь странно, что консалтинговая группа не приводит расчетных выдержек для более актуального на сегодня уровня цены барреля в $50. Видимо, Mackenzie ставит на конъюнктурное благополучие рынка нефти, отсюда и предпочтение перспективных оценок барреля в $60 для расчетов компании.

И фундамент для конъюнктурного оптимизма у нефтедобытчиков есть: эксперты Mackenzie оценили глобальные инвестиции в добычные проекты черного золота в 2016–2017 годах на уровне по $400 млрд, что гораздо ниже планки в $700 млрд, пришедших в отрасль в 2014 году, что не позволит ожидать значительного расширения производства.

Но все же сегодня, принимая во внимание все аспекты сложности ценообразования на мировом рынке нефти и как следствие — аксиому неизбежности колебаний котировок барреля, $50 можно считать справедливой оценкой «бочки» в среднегодовом исчислении. Это комфортный целевой рубеж в том числе и для бюджета РФ на 2016 год. 

Автор: Александр Пасечник, руководитель аналитического управления ФНЭБ

Опубликовано: Известия, 19.07.2016