«Дело Башнефти»

Эфир программы «Интервью» на раиостанции «Эхо Москвы»

Ведущий: Яна Розова

Гости: Феор Трусов, управляющий партнер «Соколов, Трусов и партнеры», и Игорь Юшков, ведущий аналитик ФНЭБ

Я. Розова― Меня зовут Яна Розова, здравствуйте. Мои гости, это Фёдор Трусов, управляющий партнер «Соколов, Трусов и партнеры», здравствуйте.

Ф. Трусов― Да, здравствуйте.

Я. Розова― Игорь Юшков, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности.

И. Юшков― Здравствуйте.

Я. Розова― Тема эфира «Дело «Башнефти»», а точнее последнее решение апелляционного суда по этому делу. Я напомню, что 13 ноября прошло как раз первое заседание в 18-м апелляционном суде города Челябинск по громкому, и как говорят эксперты, самому дорогому иску десятилетия, это иск «Роснефти» КФС «Система» на сумму 170 миллиардов рублей. А суд первой инстанции в Башкирии 23 августа постановил частично удовлетворить иск «Роснефти», и взыскать с «Системы» 136 миллиардов рублей. Вот теперь апелляционный суд.

И. Юшков― Да, что показательно, что обе стороны с данным решением не согласились. Ну, на этот раз действительно процесс может пойти уже немножко по другому пути. Потому, что решение, которое приняла судья Нарисламова в арбитражном суде республики Башкортостана, оно же было совершенно на взгляд юридического сообщества, позорным. Поэтому в настоящий момент судья Сталеренко на прошедшем (неразборчиво) заседании выслушала все стороны, в том числе не допущенного ранее к процессу акционера «Башнефти» Алексей Кислицина, и отложил судебное заседание до 4 декабря. Как раз для ознакомления лиц, не участвующий в деле с документами, и самое главное, это дать время представить кандидатур для проведения независимой судебной экспертизы.

Я. Розова― Чего не было в первом суде. 

И. Юшков― Да, потому что как раз безуспешно ходатайствовал ответчик, причем неоднократно, и на этом основании пытался отвести судью Нарисламову, но у него не получилось.

Я. Розова― Ну мне кажется, имеет смысл напомнить вообще, в чем суть вопроса.

И. Юшков― Да…

Я. Розова― (Неразборчиво) почему, вот возвращаясь с вашими коллегами, неоднократно здесь в студии встречаюсь на эту тему. Меня удивляет, что конечно к этому процессу отношение такое, с точки зрения вообще информационной ознакомленности, не велико. И СМИ не активно освещают, а некоторые сравнивают его с делом «Юкоса», и с еще более другими крупными скандалами в юридической сфере, и экономической.

Ф. Трусов― Да, абсолютно согласен. Тогда немножко предыстории. АФК «Система» владела компанией «Башнефть» с 2009 по конец 2014 года. А уже с 2014 года по 2016 год «Башнефть» была государственной, и уже с 16-го года она стала принадлежать компании «Роснефть». Что показательно, иск компания «Роснефть» предъявила к пред-предыдущему владельцу, что… Об убытках якобы причиненных «Системой» при организации «Башнефти» в 13-14 годах. А не к тому лицу, который этот актив продал. Общеизвестно, что в 13-14 годах «Система» готовила «Башнефть» к IPO, но для проведения IPO мешала сложная кольцевая структура владения компанией. Вот в частности (неразборчиво) пример, АФК «Система» владела акциями компании «Систем-инвест», который владел акциями компании «Башнефть», которая в свою очередь владела пакетом акций компании «Систем-инвест».

Я. Розова― Я уже запуталась (неразборчиво).

Ф. Трусов― Ну все правильно, получается такой треугольник. Входить на IPO, то есть привлечь (неразборчиво) инвесторов.

Я. Розова― То есть, задача вообще выхода на IPO, это привлечение инвестора.

