Главная > Актуальные комментарии > ТЭК > «Газовый треугольник» РФ–ЕС–Украина: в ожидании рисков

«Газовый треугольник» РФ–ЕС–Украина: в ожидании рисков

«Газпром» преодолел ряд препятствий в продвижении обходных газопроводов в Европу. Появилось разрешение Дании на строительство «Северного потока – 2» в ее исключительной экономической зоне. Немецкие партнеры добились принятия закона, выводящего газопровод из-под регулирования Третьего энергопакета по упрощенной схеме. Однако на южном маршруте вопросы прокладки газопроводов все еще не решены, а перед встречей президентов России и Украины на саммите «нормандской четверки» в Париже нарастает напряжение по вопросу украинского транзита.

Конец осени 2019 г. был для «Газпрома» достаточно удачным с точки зрения продвижения обходных газопроводов в Европу. Уже есть разрешение Дании на строительство «Северного потока – 2» (СП–2) в ее исключительной экономической зоне. Появилось еще и решение немецкого парламента (Бундестага) принять поправки к внутреннему законодательству ФРГ относительно национальной имплементации обновленной Газовой директивы ЕС.

Решение Бундестаг принял со второй попытки – поначалу мешали определенные разногласия в германской элите по вопросу СП–2. Однако фундаментальный фактор заинтересованности большинства политического и экономического класса ФРГ в этом проекте взял верх, и поправки были одобрены.

Политико-юридический смысл происшедшего в том, что партнеры СП–2 добились в Германии принятия закона, выводящего газопровод из-под регулирования Третьего энергопакета (Газовой директивы) по упрощенной схеме. Принятая весной 2019 г. Газовая директива на уровне ЕС подразумевает, что приходящие в страны ЕС морские газопроводы должны соответствовать требованиям о разделении видов деятельности по поставке и транспортировке газа, а также по доступу третьих лиц. Из буквального прочтения данной директивы следует, что Nord Stream 2 AG, владелец и оператор СП–2, не может загружать газопровод полностью только своим газом. Но обновленная Газовая директива позволяет национальному государству в порядке исключения выводить газопровод, приходящий извне ЕС, из-под антимонопольных требований. Причем подобное исключение допускается как по упрощенной, так и по сложной схеме.

Германии удалось пробить такую форму имплементации Газовой директивы ЕС в свое национальное законодательство, которая в теории позволит вывести СП–2 из-под регулирования по упрощенной схеме. Будет считаться, что это «старый» газопровод, в него уже вложены деньги (хоть он еще и не закончен), а потому он и не должен регулироваться обновленной Газовой директивой. Формальной датой, отделяющей «старые» газопроводы от «новых», в Газовой директиве считается 23 мая 2019 г.

Решение Германии нужно будет согласовывать с Европейской комиссией. Таков был компромисс, достигнутый в рамках реформы Газовой директивы ЕС весной 2019 г. Точнее, Еврокомиcсия может именно так трактовать этот момент, потребовав у Германии согласования: ведь Третий энергетический пакет изначально был очень политизированным и инструментальным [Европейская интеграция…]. Кроме того, часть европейского права очень молода, нет опыта применения и его интерпретации на практике. Соответственно, у еврократов может возникнуть желание инструментально и именно «под себя» трактовать энергетическое право ЕС. Польша уже пообещала, что будет «отстаивать применение Германией норм ЕС применительно к СП–2». На практике этот процесс может выражаться в столкновениях внутри институтов ЕС (в Совете ЕС, Еврокомиссии, в Суде ЕС и т. д.).

Поскольку объективно роль Германии в Евросоюзе куда выше, чем роль Польши, да и частью еврократов являются как раз ставленники Берлина, то велика вероятность, что в итоге Еврокомиссия утвердит немецкое прочтение Газовой директивы. Тем более что остаются и иные способы обойти антимонопольное регулирование и организовать полную загрузку СП–2.

