У РФ существенно снизилась доля экспорта нефти в экономике, заявил эксперт Финансового университета при правительстве РФ и Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков. Так в беседе с NEWS.ru он прокомментировал заявление президента России Владимира Путина о том, что представления о российской экономике как о сырьевой и зависимой от экспорта углеводородов устарели.
В начале 2010-х годов, когда цены были высокие, выше $100 (7850 рублей) за баррель в среднем цена нефти была, конечно, доходы российского бюджета от нефтегазового комплекса даже превышали 50%. То есть у нас больше половины доходов было от нефтегаза. Сейчас уже порядка 25% доходы от нефтегаза будут. То есть в этом плане российская экономика диверсифицировалась, и существенно возросла доля ненефтегазовых доходов. Об этом Путин говорит, что неправильное восприятие, — рассказал спикер.
Юшков отметил, что и в США и в Европе считают Россию постоянным сырьевым придатком. По его словам, это не совсем адекватно, тем более что даже падение цен на нефть не означает обрушения российской экономики.
Да, по-прежнему нефть и газ играют огромную роль, но значительно меньше, чем было раньше. То есть Россия в этом плане диверсифицировалась. У нас нефтянка должна восприниматься как наше конкурентное преимущество. Слава богу, что у нас это есть, что мы экспортеры, иначе бы нам было хуже. Но, опять же, нефтегазовый комплекс, колебания цен не так сильно влияют на российскую экономику, как это было раньше, — заключил эксперт.
Ранее министр финансов России Антон Силуанов сообщил, что в правительстве РФ обсудят корректировку цены отсечения в $60 (4708 рублей). Он отметил, что эти изменения должны проводиться аккуратно, так как сам по себе вопрос весьма непрост.
Источник: NEWS.ru, 20.06.2025
Возвращение в президентское кресло Дональда Трампа дало мощный импульс для климатоскептиков. Энергетические компании заговорили о необходимости сократить инвестиции в ВИЭ и нарастить их в нефтегазовые проекты. Парадоксально, но все эти потрясения не сумели полностью закрыть тему энергоперехода внутри РФ. Да, климатическая повестка уже не так актуальна, но она все еще «в строю». Главная причина в том, что за последние годы она успела обрасти своими лоббистами, которые не хотят ее бросать, по-прежнему рассчитывая на контроль над климатическими финансовыми потоками.
Активизация мирного переговорного процесса между США и РФ очевидна. Многие уже настроили себя на скорое урегулирование конфликта на Украине. Однако это слишком оптимистичный взгляд на вещи. Кроме того, очевидно, что снятие санкций – еще более сложный и долгий процесс. Российские углеводороды - конкуренты нефти и СПГ из США. Было бы наивным считать, что Вашингтон с радостью и оперативно снимет все санкции против российского энергетического сектора. Так что пока все ровно наоборот. Не забудем и о европейском треке. Здесь все еще хуже. Мы видим борьбу с так называемым «теневым» флотом», расширение SDN-листов, ограничение поставок оборудования и трансакций, давление на третьи страны. Все это говорит о том, что нужно не мечтать о снятии санкций, а внимательно анализировать новые рестрикции относительного российского нефтегаза.
«Газпром» и ЕС долгое время оставались важными партнерами. Хотя каждый из них думал о диверсификации покупателей или поставщиков. 2022 год радикально ускорил эти процессы. Но спустя три года после начала СВО можно сделать вывод о том, что и у «Газпрома» не получается быстрый разворот на восток и юг, и ЕС испытывает серьезные перегрузки в энергетике. Что же ждет «Газпром» и европейский газовый рынок? С этим пытается разобраться новый доклад Фонда национальной энергетической безопасности.
Весной 2024 года в России было сформировано новое правительство. Кресло министра энергетики занял С. Цивилев. Первые полгода работы новой конфигурации госуправления ТЭКом уже позади, что позволяет сделать первые аналитические выводы. Поэтому предварительные производственные итоги 2024 года занимают особое место в нашем исследовании. По уже сложившейся традиции мы анализируем ушедший год сразу в двух исследованиях. Газовая индустрия рассматривается в отдельном докладе. Здесь же наш фокус - на нефтянке. Особая его ценность – в данных нашей собственной расчетной модели динамики нефтяного экспорта.
Северный морской путь и в целом арктическая тема еще до начала СВО были возведены в разряд государственных приоритетов. Ключевой вопрос: можно ли перевести СМП из области красивых рассуждений о выгодности и стратегической значимости, о возвращении России в Арктику в плоскость реальных прорывов, которые позволят выполнить хотя бы собственные планы исполнительной власти? Стратегическое наполнение у СМП относительно новое, а вот проблемы во многом старые.