Ф. Трусов― Конечно.

Я. Розова― Не просто желание заработать деньги.

Ф. Трусов― Конечно.

Я. Розова― Скорее привлечь тех, кто вложит деньги в развитие компании.

Ф. Трусов― Да, но вложить… Но не один нормальный инвестор, уж извините, так скажем, вложить в такую сложную структуру, со сложной корпоративной схемой не согласится. Поэтому, перед выходом на IPO что нужно сделать? Компании провести реорганизацию, вытроить стройную, прозрачную, понятную структуру. Куда люди условно говоря, захотят нести деньги в качестве инвестора. Потому, что в противном случае это как бы невозможно, это как бы общепринятый в мире факт. Иск «Роснефти», вот по сути мы уже так подходим к теме ближе, состоит из двух частей. Первое, это по сути иск… «Роснефть» требует взыскать убытки на сумму 106 миллиардов рублей, которые якобы понесла «Башнефть» в ходе реорганизации, которая проводилась как раз для цели подготовки к IPO, напомню. А вторая часть – это переоценка суммы убытков, в связи с девальвацией рубля в 13-15 годы. То есть получается, что иск вообще де-факто у нас чуть не в долларах заявлен. То есть, это самые принципиальные моменты. Теперь, мы их как бы раскладываем на части. То есть, купив актив по согласованной цене, «Роснефть» ну, предварительно наверное изучив предмет сделки, она предъявляет требовнаие-иск собственно…

Я. Розова― Причем покупала, я так понимаю, уже у государства.

Ф. Трусов― У государства, а предъявляет иск об убытках пред-предыдущему владельцу. То есть, а не к стороне по сделки, это первое. Второй момент, как раз мы опять же говорим про реорганизацию, и IPO. Подчеркиваем, в «Башнефти» система компании публичная. Сведения об этой реорганизации были известны всем абсолютно на рынке, это масса была публикаций. То есть, это был абсолютно известный в юридическом, экономическом сообществе факт, ну разве что известный всем, кроме судьи Нарисламовой в республике Башкортостан. Так вот, и все знали, для чего это делается. Почему? Потому, что «Башнефть», это опять же таки привлечение потенциальных инвесторов. Они должны видеть: мы делаем реорганизацию для того-то, для того-то, для того-то, все понятно. Так вот, как раз в том числе, для уходов кольцевого владения. Так вот четвертый момент, это самый фундаментальный момент основной доказательной базе. Это убытки по мнению истца, и с чем согласилась судья Нарисламова, были причинены «Башнефти» «Системой» намеренно, то есть злым умыслом. То есть, цель реорганизации была не подготовка компании к IPO, а нанести ущерб дочерней компании, то есть де-факто самой себе.

И. Юшков― Ну, тут действительно, вот наверное это и есть такая, наиболее абсурдный элемент иска. Потому, что…

Я. Розова― С точки зрения экономического (неразборчиво) как экономист.

И. Юшков― В смысле, да. То есть мы хотим выйти на IPO, мы хотим, чтобы к нам пришли иностранные инвесторы, чтобы они вложились в развитие нашей компании, чтобы мы в итоге все вместе заработали денег, увеличили добычу и так далее, так далее, продали эту нефть, и все было хорошо. Но при этом, по логике «Роснефти», да? При этом мы ухудшаем свою компанию, чтобы (неразборчиво) никто не пришел. Так это же безусловно…

Я. Розова― Ну абсурдно, конечно.

И. Юшков― Да. Наоборот, все время в общем-то владения по сути «Башнефтью», АФК «Система» пыталась ее улучшить в плане того, чтобы привлечь этих иностранных инвесторов. Там если мы возьмем… Ну, вот мотив понятен, то есть что они хотели в общем (неразборчиво)… Если возьмем те же самые производственные показатели, добычу они там увеличили на 50%...

Я. Розова― А действительно увеличилась добыча?