Во-первых, Германия могла бы пойти на более сложную схему выведения СП–2 из-под Газовой директивы – апеллируя не ко времени реализации проекта («старый» он или «новый»), а пользуясь своим национальным правом на предоставление разрешения. Весьма вероятно, что подобный подход потребовал бы пересмотра схемы владения и организации работы СП–2. Например, можно выделить для управления 12-мильным участком трубопровода в территориальных водах ФРГ отдельную компанию, где «Газпром» формально не будет контролирующим акционером. Кстати, такая компания, по сообщениям немецкой газеты Handelsblatt, предварительно уже была создана, но как «пустышка», пока без передачи ей активов.

Во-вторых, сам «Газпром» мог бы договариваться со своими партнерами о переносе точек выдачи газа. Вариантов много: продажа газа на территории России, на виртуальном хабе в Балтийском море, на входе в Германию у Грайфсвальда. Подобные шаги тоже потребовали бы согласования, возможно, даже судов, но при поддержке ФРГ схема бы скорее всего сработала. Поэтому ноябрьское решение Бундестага по имплементации Газовой директивы, хотя оно и облегчает задачу для «Газпрома» и СП–2, не было абсолютно необходимым, а его отсутствие само по себе не остановило бы проект и не оставило бы трубу на долгие годы полупустой.

В-третьих, можно было попытаться оспорить само введение в право стран ЕС обновленной Газовой директивы применительно к СП–2. Nord Stream 2 AG уже успела подать в Суд ЕС на Еврокомиссию и в арбитраж ad hoc на ЕС (это два разных иска) с целью получить исключения для СП–2 и добиться отмены части поправок к Газовой директиве. Но конкретно эти юридические механизмы вряд ли помогут инициированному Россией газовому проекту – Комиссия ЕС не допустит столь очевидной «потери лица». Тем более что в арбитраже Nord Stream 2 AG ссылается на Энергетическую хартию, которую признает Швейцария, где зарегистрирована швейцарская дочка «Газпрома», но не признает сама Россия; поэтому ссылка не выглядит убедительной.

Позитивной новостью для «Газпрома» являются официальные сообщения об окончании строительства первой нитки Eugal и начале заполнения ее газом в ходе подготовки к пусконаладочным работам. Впрочем, вторая нитка Eugal будет построена лишь к концу 2020 г., ускорения работ на этом направлении пока нет. Это значит, что при всем желании СП–2 в 2020 г. никак не сможет работать на полную мощность, даже если Германия приложит все усилия для разрешения политико-правовых проблем.

Тем не менее «бои» в институтах ЕС еще продолжатся. Та же Польша не только фактически пригрозила Германии судами, но и сама уже оштрафовала одного из кредиторов СП–2, французскую Engie, примерно на 40 млн евро – за якобы отказ французов предоставить подробную информацию о своем участии в проекте СП–2 (данные о распределении, транспортировке, продаже, поставках и хранении газа). Engie пообещала оспорить решение польского антимонопольного регулятора UOKiK в суде. Согласно нормам европейского права, штраф за нарушение антимонопольного законодательства может достигать 10% от годового оборота компании. В 2018 г. выручка Engie составила 60,6 млрд евро, так что в теории поляки могут накладывать и еще более крупные штрафы, в том числе и на других участников проекта СП–2. Другое дело, как на это посмотрят сами пострадавшие компании и их «материнские» страны. Поднятие ставок в игре выше определенного уровня создает риски и для самой Польши – особенно когда решается вопрос об окончании практики субсидирования из средств ЕС программ развития изначально отстававших стран, присоединившихся к ЕС в ходе его «восточного расширения». (Есть версия, что субсидирование может продолжиться в новой форме, но его может и не быть.)

Показательно решение Польши в качестве «демонстративной жертвы» оштрафовать именно Engie. Эта компания всегда была «слабым звеном» в СП–2, больше всех опасалась санкций и даже публично неоднократно заявляла, что выйдет из проекта, если против него будут введены санкции США. С одной стороны, удар по такой «покладистой» и «послушной» компании можно считать особенно несправедливым. С другой стороны, как раз имидж «слишком осторожной» компании (в сравнении с немцами или австрийцами), возможно, и сыграл с французами дурную шутку. Но и Варшава тут рискует – если учесть обширные виды французского президента Э. Макрона на лидерство в Евросоюзе (после скорого ухода А. Меркель не просто с поста немецкого канцлера, но и с неформального трона «главного политика ЕС»).

