Бурим дальше. «Башнефть» не испугалась ИГИЛ

После грандиозного падения нефтяных цен с $110 до $35 за баррель в 2014 году дела у британской нефтяной компании Premier oil начали идти, мягко говоря, так себе. Сокращающаяся год из года добыча, в основном на шельфовых месторождениях Северного моря, совсем полетела вниз, выручка упала с $1,6 млрд до $1 млрд. Компания не нашла ничего лучше, как готовиться к долгим временам нефтяного затишья и сокращать неэффективные проекты.

Практически первым под объявленную менеджментом программу сокращений попал абсолютно «зелёный» лицензионный Блок 12 в далёком Ираке, который дочка компании Premier Oil Exploration and Production (Iraq) Ltd. с 30%-й долей ещё с 2012 года упорно разрабатывала с дочкой российской «Башнефти» — Bashneft International B.v., владевшей остальными 70% проекта.

Как узнал Лайф из документов компании, британцы как минимум полгода обдумывали детали продажи, в итоге продав свои 30% коллегам из России. Ещё в январе 2016-го они жаловались, что списали по проекту порядка $20 млн, ушедшие в никуда. Отчасти компанию напугала и сложная военно-политическая обстановка в Ираке.

«Premier oil решила не рисковать и покинуть проект», — пояснили Лайфу в пресс-службе британской фирмы.

Какова была цена вопроса выхода из актива, ни «Роснефть», ни Premier Oil Лайфу не ответили.

Ещё до распределения многих других месторождений иракское правительство называло Блок 12 чуть ли не самым перспективным во всём Западном Ираке. Его площадь составляет 8 тыс. кв. км., а запасы (неподтверждённые. — Прим. Лайфа) — 2,2 млрд баррелей. По запасам, кстати, оно вполне сопоставимо с уже разработанной «Бадрой» компании «Газпром нефть» (3 млрд баррелей).

Консорциум в составе «Башнефти» (70%) и Premier Oil (30%) и «Южная нефтяная компания» (South Oil Company), представляющая интересы Республики Ирак, подписали контракт на геологоразведку, разработку и добычу (EDPSC) на Блоке 12 ещё в ноябре 2012 года. Инвестиции в программу геологоразведочных работ планировались в размере $120 млн в течение пяти лет. При подтверждении коммерческих запасов срок действия контракта должен составить 20 лет.

Условия для разработки иракское правительство предоставило неплохие — согласно спецконтракту, после достижения окупаемости по всем вложенным инвестициям разработчики бы получали по $5 за каждый добытый баррель. Выплаты должны были начаться по достижении 25-процентного уровня от предполагаемой «полки» добычи (период стабильной добычи).

Но программа освоения месторождения несколько затянулась.

Британцы испугались неопределённости

В марте 2015-го «Башнефть» планировала пробурить первую поисковую скважину к концу 2016 года, но до сих пор так этого и не сделала, рассказали Лайфу в пресс-службе её материнской «Роснефти». Оценить перспективы месторождения сложно, говорит представитель «Роснефти». Тем не менее компания намерена выполнить все взятые на себя обязательства, в том числе и на бурение поисковой скважины, заверил он.

Вероятно, британцы больше терпеть не могли — только за саму лицензию они заплатили Ираку $4,5 млн, а потом ещё на протяжении трёх лет внесли порядка $60 млн, а результата пока так и не получили, считает управляющий директор консалтинговой компании ClearView Energy Partners Кевин Бук.

Вопрос, скорее, был в будущем проекта: консорциуму предстояли нелёгкие переговоры с иракскими властями об изменении условий контракта, в которых британцы решили не участвовать, предполагает аналитик Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович.

"Башнефти" не избежать переговоров

Одними из первых, кто начал работать в Ираке после окончания американской военной кампании, были российские «Газпром нефть» (проект «Бадра») с «ЛУКойлом» («Западная Курна — 2»). Россияне работают в Ираке по сервисным контрактам: после начала добычи они возмещают затраты за счёт получаемой с проекта «компенсационной» нефти, а затем начинают получать прибыль за каждый добытый баррель: у «ЛУКойла» это $1,15, у «Газпром нефти» — $5,5.

Но скоро иракские власти стали отходить от своих обязательств, заставляя компании уменьшать инвестиции и элементарно сокращая объёмы передаваемой им нефти. «ЛУКойл» вскоре публично заявил, что Ирак играет в «грязную игру». Российской компании Ирак задолжал порядка $0,5 млрд по недопоставленной нефти, писал Лайф.

Переговоры осложняет и то, что Ирак находится в перманентном состоянии войны, очень много денег уходит на охрану месторождений, а государственный бюджет на 2017 год запланирован с дефицитом в размере $17,7 млрд. Нефть, между тем, обеспечивает 97% всех госдоходов страны.

— Проекту откровенно повезло, что «Башнефть» перешла к «Роснефти»: у компании появилось достаточно средств на поддержание проекта на плаву до тех пор, пока не будут достигнуты договорённости с правительством, — говорит Станислав Митрахович из ФНЭБ.

К тому же, у компании Игоря Сечина есть довольно ясные планы по активизации работы в регионе Ближнего Востока и Азии, проект в Ираке хорошо вписывается в стратегию компании, продолжает аналитик. Впрочем, последнее слово так или иначе будет за властями: если они и дальше продолжат спорить с компаниями, кому-то придётся из Ирака уйти, заключает Кевин Бук из ClearView Energy Partners.

Таким образом, если «Башнефть» хочет продолжить участвовать в проекте, ей, вероятно, не избежать переговоров с иракцами о пересмотре контракта в сторону увеличения вознаграждения, говорят собеседники Лайфа.

По данным Лайфа, помогать договариваться с Ираком нефтяникам собирается сам глава российского Минэнерго Александр Новак, уже сыгравший значительную роль в достижении договорённостей по сокращению мировой добычи нефти.

Автор: Арсений Погосян

Источник: Life.Ru, 01.02.2017