И. Юшков― Да, добыча увеличилась, новые проекты запускались. То есть, в этом плане даже технически, вот цифры они есть, от них никуда не деться. Там тоже самое ЦДУ ТЕК, это центральное диспетчерское управление при Минэнерго. То есть, она… «Башнефть» (неразборчиво).

Я. Розова― Независимая.

И. Юшков― Это просто структура. Вот возьмем данные, да? Там на 50% увеличилась добыча за это время, там на 80% увеличились запасы, то есть они еще доразведку проводили, и у них запасы у компании увеличились. Они вкладывали деньги в эти проекты, в свои там порядка 230-330 миллиардов рублей (неразборчиво).

Я. Розова― То есть, даже доразведка была, я не ослышалась?

И. Юшков― Разведку они тоже проводили. То есть естественно, что вы даже на тех месторождениях, в которых работаете, вы на них же можете в общем-то дополнительные поисковые (неразборчиво) проводить…

Я. Розова― То есть, не просто качали нефти сколько хотелось.

И. Юшков― Нет, они работали на перспективу. То есть, это не психология временщиков была. Как раз таки они работали на будущее, чтобы привлечь этих самых инвесторов, продать всем часть их акций, и работать все вместе, чтобы на эти деньги развивать новые месторождения. В том числе и там на севере… То есть, не обязательно тоже… Не только в Башкортостане. То есть, они хотели делать по сути такую, российскую крупную компанию, в настоящем таком (неразборчиво).

Я. Розова― Которая могла бы выйти на мировой рынок.

И. Юшков― Да, и получается, что ее теперь обвиняют, что она все это делала на вред, чтобы себе же навредить. Потому, что тут смысл в том, что АФК «Система» же не знала, что у нее за компанию заберут потом, а она как раз таки работала в собственных интересах, и хотела продолжать в общем-то владеть этой компанией. Поэтому, она никак не могла в общем-то… Намеренно в общем-то себе вредить.

Я. Розова― Это такое медленное самоубийство, да?

И. Юшков― Да, и вот многие аналитики тут тоже посмотрите отчеты, там давайте если не хотите брать российские банки. Там «Уралсиб», он тоже писал, что организация, она идет во благо. То же самое (неразборчиво), и почему например АФК «Система» горит что посмотрите, независимых аналитиков, независимых там аудиторов из большой четверки, давайте их привлечем. А им-то какая разница как бы, они явно не займут какую-то из сторон, они будут объективно показывать там КПМГ там, иди (неразборчиво). Кого-нибудь вот Кого-нибудь вот из них давайте наконец-то… Вот действительно суд в Челябинске он услышал это и говорит: давайте ладно, проведем экспертизу. Поэтому в этом плане это кончено шаг вперед большой, в этом в общем-то расследовании по сути, и этом судебном процессе.

Я. Розова― А вообще можно говорить о недобросовестности как таковой, вот если мы рассматриваем первый суд в надежде, что апелляционный суд каким-то образом по-другому отнесется к рассмотрению дела.

И. Юшков― Начнем с того, что недобросовестность… (Неразборчиво) что такое недобросовестность. Недобросовестность – это базовый принцип права еще со времен античного Рима. Статья первая гражданского кодекса… То есть, первая статья гражданского кодекса России говорит, что стороны должны действовать добросовестно. То есть, вокруг этого все как раз и построено, в этом иске очень много, что. Согласно статьи 6, закона об акционерных обществах, акционер дочернего общества вправе требовать возмещение основного общества убытков, причиненных по его вине дочернему обществу. Но убытки считаются причиненными и доказанными только в том случае, когда основное общество заведомо знало, что вследствие его действий дочернее общество понесет убытки.

Я. Розова― Теперь переведите на русский.

И. Юшков― По-русски. Заведомо знания есть, или нет. Вот если материнская компания, дочерняя компания…

Я. Розова― То есть, осознано ли система наносила себе вред.