Если противники СП–2 уже окончательно смирились с тем, что газопровод будет построен, и перешли от борьбы со стройкой к борьбе с заполнением его газом, то на южном маршруте вопросы прокладки газопроводов все еще не решены. Труба через Болгарию до Сербии, которая должна прокачивать газ из второй нитки «Турецкого потока», будет готова в лучшем случае лишь летом 2020 г. Общая зависимость Болгарии от «советов» из Вашингтона сохраняется, это давняя особенность политики Софии. Риски здесь не исключены, достаточно вспомнить судьбу проекта «Южный поток», связанную с решением в том числе именно Болгарии [Митрахович]. Хотя сам «Турецкий поток», согласно заявлению Р.Т. Эрдогана, будет запущен 8 января.

Южный маршрут сейчас даже важнее для РФ, чем северный, поскольку точные сроки запуска первой нитки «Турецкого потока» будут конкретным аргументом в переговорах с Украиной относительно нового транзитного контракта. Успехи же в продвижении СП–2 дают психологическое преимущество российским переговорщикам и важны с точки зрения обсуждения транзита со второй половины 2020 г. На самые тяжелые, предстоящие первые месяцы 2020 г. СП–2, в отличие от «Турецкого потока», никак не влияет.

«Турецкий поток» нужен России и для снабжения – в случае прерывания украинского транзита – такой проблемной страны, как Молдавия. Приднестровье официальная Москва считает пока частью Молдавии, поэтому его снабжение газом всегда было политическим приоритетом России (настолько серьезным, что Приднестровье газ получает, но за него не платит). С ноября 2019 г. и сама Молдавия приобрела (возможно, на время) имидж дружественного России государства, за снабжение которого газом необходимо брать на себя особую ответственность. Ведь новым премьером Молдавии стал Ион Кику, ставленник условно пророссийского президента Игоря Додона. Подобный расклад может оказаться временным, к власти могут вновь прийти сторонники приоритетов евроинтеграции, но сейчас позволить замерзнуть Молдавии, которая только-только «развернулась в сторону России», было бы очень некрасиво с политической точки зрения.

Снабжать «большую Молдавию» теоретически можно через Румынию. Трансбалканский газопровод пересекает Молдавию и Румынию. Считается, что при его запуске в реверсном режиме газ из «Турецкого потока» мог бы доходить до Румынии и далее в Молдавию. Но мощностей Трансбалканского газопровода может оказаться недостаточно, для надежности желательно достроить дополнительную инфраструктуру: трубу Яссы – Унгены – Кишинев (Ясско-Унгенский сегмент уже построен). 

Трансбалканский газопровод

Карта к Митраховичу.png

Источник: nalin.ru

В любом случае «молдавский кейс» придает дополнительную важность стабильной и полноценной работе «Турецкого потока» (хотя бы первой нитки) с января 2020 г.

Риски здесь связаны не только с реальным уровнем готовности инфраструктуры, которая может преувеличиваться турками и болгарами. Есть и сугубо политические риски, обусловленные амбициями Эрдогана, который, понимая, насколько наличие работающих альтернатив украинскому транзиту сейчас важно для Москвы, может попытаться шантажировать Россию. Хотя формально «Турецкий поток» защищен и контрактом, и межправительственным соглашением, на деле Эрдоган в обмен на своевременный запуск и стабильную эксплуатацию «Турецкого потока» (в острый период гипотетических проблем с украинским транзитом) может потребовать от Москвы самых разных вещей – от уступок по Сирии до скидок на газ для турецких потребителей. Не следует также терять из вида, что в ноябре 2019 г. Эрдоган посетил США по приглашению Д. Трампа, который пообещал ему большие экономические и торговые преференции в обмен на отказ от закупок российских систем С-400. Эрдоган вроде бы на уступки Трампу не пошел, но характер турецкого лидера таков, что он еще все может переиграть, и тактика с повышением ставок ему не чужда. (Вспомним хотя бы историю с «внезапным» уничтожением турецкими истребителями российского военного самолета в Сирии в 2015 г.)

