По логике латания дыр

Первая - предсказуемость налогового режима. Да, налоговый режим для отрасли ужесточается постоянно, но никогда это не происходило так, как происходит сейчас. Возьмем налоговый маневр. С точки зрения нефтяных компаний он предполагает поэтапное ухудшение налоговых условий, но при этом в нем есть четкий план пошаговых изменений до 2024 года. Дополнительные изъятия были согласованы и запланированы, что позволяло выстраивать инвестиционную политику, весьма важную для отрасли с долгим возвратом капвложений.

Основной мерой в рамках маневра была замена экспортной пошлины на растущий НДПИ. НДД же рассматривался как экспериментальный налоговый режим. Предполагалось, что в отношении пилотных проектов эксперимент с НДД будет длиться как минимум 5 лет без изменений, после чего будет принято решение о его дальнейшей судьбе и возможном более широком применении. НДД принимался после детальных расчетов и почти десятилетних обсуждений. Его параметры были результатом сложного компромисса.

Компании уже сделали инвестиции на основе утвержденных долгосрочных параметров, активизировав разработку ряда активов в Восточной Сибири, ЯНАО и НАО, рентабельность которых в обычном налоговом режиме была ниже минимально приемлемого для инвесторов уровня. И что теперь? Условия применения НДД с подачи минфина могут радикально измениться. Что мы получим: всех искусственно "загонят" в новый НДД вместо льгот по НДПИ? А ведь еще недавно представители минфина сами называли НДД ошибкой. Таким образом, вместо налоговой предсказуемости мы видим "википедизацию" - налоговые правила переписываются, словно статья в "Википедии".

Вторая ценность - ставка на долгосрочные цели развития. Нам часто говорят про необходимость смотреть в будущее и заниматься долгосрочным планированием. Но есть и другая логика: давайте заткнем текущие дыры, хоть и лишим себя перспектив. Изменение параметров НДД и другие новации, очевидно, приведут к пересмотру производственных программ в нефтяной отрасли. Ожидаемое снижение добычи нефти проектов в НДД за 2021-2030 гг. может составить 270 млн тонн, сокращение инвестиций - 2,3 трлн рублей. Мы постоянно слышим, что доля нефтяной отрасли в бюджетных доходах сокращается, но без нее бюджет пока немыслим. А провал в добыче нефти может привести к ощутимым, по некоторым оценкам до 2 трлн рублей, бюджетным потерям.

Нефтяников нередко представляют как "жирных котов", забирающих себе всю прибыль в виде дивидендов. Конечно, никто не собирается представлять их нищими. Но вот всего один пример: объем инвестиций "ЛУКОЙЛа" за последние 10 лет превысил размер дивидендов в 5 раз.

Из чего исходит минфин? Из того, что добыча не может обвалиться, какие налоги не устанавливай? Но был же опыт 90-х годов, когда добыча рухнула более чем на 200 млн тонн. Что тогда стало с доходами, думаю, помнят многие. Еще один популярный тезис - зачем думать о будущем нефтедобычи, если скоро нефть никому не будет нужна? А зачем тогда США за последние 10 лет нарастили добычу в 2,2 раза, обогнав нас по этому показателю? Нас пытаются выдавить с международных рынков, где растет конкуренция, а мы отвечаем на это тем, что создаем новые трудности для нашей же индустрии? Интересно, кто и чем будет заполнять дыры, если они возникнут.

Третья ценность - "непотопляемость" Фонда национального благосостояния (ФНБ) как фонда для стабилизации бюджетной системы на период низких нефтяных цен. Вообще рост налогов на нефтяную отрасль объяснялся во многом необходимостью наполнения ФНБ. Средства из него должны тратиться на покрытие возможного бюджетного дефицита в период падения цен на нефть. Этого почему-то не происходит, хотя именно нефтяники во многом и наполнили ФНБ. Получается, что в период низких цен его оберегают как священную корову, тем самым частично лишая экономику перспектив развития.

Четвертая - открытость представителей власти. Инициативы минфина, несмотря на их очевидную значимость, по какой-то причине не проходили процедуру публичного обсуждения в рамках оценки регулирующего воздействия. Даже не все профильные министерства были поставлены в известность фактически до внесения законопроекта в Госдуму, не говоря уже про экспертное сообщество. Инициативы по вязкой нефти разрабатывались словно в режиме повышенной секретности, хотя традиционно все крупные налоговые изменения предварительно проходили хоть какое-то обсуждение.

Пятая ценность - стимулирование занятости и борьба с бедностью. Мало кто задумывается, но нефтяная индустрия - это крупный работодатель. Последние же предложения могут изменить судьбу многих проектов. Туманными становятся перспективы Восточно-Мессояхского и Новопортовского месторождений "Газпром нефти". У "Татнефти" более 10% добычи приходится на вязкую нефть, закрытым может оказаться Ашальчинское месторождение и другие проекты. Только на Ярегском месторождении "ЛУКОЙЛа", также попадающего в зону нерентабельности, работает более 10 тысяч человек. А ведь есть еще нефтепереработка, нефтехимия, энергетика и сотни подрядных организаций в других отраслях промышленности. При этом для вязкой нефти переход на режим НДД даже не предложен!