И. Юшков― Да. Вот осознанно вот этот такой вот… Ну, такой вот мазохизм, или нет. Ну, по иному это не назовешь. Потому, что чтобы взыскать убытки по общему правилу, нужно следующее. То есть, факт нарушения обязательство доказать, (неразборчиво) причины следственное связи, размеры убытков и вина. То есть, что мы обсуждаем добросовестность, не добросовестность… То есть, намерение причинить убытки, применительно к нашему спору. Поэтому, если посмотреть, разложить теперь это на части, то что мы видим. Факт нарушения обязательства в данном деле… Ну, это просто набор… Я не понимаю, это набор обычных процедур по реорганизации, предусмотренных законом об акционерном обществе. Все прозрачно, понятно. Причинно-следственная связь… Ну, то же самое следует из того, что я сейчас сказал, его нету. Так вот, дальше размер убытков. Это тоже очень странно. Как заявлено истцом, а более того что странно, что суд с этим согласился.

Я. Розова― Суд Башкирии?

И. Юшков― Суд Башкирии, конечно же, суд Башкирии. Например важный момент: в размере убытков один из моментов, это стоимость пакета акций «Систем-Инвест». «Роснефть» написала, что оценка (неразборчиво) в иске, оценка составляла 57 миллиардов рублей, и ссылается на отчет оценщиков 2013 года, который применялся для реорганизации. В этом как раз было прямо указано в отчете оценщиков Это абсолютно как бы… Ну, по точке зрения истца понятно, прозрачно. Однако, и при подаче иска. Почему суд с этим согласился? Потому, что например 20 миллиардов, это баланс стоимости этого пакета акций. То есть, вот почему-то не было не экспертизы по этому вопросу назначено, ничего. То есть, это просто выбрали понравившуюся сумму, ну естественно выбрали самую большую. То есть, конечно (неразборчиво)…

Я. Розова― Ну, было бы странно, если самую маленькую.

И. Юшков― Абсолютно верно. Но задача суда в данном случае не согласиться с большой суммой, а все-таки разобраться в деле.

Я. Розова― Ну вообще все что вы говорите, я так понимаю, что намерений и добросовестность здесь не усматривается.

И. Юшков― Я не вижу. Потому что понятно, выстроить красивую, прозрачную структуру, чтобы потом ее привлечь инвестора там в Лондоне, или еще где-то. То есть, это все понятно, здесь нет злого умысла причинить вред своей компании, это очень важный момент, подчеркиваю.

Я. Розова― Ну, вот еще смотрите, надо узнать и с экономической точки зрения. Как вы оцениваете ситуацию по поводу намерений и добросовестности?

Ф. Трусов― Ну здесь мне кажется, тут необходимо еще предысторию всю эту конфликта указать. То, что АФК «Система», вот тоже мне кажется ключевой момент, она не собиралась терять «Башнефть» как таковую. А «Роснефть» как раз таки утверждает что… Мол они знали, что компания у них не останется, поэтому пытались из нее выкачать как можно больше. Наоборот, история-то как раз показывает, что «Система» пыталась развивать этот актив, получать новые месторождения. Вот мы же помним, что большая борьба была между «Роснефтью», той же само «Системой», ну соответственно «Башнефтью».

Я. Розова― Ну, это мы сейчас уже да, вроде бы по второму кругу идем. Но мы не упомянули еще о независимой экономической экспертизе по этому вопросу. На ваш взгляд, кто был бы вот таким ярким…

И. Юшков― Ну мне кажется надо использовать непосредственно то предложение, которое АФК «Система» (неразборчиво) предлагала.

Я. Розова― (Неразборчиво), да?

И. Юшков― Давайте найдем кого-нибудь из большой четверки аудиторов международной (неразборчиво).

Я. Розова― А кто будет решать? Судья будет решать?