Тем временем продолжает нарастать напряжение перед встречей президентов России и Украины на саммите «нормандской четверки» в Париже в декабре 2019 г. Хотя формально продолжается обмен мнениями, переговоры как таковые не ведутся – имеет место то, что российская сторона называет «консультациями». Например, 29 ноября 2019 г. состоялась встреча технических специалистов (не руководства компаний и не министров) Украины и России в Брюсселе, на которой было лишь принято решение перенести технические консультации еще на неделю. Классическая ситуация, когда стороны «договариваются договариваться». Из источников, близких к переговорам, идут намеки на возможную подготовку сторон к подписанию документа об интеграции газовых систем. Этот документ является необходимой формальностью для подписания контракта по правилам Третьего энергопакета. Но пока никакого соглашения нет.

Складывается ощущение, что до встречи президентов в декабре переговаривающиеся стороны лишь нагнетают взаимное давление, пытаясь одержать победу в «игре в труса» (game of chicken). Россия жестко настаивает на отказе Украины от исков в Стокгольмском арбитраже, включая и новые, и уже выигранный иск в 2018 г. Украина заявляет о своей полной готовности к остановке транзита, уверяя, что «Газпром» пострадает больше, а заодно грозит все новыми арестами собственности российского концерна в иностранных юрисдикциях. Очередная новость из этой серии пришла из Латвии, где «Нафтогаз» подал ходатайство в местный суд об аресте неких (неназванных) активов «Газпрома» во исполнение решений Стокгольмского арбитража. Теоретически арестовывать можно самые разные активы: доли в компаниях, акции, газ в хранилищах и/или газотранспортных системах, банковские счета и пр.

«Задиристости» Украине добавляет решение шведского суда в округе Свеа относительно отказа в апелляции (юридически это звучит как «обжалование процедуры и принципов вынесенного Стокгольмским арбитражем решения»), которую подавал «Газпром». Украинскую сторону это подтолкнуло идти и в латвийские суды. Она при этом пообещала скорые дальнейшие аресты активов «Газпрома», включая чуть ли не «Турецкий поток».

В реальности навредить «Газпрому» через аресты сложно. Во-первых, отклонена апелляция «Газпрома» лишь по «недоплате» Украиной газа в конце 2013 – начале 2014 г., а решение по собственно транзитному кейсу ожидается лишь через год, осенью 2020 г. Во-вторых, уже принятые решения об арестах в разных странах лишь ограничивают право «Газпрома» продать свое имущество новым владельцам (чего российская компания и так делать не собирается).

Но все же чаша весов в судах явно клонится в сторону Украины. Скорее всего, через год «Газпром» получит окончательный отказ в своих попытках обжаловать решение Стокгольмского арбитража. И тогда на 100% исключить аресты важных активов, способные создать реальные проблемы для бизнеса, нельзя. Кроме того, идет пеня за отказ «Газпрома» платить вовремя (конкретный срок выплаты арбитраж не установил, теоретически ждать можно бесконечно, – точнее, пока все же не начнутся болезненные аресты собственности).

«Газпром» явно ждет пакетного решения, которое может быть достигнуто на переговорах Путина с Зеленским, либо уступок со стороны Киева, если их сумеет выбить российская сторона. Есть надежда затянуть вопрос с долгами «Газпрома» и обменять (или как-то взаимозачесть) их с учетом долга в 3 млрд долларов, которые взяло еще правительство Н. Азарова перед Майданом. Судебные разбирательства по этому долгу, который официальный Киев называет «долгом Януковича» и погашать отказывается, продолжаются в британских судах, их исход непредсказуем. Еще вариант – затягивать выплаты до разрешения вопроса о поставках газа на Украину и долг либо его часть отдать газом (тот редкий случай, когда «Нафтогаз» заявил о потенциальной приемлемости компенсации долга газом). Последний вариант может стать самым вероятным, если пакетная договоренность президентов к окончанию саммита «нормандской четверки» вообще будет достигнута.

