Готова ли Россия к возобновлению конкуренции на рынке нефти

Сделка ОПЕК+ 2.0 восстановила баланс на нефтяном рынке, но теперь нефтедобывающие страны задаются вопросом: а что будет дальше? Несмотря на ряд очевидно слабых мест, российская нефтяная отрасль обладает серьезными аргументами в предстоящей борьбе. Одним из главных конкурентных преимуществ нашей страны в сегодняшней ситуации является система трубопроводов.

Вопросы эксперту:

1. Насколько вероятно, что действующее соглашение ОРЕС++ не доживет до своего формального завершения в первоначальном виде? Какие факторы могут повлиять на его пересмотр – ускоренное восстановление спроса, возвращение на рынок производителей сланцевой нефти, что-то еще? Возможно ли превращение ОРЕС в «нефтяной центробанк»?

2. Скорее всего, эпоха, когда конкуренция на мировом рынке нефти понималась исключительно как безудержное наращивание добычи и ценовой демпинг, позади. Какие формы может принять соперничество производителей в новых условиях? 

3. Какое место в этом новом мире может занять Россия? Какие конкурентные преимущества она может предъявить, какие слабости могут ей помешать? Например, сеть нефтепроводов – это скорее плюс (дешевый транспорт) или минус (ограниченная свобода маневра при выборе направлений поставки)?

Отвечает Станислав Митрахович, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности и Финансового университета при правительстве РФ:

1. Начнем с того, что оно уже пересмотрено. Соглашение просуществовало в исходном виде полтора месяца и было пересмотрено в плане продления действия максимального урезания производства нефти еще на месяц. Вполне вероятно и дальнейшее продление.

Уже одно это показывает, что соглашение с самого начала было весьма неустойчивым, как и любое соглашение картельного типа. Можно говорить, что его изменили в сторону улучшения. Но где гарантия, что не придется либо брать на себя дополнительные обязательства, когда мы увидим, например, оживление, например, американской добычи. Вполне возможно, что мы сейчас будем наблюдать рост добычи у сланцевых производителей и, что важнее, новые инвестиции.

При заключении сделки предполагалось, что низкие цены должны отбить желание инвестировать в дорогие проекты – сланец, глубоководный шельф и прочее. Поскольку цены довольно быстро вернулись в относительно приемлемый диапазон, получилось так, что вкус к риску оказался не отбит полностью. Инвесторы просто не успели отвыкнуть. Соответственно, возможен и рост добычи, и рост потока новостей с сообщениями о новых проектах.

Тогда, возможно, придется договариваться о новых уровнях ограничения добычи и мы снова возвращаемся к ситуации полугодовой давности, из которой некоторые российские игроки предлагали выходить путем разрыва замкнутого круга. Мы сокращаем добычу, у них она растет, цены падают, мы снова вынуждены сокращать добычу, а наше место занимают конкуренты. Есть риск, что эти метания будут продолжаться, если только не появятся новости обратного порядка – например, что в США крупные компании отказались от скупки разорившихся сланцевых производителей. Пока таких новостей я не вижу. Поэтому зона риска есть. Мы пользуемся выгодами ОРЕС+, но у нас нет стратегии выхода. Не совсем понятно, что делать, когда пойдут новости об увеличении добычи в США или Саудовская Аравия решит снова придавить нас демпингом. Это тоже вариант существования, но хотелось бы что-то более долгосрочное.

2. Демпинг вещь классическая и полностью исключить ее из экономики вряд ли возможно. Та же Саудовская Аравия постоянно меняет свои взгляды на этот вопрос. Например, в марте-апреле они демпинговали, потом, начиная со второй половины мая, демпинг прекратили и даже взяли на себя обязательства по дополнительному ограничению добычи на 1 млн баррелей в сутки. В июле эти дополнительные ограничения опять отменяются. Возможно, через полтора месяца они опять скажут, что готовы к демпингу.

Что может появиться нового и интересного? Гонка технологий пойдет на новый виток. Если в той же Америке будут появляться новые технологии, которые будут удешевлять добычу нетрадиционной нефти, это будет фактором, который будет влиять на конкуренцию. Нельзя сбрасывать со счетов и различные политические инструменты, которые призваны обеспечить преимущество национальных производителей и дать им возможность быстро монетизировать запасы, пока энергопереход их не обесценил. Эти инструменты уже вовсю применяет Америка, вводя санкции в отношении иранской и венесуэльской нефти или ограничивая доступ к технологиям и кредитованию для российских компаний. Параллельно своим производителям сланцевой нефти предоставляются тепличные условия кредитования. Так что способ за счет политики ограничивать конкурентоспособность соседей и повышать собственную будет еще более активно применяться.

3. Раньше считалось, что трубопроводы – это ограничение, считалось, что есть три энергетические сверхдержавы и две из них – США и КСА, -- могут позволить себе экспортировать нефть морским путем и поэтому намного круче, чем Россия, потому что имеют большую свободу действий. Но на самом деле, как показал текущий кризис, когда цены очень низкие и производители оказываются на грани выживания, способность поставлять нефть дешевле, чем конкуренты – а по трубе это дешевле, чем у конкурентов, - дает огромное преимущество. Посмотрите, как подорожал фрахт танкеров во время кризиса – в 7 раз только за первые две недели. Если бы не было соглашения ОРЕС+, неизвестно, что бы произошло дальше. Возможно, что в какой-то момент все танкеры оказались бы заполнены. Саудовская Аравия могла в этих условиях давать любые скидки на свою нефть, но конечная стоимость этой нефти все равно оказывалась выше российской.

Наши трубопроводы – колоссальное преимущество России, особенно в условиях ценовых войн и кризисных ситуаций, которое перевешивает способность перенаправлять экспортные потоки. Лет 20 назад я бы сказал, что морские коммуникации важнее. В текущих условиях, когда нужно выживать на рынке в условиях низких цен, транспорт по трубе – колоссальное преимущество и хорошо, что у нас есть возможность поставлять нефть на запад и на восток.

Опубликовано: ИРТТЭК, 30.06.2020