И. Юшков― Я думаю, да. То есть, здесь стороны должны сделать свои некие предложения, вот какую-то из этих компаний, а судья должна их выбрать. Я думаю, что главное, чтобы в общем-то выбор был между вот этими четырьмя аудиторами. Потому, что им по сути все доверяют, и на международной арене им тоже все доверяют.

Я. Розова― Смотрите, вроде бы все то доверяют, а судья, как в Башкирии может сказать…

И. Юшков― Я все сама знаю. Ну да, то есть вот в этом и проблема, что у нас судьи говорят, что такие сложные процессы, которых на самом-то деле никогда в России то не было. Вот таких претендентов. Когда действительно предъявляют иск не к тому, кто тебе продал, а когда-то, кому-то, кто владел в общем-то этим активом. И естественно, что здесь оценка должна быть квалифицирована. У нас эти судьи, они не имеют достаточной там квалификации, образования, чтобы принимать решение. И в этой ситуации она должна просто запросить у компетентного источника…

Я. Розова― Ну так в мире и происходит, если судья понимает, что это не в ее, или в го компетенции, то привлекаются независимые эксперты.

И. Юшков― Да, и вот отчет независимых экспертов является основанием для вынесения решения. А тут получается, что и саамам мол не знаю, но вот как-нибудь вот разберусь, почитаю в Википедии. Но вот как раз таки, когда идет речь о суме там в 136, а то и в 170 миллиардов рублей, когда на кону там инвестиционная привлекательность всей страны, естественно, что в общем-то такой вопрос должен решаться компетентными органами, и с надлежащим отчетом от них.

Я. Розова― Давайте продолжим, и постараемся еще более глубоко рассмотреть эту историю, сразу после новостей.

НОВОСТИ.

Я. Розова― Фёдор Трусов, управляющий партнер «Соколов, Трусов и партнеры», Игорь Юшков, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности. Дело «Башнефти», а точнее иск «Роснефти», КФК «Система». Напомню, что первый иск в Башкирии удовлетворил часть требований, но обе стороны не согласились с вынесенным решением, и 13 ноября прошло первое заседание в апелляционном суде в Челябинске. Правде дело перенесли на 4 декабря для того, чтобы некоторые стороны этого дела смогли ознакомиться с документами. Ранее не присутствующие в первом суде в Башкирии. И мы стали разбирать вообще, насколько это все обоснованно, насколько это имеет место в современной нашей реалии. И о том, что необходимо, все-таки необходимо в ходе таких рассмотрений дел, независима экспертиза. Чего не было допущено судьей первого суда в Башкирии. Вот независимая экспертиза, стороны сами предлагают экспертов, а судья выносит решение, кто. Но ранее же все-таки АФК «Система» предлагала тоже в Башкирии привлечь независимых экспертов, и называла тех, кого бы хотела видеть в качестве этих экспертов.

Ф. Трусов― Ну, тут действительно можно обратиться в общем-то и к тем аналитическим докладам, которые делали еще в момент реорганизации, когда еще организация только начиналась. И там российские банки, вот я уже говорил, что «Уралсиб» писал, да? О необходимой реструктуризации, чтобы выйти на IPO. Она полезна, она нужна. Там иностранный Мэр Линч там писал, что да? Вот если вы хотите выйти на лондонскую биржу, и чтобы ваши акции возрастали в цене, соответственно доходность этих акций возрастала, нудно проводить реорганизацию, нудно нормальную систему активов, у нас систему владения активами выстраивать. Поэтому по сути, даже если старые вот эти отчеты поднять, в общем-то их уже можно было бы использовать в рамках судебного разбирательства, чтобы показать: вот пожалуйста (неразборчиво) источники.

Я. Розова― А ни не устаревают, такие…

И. Юшков― Да нет, ну эти же все аналитические в общем-то службы, и крупнейшие банки там мировые Мэр Линч пожалуйста, вот. Они свои отчеты публикуют, у них своей заинтересованности как таковой в общем-то нет никакой.