Между тем «Нафтогаз» не только обещает интенсифицировать попытки арестов активов «Газпрома», но еще и (устами Юрия Витренко, заместителя своего руководителя) рассказал о возможности задерживать российский газ, если он пойдет через Украину с 1 января 2020 г. без контракта. Идея в том, чтобы приравнять отсутствие контракта к отсутствию правовых оснований для поставки и «хранить газ в ПХГ» – по сути, в режиме таможенного склада, как контрабанду.

Однако у газа есть конкретные потребители в Европе, и они отбором этого газа могут быть очень недовольны. Как минимум, ЕС может тут же открыть OPAL (сухопутный отвод от «Северного потока – 1») на полную мощность, а также дать «зеленый свет» достройке и полноценному запуску обходных газопроводов. Впрочем, в Киеве в любом случае рассчитывают на поддержку, просто в силу идеологической ангажированности ключевых политиков в ЕС.

В российской интерпретации Украина не имеет права прерывать транзит – это противоречит и Договору к Энергетической хартии, и Соглашению об ассоциации Украины с ЕС (Киев оба документа признает, но трактует по-своему). С учетом принципа приоритета международного права украинское внутреннее законодательство, в том числе касающееся контрабанды, здесь вторично. По крайней мере, таков может быть взгляд из Москвы, если «Газпром» решит поставлять газ для транзита без контракта. Подобный опыт был – газ из России в Армению через Грузию в январе – феврале 2019 г. шел без контракта, об оплате стороны договорились позже, уже постфактум.

Отдельный вопрос – сертификация нового субъекта, с которым, по идее, нужно заключать транзитный контракт. Это компания «Оператор газотранспортной системы Украины» (ОГТСУ), она принадлежит структуре под названием «Магистральные газопроводы Украины» (МГУ), которая, в свою очередь, под управлением министерства финансов Украины. Подобная многочленная конструкция должна формально подтверждать, что применительно к «Нафтогазу» анбандлинг [Ануфриева, c. 82] (функциональное разделение интегрированной компании по видам бизнеса) действительно произошел и оператором транзитной трубы является «независимая» компания.

Интрига в том, насколько по правилам ЕС будет играть ОГТСУ. Это зависит и от позиции властей ЕС – насколько они будут требовать трансграничного применения своих норм в отношении страны, членом ЕС не являющейся, но согласившейся имплементировать значительную часть энергетического права ЕС. С точки зрения теории пересечения норм международного и национального права это вопрос сложный, примерно как в случае с санкциями: многие компании не знают, попадают ли они, скажем, под санкции США, если американские власти захотят их применить за пределами своей прямой юрисдикции.

Украинское национальное законодательство (куда формально имплементирован Третий энергопакет) предусматривает сертификацию нового оператора ГТС сначала национальным регулятором (Национальная комиссия, осуществляющая государственное регулирование в сферах энергетики и коммунальных услуг – НКРЭКУ), а потом секретариатом Европейского энергетического сообщества (Energy Community [Energy…]). Энергетическое сообщество создано на базе Энергетической хартии и фактически является инструментом распространения норм ЕС на соседние регионы. Украина является частью (членом) Энергетического сообщества с 2010 г.

Национальная сертификация ОГТСУ состоялась 22 ноября 2019 г., документы в секретариат Энергетического сообщества ЕС в Вене уже переданы. Министр энергетики Украины Алексей Оржель заявил, что ожидает сертификацию до 26 декабря 2019 г., а передача доли ОГТСУ в АО «Магистральные газопроводы Украины» (МГУ) должна состояться до 2 января 2020 г. Между тем Витренко в качестве дедлайна для нового контракта называл 13 декабря. Но в любом случае названные Оржелем сроки выходят за приемлемые рамки, поскольку действующий контракт на транзит заканчивается 1 января 2020 г. в 10:00 утра. Кроме того, если Еврокомиссия захочет полноценно применить Третий энергопакет в транснациональной логике, то сертифицировать ОГТСУ должно не только Энергетическое сообщество, но еще и Европейская сеть операторов систем передачи газа (European Network of Transmission System Operators for Gas – ENTSOG [ENTSOG…]), то есть объединение операторов европейских газотранспортных систем. Создание ENTSOG было связано с процессом имплементации норм Третьего энергопакета в национальное законодательство стран ЕС. У этой структуры даже есть свой денежный фонд для помощи сертифицированным ею операторам, если они столкнутся с авариями. То есть сертификация в ENTSOG, если этой ассоциации фактически приходится отвечать деньгами за свое решение, – это не пустой звук.

