Риск бюрократии и коррупции. Дмитрий Козак раскритиковал законопроект о защите и поощрении капиталовложений

— С одной стороны, я позицию Козака понимаю и разделяю, потому что любые исключения — это всегда очень порочная, действительно потенциально коррупционная практика. Но проблема заключается в том, что у нас, к сожалению, вся система государственного управления строится именно на таком принципе. И когда Козак гордо, например, говорит, что он против избирательности, что нужны общие правила игры, я с этим согласен. Только у меня огромный вопрос: почему, когда в нефтегазовой отрасли, которую курирует Козак, возникают вопросы о льготах, о привилегиях, об особых режимах, господин Козак не говорит о том, что он возмущается такими подходами и такими требованиями? Что далеко ходить: вот рассматривается вопрос об арктических льготах для «Роснефти» на 2,6 трлн, эту тему обсуждают. Почему по Приобскому месторождению сейчас двум компаниям дали льготы, а остальным компаниям, у которых аналогичные месторождения с аналогичным уровнем обводненности, этих льгот не дают? Почему проект «Ямал СПГ» не платит никаких налогов и получает деньги из государственного бюджета на финансирование инфраструктуры? Почему Козак этим не возмущается? Это то же самое — особый режим, особые условия, особые привилегии. Германа Грефа возьмите. Тоже все время говорит: нужны общие правила игры, нужны хорошие условия для частных инвестиций. А как дело дошло до Антипинского НПЗ, который принадлежит Сбербанку, тут же пишет письмо Путину: а можно мне особый налоговый режим?

— Насколько сейчас слово Козака веско и имеет значение?

— Это важный вопрос, у меня возникает ощущение, что сам Козак сейчас находится перед серьезным вызовом, потому что он пришел как вице-премьер, и все знали, что это человек, наделенный особым доверием Путина, имеющий прямой выход на президента. Сейчас возникает вопрос, а насколько этот человек действительно авторитетен и насколько его слово решающе. Но Козак сам создает себе проблемы, когда оказывается в ситуации. Возьмите, опять же, свежую историю с нефтепроводом «Дружба». Есть позиция «Роснефти», а есть позиция «Транснефти». Они прямо противоположны. Что они делают? Они приходят к Козаку и спрашивают: вице-премьер, кто прав в нашем споре? Козак говорит: я не знаю, тут надо разбираться. То есть Козак, оказываясь в такой сложной ситуации, когда от него требуется политическая воля, как у нас принято говорить, этой воли не проявляет.