Я. Розова― А нет у них никакой заинтересованности?

И. Юшков― Нет, у них заинтересованность в том, чтобы правильно подсказать своим клиентам, чтобы те инвестировали свои деньги, и потом опять в общем-то к ним обращались за услугами. Вот основная… Поэтому, им на самом деле, вырастут ли акции или не вырастут, им все равно, им главное правильно сказать. И вот пожалуйста, они писали, что акции там «Башнефти» вырастут. И они в реальности выросли, вот капитуляция, мы уже говорили тоже. Она там поднялась в разы, и поэтому здесь тоже когда «Роснефть» говорит об убытках от реорганизации. Это не так, вот с точки зрения вот той же самой капитализации. Если она вырастает там по-моему с 2 миллиардов там до 12, ну о какой как бы убыточности, и о каком вреде в общем-то этой организации можно говорить? Они же на капитализацию давят? Вот пожалуйста, посмотрите капитализацию. Она выросла? Выросла. И какие могут быть претензии тогда?

Я. Розова― Ну, в общем еще раз надо напомнить, что «Роснефть» предъявляет претензии к АФК «Система», которые состоят в общем-то по сути из двух пунктов. Первый, это не правильно… (Неразборчиво).

Ф. Трусов― Это убытки, кстати говоря переорганизации.

Я. Розова― А второе – это убытки. Вот как раз по поводу убытков, вот эта вторая часть валютной переоценки.

Ф. Трусов― Валютной, то есть и в одном, и в другом случае, это убытки. Просто в последующем, в ходе судебного процесса «Роснефти», по сути заявила о переоценке убытков, в связи с девальвацией рубля, с 13 по 15 годы. То есть, по сути на компанию «Система» был скажем так, повешен риск макроэкономический совершенно, который никак не зависит. То есть, что-либо, как бы от колебаний рубля и доллара. Вообще вопрос, почему суд удовлетворил хоть даже в части данное требование, оно довольно-таки на самом деле очень странное, и очень юридически…

Я. Розова― То есть, суд пересчитал в долг

Ф. Трусов― Да, условно говоря суд сказал, что да, убытки были бы, если был бы курс такой же, они бы… Если бы курс был бы такой же, какой был раньше бы, то мы бы наверное не взыскали бы лишнее. Но так как вы эти деньги могли разместить в валюте например где-нибудь, а валюта-то выросла, то значит вы и в рублях верните больше. Абсурдность полная, потому что валюта России – рубль. «Башнефть» работает в России, валютную выручку по внутренним документам компании, она должна быть незамедлительно продавать в рубли. Опять же, согласно представленным документам, денежные средства «Башнефти» хранились в рублях. То есть, в судебной практики России довольно-таки много было подобных случаев судебных этого спора и «Транснефти» со «Сбербанком», и ряд других, когда вот в этих валютных рисках отказывали. Единственное основание, когда у нас реально применяются вот эти валютные риски, это когда вот я у вас допустим взял 100 долларов в долг, вернуть я вам должен 100 долларов, потому что мы с вами договорились и в привязки, и именно в договоре. Но здесь у нас не договорные отношения, здесь речь об убытках. Поэтому, ставить зависимость с колебаниями курса доллара к рублю, и на этом основании переоценивать убытки, я считаю абсолютно не корректно. Потому, что я ради скажем так иронии взял, посчитал те даты, которые взял Башкирский суд, это 5 мая 14 года, и 22 мая 17 года. Те две даты по соотношению курсов валют, по которому и была проведена переоценка, вот это изменение убытков. И посчитал ради любопытства (неразборчиво). А если «Башнефть» вложил бы (неразборчиво). Так там знаете, было бы не 70% в плюсе, а 760% в плюсе.

Я. Розова― Прогадали.