Впрочем, Украина не член ЕС, хоть она через свой внутренний Закон о рынке природного газа и приняла (в возможной для не члена ЕС степени) нормы Третьего энергопакета. То есть остается вопрос, чем в итоге удовлетворится Еврокомиссия, как она будет трактовать доктрину транснациональности в праве ЕС. Скорее всего, чтобы не подыгрывать «Газпрому», Еврокомиссия решит, что для ОГТСУ достаточно «оперативной» сертификации в Энергетическом сообществе – а ее действительно можно сделать относительно быстро, хоть Оржель и говорит о конце декабря 2019 г. По крайней мере, это не несколько месяцев, как было бы в случае с сертификацией в ENTSOG.

Интересно, что во время пребывания в Киеве в октябре 2019 г. директор Энергетического сообщества Януш Копач, в целом лояльный курсу на поддержку Украины, признал: «На 1 января может не быть независимого регулятора [украинской ГТС]. Общая задача украинских стейкхолдеров, секретариата, комиссии и международных партнеров – решить вопрос, каким же образом будет создан орган, который формально будет под правительством, но будет заявлен как независимый. Решение о сертификации оператора ГТС не независимым оператором не будет признано, особенно российской стороной» [Подготовка Украины…].

Следующая проблема – сроки проведения аукционов на бронирование мощности (процедура open season, «открытой заявки»). По нормам ЕС, это занимает два месяца, то есть в случае сертификации ОГТСУ Энергетическим сообществом 26 декабря 2019 г. аукцион может состояться лишь в конце февраля 2020 г.

ОГТСУ – если эта новая структура действительно будет работать по правилам ЕС – должен разработать условия для потенциальных заказчиков, желающих забронировать мощности ГТС Украины, и провести аукцион. Если клиентов (например, «Газпром») условия не устраивают, они просто не приходят на аукцион. Тогда ОГТСУ, по идее, должен объявить новый аукцион. При этом кроме «Газпрома» на этот аукцион могут прийти разве что марсиане. Но именно таковы правила регулирования газовой инфраструктуры ЕС и стран, заимствующих нормы ЕС, в верности которым клянется Киев.

«Газпром» в связи с указанными неизбежными задержками в проведении аукционов на бронирование мощности предлагает пока продлить действующий договор. Предварительно можно подписать и контракт на будущее (с «отложенным стартом»), указав в тексте, что он вступит в силу, когда пройдет процедура open season. Но Киев уверяет, что «Нафтогаз» не имеет права подписывать соглашение о продлении действующего контракта как раз из-за анбандлинга.

В реальности и нормы ЕС можно трактовать по-разному (сама Еврокомиссия это неоднократно показывала), и – тем более – нормы права России и Украины при необходимости менять чуть ли не по щелчку пальцев. Проблема только в заключении политического соглашения. И здесь открывается окно возможностей для Владимира Зеленского, который 25 ноября 2019 г. сам позвонил Путину, чтобы обсудить газовые проблемы. На Зеленского тут же напали сторонники «жесткой линии». Если президент Украины решится уволить в скором времени старую команду «Нафтогаза» в лице Коболева и Витренко (которые, если их не убрать, будут вести борьбу с «Газпромом» до конца – им не нужен транзит, им нужны премии и сохранение базовой лояльности США), то он вполне может достичь соглашения с Москвой. Но тогда ему нужно готовиться к вероятным обвинениям в «зраде» (предательстве). Hard-liner’ы в Киеве и так постоянно пытаются «подставить» Зеленского, доходя порой до карикатурных сюжетов (утверждая, например, что он принял переданные Россией ранее задержанные украинские корабли без унитазов).

