Приватизация «Роснефти»: три вопроса о сделке

К чему приведет вхождение Glencore в капитал «Роснефти»

Владимир Путин назвал продажу 19,5% «Роснефти» трейдеру Glencore и Суверенному фонду Катара крупнейшей сделкой уходящего года на энергетическом рынке. Но после приватизации остался ряд вопросов, связанных с перспективами трейдинга и возможного сотрудничества с Катаром. С этими вопросами попробовала разобраться «Газета.Ru».

Чего опасались

Президент Владимир Путин до приватизации «Роснефти» говорил, что вариант, при котором компания выкупит собственные акции, возможен, но является лишь промежуточным, он лишь предоставил бы время для поиска окончательного покупателя.

Рынок, узнав о возможности такого сценария, занервничал. 

Андрей Полищук из Райффайзенбанка говорит, что опасения, связанные с таким вариантом сделки, были вызваны сразу несколькими факторами. Во-первых, «Роснефть» контролируется государством, таким образом, деньги, потраченные на выкуп акций, государство частично могло бы впоследствии вернуть себе в виде дивидендов, полученных от компании. «Фактически это была бы полуприватизация», — отмечает аналитик.

Второй момент — собственно деньги. По словам Полищука, собственных средств у «Роснефти» на выкуп акций хватило бы, но компании нужно выплачивать задолженности. «В 2017 году «Роснефть» должна погасить $12,9 млрд, следовательно, средства пришлось бы привлекать», — поясняет эксперт.

И наконец, инвесторы опасались, что, проведя buy back, «Роснефть» просто не смогла бы впоследствии найти покупателя, готового заплатить такую же сумму. Опасения связывались в основном с санкциями Запада, ограничивающими в том числе доступ российских компаний к западным рынкам капитала.

«Но опасения оказались чрезмерными, нашлось достаточно инвесторов, готовых войти в капитал «Роснефти», — указывает Полищук. — Но главное, что санкций не испугались банковские структуры».

В четверг агентство Reuters со ссылкой на источники сообщило, что большую часть займа для покупки акций «Роснефти» трейдером Glencore предоставит итальянский банк Intesa Sanpaolo. Этот банк был агентом по приватизации «Роснефти», а кроме того — входил в пул банков, выдавших в 2013 году компании синдицированный кредит на покупку ТНК-ВР.

Кто получит нефть «Роснефти»

Glencore — один из трех основных трейдеров «Роснефти», и тот факт, что он вошел в капитал нефтяной компании, может изменить доли участия трейдеров в ее поставках. По словам старшего вице-президента Argus Вячеслава Мищенко, на сегодняшний день наибольшая доля поставок «Роснефти» приходится на Trafigura (37,6%), Glencore с 18,6% на втором месте, замыкает тройку Vitol (14,2%).

«По нашим данным, трейдеры не ожидают в ближайшее время перераспределения объемов, — рассказывает Мищенко. — Контракты с трейдерами заключены долгосрочные, менять их сложно, необходим долгий переговорный процесс».

Эксперт указывает, что Trafigura сейчас лидирует в силу того, что предлагает «Роснефти» наиболее выгодные условия. «И сейчас сложно сказать, будет ли готов предоставить схожие условия Glencore», — говорит Мищенко.

Glencore ранее сообщил в своем релизе, что в рамках сделки по покупке акций «Роснефти» получит пятилетний контракт на закупку дополнительных 220 тыс. баррелей в сутки (около 1 млн тонн в год). Глава редакции энергетических новостей и товарных рынков Thomson Reuters Александр Ершов говорит, что ресурсы для этого изыскать будет непросто как минимум до 2018 года, об этом свидетельствуют расчеты Reuters и данные участников нефтяного рынка. 

«Участники рынка говорят, что намерение Glencore увеличить закупки, вероятно, означает снижение продаж нефти в адрес кого-то из действующих покупателей «Роснефти», если новый контракт начнет действовать уже в следующем году», — комментирует Ершов.

Почему именно Катар

Глава «Роснефти» Игорь Сечин в беседе с Владимиром Путиным говорил, что в рамках привлечения инвесторов были проведены коммерческие переговоры более чем с 30 компаниями, фондами, профессиональными инвесторами, суверенными фондами, финансовыми институтами стран Европы, Америки, Ближнего Востока, стран Азиатско-Тихоокеанского региона.

И если выбор Glencore в качестве инвестора вполне объясним, то вхождение в капитал «Роснефти» Суверенного фонда Катара для многих стало неожиданностью.

Аналитик банка «Уралсиб» Алексей Кокин считает, что речь не идет о перспективе каких-то совместных проектов с Катаром. «Роснефти» нужен был инвестор, и она его получила, — говорит эксперт. — Что касается Катара, то Суверенному фонду этой страны необходимо куда-то вкладывать накопленные средства, чтобы они работали».

По словам Кокина, Катар ожидает роста нефтяных цен и, соответственно, видит возможность заработать как на подорожании акций «Роснефти», так и на дивидендах российской компании.

Для Катарского суверенного фонда подобные инвестиции в порядке вещей. Он владел пакетами в таких энергетических гигантах, как французская Total и британо-нидерландская Royal Dutch Shell. В том же Glencore катарскому фонду принадлежит 9%. Кстати, технически это означает, что доля Суверенного фонда Катара в капитале «Роснефти» несколько больше половины от проданных 19,5% (ранее сообщалось, что доли фонда и Glencore в консорциуме, купившем пакет российской компании, распределены поровну).

Теоретически «Роснефть» могла бы сотрудничать с Катаром не в нефтяной, а в газовой сфере. Катар — один из лидеров мирового рынка сжиженного природного газа, а «Роснефть» в ближайшие годы планирует выйти на этот рынок.

Сейчас в планах у «Роснефти» два предприятия по сжижению газа: «Дальневосточный СПГ» на Сахалине и «Печора СПГ» в Ненецком автономном округе. Именно «Роснефть» в альянсе с крупнейшим независимым производителем газа в России компанией НОВАТЭК пролоббировали отмену монополии «Газпрома» на экспорт сжиженного газа.

«Но на практике дальневосточный проект находится в подвешенном состоянии («Роснефть» и «Газпром» спорят из-за транспортировки сахалинского газа по трубам, принадлежащим структуре газового холдинга. — «Газета.Ru»), — комментирует глава Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов. — А большая часть будущих мощностей «Печора СПГ» перепрофилируется на производство метанола и карбамида».

По оценкам Симонова, СПГ «Роснефти» сможет выйти на мировой рынок не ранее чем через 10 лет. Глава ФНЭБ считает, что смысл выбора именно катарского фонда как инвестора в другом. Во-первых, деятельность фонда в России уже пересекалась с деятельностью «Роснефти». Катарцы инвестировали в аэропорт Пулково, а российская нефтяная компания занимается его топливообеспечением.

Но главное, по словам Симонова, что российские власти могут рассматривать Суверенный фонд Катара как потенциального инвестора для других объектов приватизации в РФ. Например, Новороссийского морского торгового порта. 

Контрольный пакет НМТП должен быть продан в 2017 году. Предполагается, что единым лотом будут продаваться доли в активе, принадлежащие Росимуществу, РЖД и «Транснефти».

Автор: Алексей Топалов

Источник: Газета.Ru, 10.12.2016