Ф. Трусов― Прогадали, так это Башкирский суд, он еще как бы и мало взыскал, больше надо было просить. Это ирония, но это показывает о том, что сам по себе, сам факт этого, что если мы будем заниматься вот таким каким-то непонятным…

Я. Розова― Спекуляция.

Ф. Трусов― Спекуляция откровенная. Но это спекуляция при расчете убытков, но это недопустимо в юридической практике. Одно дело, это заявить где-нибудь в кулуарах на кухне как бы, но другое дело, когда в суде, суд соглашается с такой позицией, и взыскивает… И делает такой расчет убытков, по сути макроэкономические какие-то показатели. Я считаю, что это абсолютно не обосновано, и…

Я. Розова― Ну вот представим себе, да? Представим себе, что нет апелляционного суда, нет верховного суда, нет суда по правам человека европейского, да? СПЧ. Вот все, вынесено решение. Чем это грозило бы нам?

И. Юшков― Вы знаете, на самом деле. Вот не люблю громкие слова, но мы проснемся в другой стране. Я объясню, в чем дело. Может быть, как юридическое сообщество я немножко так сгущаю краски, но первое, это будет прецедент. Прецедент очень опасный. Во-первых, это будет клеймо для судебной системы, вот честно поверьте. Потому, что это по сути для людей будет понятие, что существуют некий административный ресурс. Причем знаете, парадокс ситуации, и насколько он будет силен в судебной системе. Причем здесь данная ситуация, что был этот административный ресурс, не было административного ресурса, потом уже никто не вспомнит, это уже будет не важно. Кто-то захотел выслужиться, либо еще почему-то. Все просто поймут, что именно когда вот такое… Именно подчеркиваю, такое судебное решение, которое было вынесено, оно будет по сути для нас для всех означать, что уже потом никто не вспомнит, почему оно произошло. То есть, это роль истца такая, роль ответчика, кто-то ошибся, судья ошибся, не важно. Это будет означать все, это будет означать…

Я. Розова― (Неразборчиво) вы мне гораздо проще все объяснили. Представим себе, да? Что я, условно АФК «Система», «Роснефть». Вот давайте на пальцах.

И. Юшков― Ну, то есть представьте, то что я вам рассказывал (неразборчиво), какой мы открываем ящик Пандоры. Это может произойти та ситуация, что у нас возникнут лица, которые будут находить акции, компании, которых уже допустим 3 года назад, допустим вы владели акциями этой компании. Прошло 3 года, эта компания уже обанкротилась. Тут я покупаю за бесценок акции этой компании, и выхожу к вам с иском, о возмещении убытков в связи с тем, что вы когда-то, 3 года назад провели какую-то реорганизацию. И в суде мы уже будем разбираться во благо компании, во вред компании, и так далее, так далее.

Я. Розова― Я уже не имею никакого отношения.

И. Юшков― Не имеете, вы скажете: да я там 3 года назад чего-то была, делала, там может быть что-то я там делала какую-то реорганизацию, какое-нибудь там выделение, слияние…

Я. Розова― А вы приходите и говорите мне через суд: нет, вы виноваты.

И. Юшков― Так вы не просто виноваты, а вы еще мне деньги заплатите. Причем я вам сделаю переиндексацию за последние 3 года по курсу довольно спекулятивному, и вы будете вообще вдвойне виноваты соответственно. И к чему это приведет, как вы думаете? Это то, что у нас реально в России так бизнес вести ну не очень-то, так скажем легко.

Я. Розова― Комфортно.