Тот факт, что Путин после телефонного разговора с Зеленским вызвал к себе сразу и Новака и Миллера (и что об этом сообщили российские государственные СМИ), очень показателен – Москва явно считает, что шанс договориться с Зеленским на саммите «нормандской четверки» 9 декабря есть. Сигналы готовности к компромиссу, пускай и слабые, идут и со стороны Киева. Так, Россия и Украина в начале декабря 2019 г. заключили 10-летний договор по транзиту нефти. А в Киеве был уволен глава «Энергоатома» Украины Юрий Недашковский. Он работал с марта 2014 г. и был известен тем, что у него в рабочем кабинете висел портрет Бандеры… 

Литература

Ануфриева А.А. Регулирование иностранных инвестиций в ЕС. Общие вопросы и инвестирование в энергетический сектор. М. 2014. С. 82.

Европейская интеграция: учебник для вузов / под ред. О.В. Буториной, Н.Ю. Каавешникова. М. 2018. С. 318.

Митрахович С. Взаимная выгода // Известия. 23.05.2018. – URL: iz.ru/746488/stanislav-mitrakhovich/vzaimnaia-vygoda (дата обращения: 25.11.2019).

Подготовка Украины к сертификации оператора ГТС выполнена на 90%, но осталось решить ряд важных задач – Копач // ЭнергоРеформа. 09.10.2019. – URL: reform.energy/news/podgotovka-ukrainy-k-sertifikatsii-operatora-gts-vypolnena-na-90-no-ostalos-reshit-ryad-vazhnykh-zadach-kopach-12670 (дата обращения: 25.11.2019).

Energy Community. Official website. – URL: energy-community.org/ (date of access: 25.11.2019). 

ENTSOG. Official website. – URL: entsog.eu/ (date of access: 25.11.2019).

Автор: Станислав Митрахович, ведущий эксперт ФНЭБ

Опубликовано: Перспективы, 06.12.2019


Специальный доклад:

Организация внутреннего рынка газа в России: тактика «малых дел»

Аналитическая серия «ТЭК России»:

Государственное регулирование нефтегазового комплекса в 2023 году и перспективы 2024 года
«Газпром» в период изгнания с европейского рынка. Возможное развитие газового рынка в России в условиях экспортных ограничений
Новая логистика российского нефтяного бизнеса
Новая энергетическая стратегия России: версия бумажная и фактическая
Энергостратегию до 2050 года (ЭС-2050) первоначально хотели утвердить до 15 сентября 2022 года. Однако и в декабре 2023 года она еще только обсуждается. И рабочая версия ЭС-2050 пока публично не предъявлена. С одной стороны, это наглядно показывает отношение к стратегическим документам в области энергетики. Получается, что отрасль в целом справляется с беспрецедентным санкционным давлением и без официальных стратегий. С другой стороны, российский нефтегаз столкнулся с действительно серьезными вызовами, к которым нельзя относиться легкомысленно. И оперативные проблемы являются отражением и долгосрочных угроз.
Российская нефтяная индустрия: жизнь под ценовым потолком
Уже почти полтора года российская нефтяная индустрия живет в условиях жесточайших санкций. Ключевыми из которых стало эмбарго на морские поставки нефти и нефтепродуктов в ЕС и страны G7, а также механизм price cap. Они заработали с конца 2022 года. За более чем 8 месяцев функционирования этих ограничений можно подвести предварительные итоги того, насколько успешно наши нефтяники справляются с этим вызовом. И как он сказался на объеме экспорта и на ценах.

Все доклады за: 2021, 20, 19, 18, 17, 16, 15, 14, 13, 12, 11, 10, 09, 08, 07 гг.

PRO-GAS
Рейтинг@Mail.ru Rambler's Top100
О Фонде | Продукты | Услуги | Актуальные комментарии | Книги | Выступления | Клиенты | Цены | Карта cайта | Контакты
Консалтинговые услуги, оценка политических рисков в ТЭК, интересы политических и экономических элит в нефтегазовой отрасли.
Фонд национальной энергетической безопасности © 2007
  Новости ТЭК   Новости российской электроэнергетики