Константин Симонов: для России "газовая ОПЕК" - амбициозный вызов

Три страны - Россия, Иран и Катар - обладают примерно 55 % мировых доказанных запасов газа. Логично, что эти страны задумываются о создании организации, которая координировала бы их действия в газовой сфере.

Задач у этой идеи - две. Первая задача - это попытаться создать отдельный от нефтяного рынок газа, потому что сейчас газ на европейском рынке привязан к стоимости нефти, и при изменении цены на нефть стоимость газа тоже меняется (с задержкой примерно в два-три месяца). Бесспорно, "нефтяные качели" сильно влияют и на газ, и в этом я с Сергеем Лавровым полностью согласен.

Если мы посмотрим на стоимость тысячи кубов газа и тонны нефти и на показатель их энергоемкости, то окажется, что, если нивелировать вышеозначенную задержку по изменению цен на газ, один килоджоуль энергии, выделяемой из нефти, стоит примерно столько же, сколько и при выделении энергии из газа. По большому счету, при установлении цены газа сейчас считается лишь только энергоемкость. А ведь газ обладает, например, совершенно иными экологическими свойствами, и при ценообразовании уж точно исходить лишь из энергоемкости нельзя. Конечно, газ - это субститут нефти, то есть товар, ее взаимозаменяющий. Но это и в чем-то автономный товар. Ведь чай и кофе тоже можно рассматривать как взаимозаменяемые товары, но в реальности мы понимаем, что это - несколько разные товарные группы, хотя и призванные удовлетворять одну и ту же человеческую потребность. Поэтому логично, если газ будет торговаться по какой-то независимой схеме и газовая биржа заработает в полную мощность именно как автономный от рынка нефти институт.

Вторая задача создаваемой организации - суметь разделить рынки на перспективу, чтобы участникам альянса не пересекаться друг с другом. И здесь кроется основная проблема данного проекта. Если мы создаем реальную организацию, то мы должны понимать, что в данном вопросе речь идет об игре "в долгую". На сегодняшний день Иран, несмотря на обладание порядка 16 % доказанных мировых запасов газа, является его импортером. На полноценный рынок Иран выйдет в лучшем случае в 2012 году. Катар является производителем сжиженного газа, а Россия, как известно, еще пока не вышла на рынок СПГ в качестве поставщика (только со следующего года ожидаются первые поставки сжиженного газа в рамках проекта "Сахалин-2"). Сейчас мы - не конкуренты, и делить рынки нам не нужно. Но сам проект организации - это проект "на перспективу".

Россия уже давно не реализовывала подобного рода масштабных задач при игре "в долгую". Так что, это - достаточно серьезный и амбициозный вызов, крайне значимый проект. С точки зрения политики понятно, что и в этот проект, и в Россию будет быпущено огромное количество критических стрел. Например, Соединенные Штаты играют в свою игру вокруг Ирана. Безусловно, задача США заключается в том, чтобы контролировать иранский газ, не допустив его бесконтрольного появления на мировых рынках. Конечно, потенциальный экспорт из Ирана в Китай - это волнительная тема для США. Неслучайно то, что Штаты, предлагая Европе отказаться от сотрудничества с Россией, тем не менее всячески пытаются оградить ее от Ирана, по сути дела подсовывая Туркмению как своего рода альтернативу как России, так и Ирана. В этом плане газовый альянс России с Ираном - это серьезный раздражитель для США. Не говоря уже о Катаре, который традиционно находится в зоне политического влияния Соединенных штатов. Тройственный альянс - это серьезный (в том числе и политический) вызов для США. Но создание организации такого масштаба - это достаточно долгий путь, который хотелось бы действительно проделать. Надеюсь, что это - не просто временный PR-ход по запугиванию Запада. Мы затеваем проект, который в лучшем случае начнет полноценно работать лишь через пять-шесть лет. Мы пытаемся сейчас создать структуру, польза от которой будет не сию минуту. Поэтому это - действительно амбициозная задача. Хотелось бы, чтобы этот долгосрочный проект был реализован, и реализован грамотно.

Источник: Актуальные комментарии, 23.10.2008