И. Юшков― Комфортно, да, назовем так. А в данном случае это будет еще хуже. Как раз это решение становится тем самым, более очень токсичным. Поэтому, я искренне рассчитываю на апелляцию, то что она вообще этот вопрос стала сейчас обсуждать, вопрос по поводу экспертиз. Потому, что прямо с цитаты с судебного решения прямо можно говорить, что по мнению истцов, проведенная ответчиком реорганизация не являлась обычной корпоративной процедурой, в преддвериях IPO, соответствующей рыночной практики. И суд у нас с этим соглашается. Ну как вы думаете, это что будет означать, какие у нас серьезные корпоративные инвестиционные споры могут проходить в России? Вот реально, да никакие. Потому, что если у нас все будет рассчитываться на уровне как написали, так сказали… Сколько увидели, а посмотрели еще не дай Бог, кто истец, и все, и сразу давайте писать решение, которое… Понимаете, это решение, оно даже истцу-то не выгодно. Потому, что репутационные потери будут существенные в данном случае, и…

Я. Розова― Репутационная потеря всей страны наверное, с точки зрения экономики.

И. Юшков― Да, всей страны, это…

Ф. Трусов― Действительно инвестиционный климат, он пострадает. Потому, что кто к вам придет в страну, там вкладывать какие-то деньги, когда там в любой момент придут, компанию заберут, а потом еще вам и убытки попытаются с вас взыскать. В общем-то, то есть вы итак пострадали, потому что компанию отдали, а с вас еще и убытки берут. В этом плане конечно инвестиционный климат страдает, и вообще право собственности ставит под сомнение. Вот ты собственник, ты можешь распоряжаться как угодно в общем-то своей собственностью. А тут тебе говорят нет, ты не можешь там распоряжаться своей собственностью.

Я. Розова― Тот, который потом (неразборчиво).

Ф. Трусов― ты должен думать об интересах, что когда ты ее потеряешь, какой-нибудь там товарищ придет, и вот о его интересах ты должен думать, а не о своей собственности. Тогда возникает вопрос, а где частная собственность? Ее нет. И мне кажется, еще важный вопрос здесь в том, что уже это доходит на уровне федеральной власти, и уже президент там Путин говорит, что ребята, ищите мировое соглашение, подписывайте мировое соглашение. А «Роснефть» говорит, что знаете, мировое соглашение, когда вы нам все деньги, которые мы от вас требуем вернете, и тогда мы подпишем некое мировое соглашение. Так где здесь как бы… Компромисса здесь действительно нету, и важно то, что получается, что там «Роснефть», она уже не слушает, что даже Путин, какие сигналы ей подает. И в этом плане нарушаются уже даже те неформальные правила игры, которые изначально в общем-то приняты, и которые в общем-то позволяли как-то управлять (неразборчиво).

Я. Розова― Ну, в котором мы живем.

И. Юшков― Да. То есть, ладно там формально институт не работает, а еще получается неглавные правила игры не работают. И получается, что система вся идет вразнос. И тут уже как бы устойчиво все государственные модели. В общем-то она страдает, и что будет, если и она как бы перестанет работать, то в условиях еще и внешней как бы конъюнктуры, здесь ничего хорошего не будет.

Ф. Трусов― Просто…

И. Юшков― Иностранных инвесторов. Иностранных, внутренних инвесторов, всех просто выгоним из страны окончательно.

Ф. Трусов― Да, они уйдут…

И. Юшков― Как раз вот было в ходе последнего судебного заседания представлено письмо из ассоциации профессиональных инвесторов, в РБК было об этом подробно довольно-таки написано. И из чего следует, что после такой схемы… То есть, у нас просто, мы инвесторам так дадим по рукам, что после этого и инвесторы, и потенциальные корпоративные структуры, что вообще все от страха… Просто чтобы не  связываться, вообще никуда не полезут.

Я. Розова― Да, я надеюсь, что мы еще будем вспоминать об этой теме, и рассказывать вам о том, что происходит по поводу дела «Башнефти», и иска «Роснефти», к АФК «Система». Фёдор Трусов, управляющий партнер «Соколов, Трусов и партнеры», Игорь Юшков, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности были в студии «Эха».

Ф. Трусов― Спасибо.

И. Юшков― Спасибо.

Источник: Эхо Москвы, 20.11.2017