Российская корпорация "Росатом" готова принять участие в строительстве второй атомной электростанции на территории Беларуси, заявил гендиректор компании Алексей Лихачев.
О том, что республике может понадобиться вторая станция, накануне запуска АЭС в Островце заявил президент Александр Лукашенко. Какие бонусы получит Минск от реализации проекта второй БелАЭС, и как Москва может помочь своему соседу в этом деле – в материале Sputnik.
Построить вторую АЭС по силам только Москве
В субботу 7 ноября был осуществлен торжественный пуск первого энергоблока БелАЭС. В промышленную эксплуатацию его планируется запустить в первом квартале будущего года.
"БелАЭС – грандиозный проект, который реализовался в партнерстве с российской стороной. И вторая атомная электростанция, естественно, опять будет реализована совместно с РФ", – считает экономист, преподаватель Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ Владислав Гинько.
Он отмечает, что есть ряд стран, которые имеют несколько атомных электростанций – например, Франция. По мнению эксперта, "Росатом", наработав опыт строительства АЭС по всему миру, с "большим удовольствием" поможет в этом деле Минску.
Европа на подобные масштабные проекты с Беларусью никогда не пойдет, и этот момент очень задевает Вильнюс, обращает внимание эксперт.
"Да, Литва вошла в еврозону, но она прекрасно понимает, что никогда не получит от Брюсселя таких масштабных вливаний. И получаемые от ЕС Вильнюсом миллионы евро выглядят издевкой. То есть Союзное государство как экономический союз выглядит более привлекательным чем то, что предлагает Евросоюз странам, которые присоединились после распада СССР", – объясняет Гинько.
В своем заявлении Лукашенко подчеркнул, что вторая БелАЭС нужна Минску и для того, чтобы не зависеть от нефти и газа. Сейчас тепловые электростанции республики работают на газе и мазуте. Природный газ импортируется из России. Мазут изготавливают белорусские предприятия, но в основном из нефти, которую поставляет Москва.
Гинько считает, что полный отказ Минска от углеводородов невозможен. По его мнению, без использования нефти и газа невозможно представить современную экономику. К тому же газовые станции необходимы для работы теплоэлектроцентралей, которые вырабатывают не только электричество, но и поставляют горячую воду в белорусские города.
"Если полностью перейти на электричество, как тогда отапливать города?! Фундаментально перекладывать сеть и везде ставить электрические обогреватели?! Допустим, это можно сделать и в деревне, но не в большом городе", – рассуждает преподаватель Финансового университета при правительстве РФ, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Станислав Митрахович.
Кроме того, добавляет он, атомной станции необходимо функционировать в кооперации с угольными и газовыми станциями, так как АЭС постоянно работает на одном уровне и не может уменьшать или увеличивать выработку электроэнергии в пиковое время.
По оценкам министерства энергетики Беларуси, в год БелАЭС позволит отказаться от закупки 4,5 млрд кубометров природного газа. Но последние несколько лет республика приобретает примерно по 20 млрд кубометров голубого топлива в год.
Сначала нужно решить проблемы первой БелАЭС
Избыточную электроэнергию можно экспортировать на внешние рынки, говорит Митрахович. Но в Прибалтику это будет сложно сделать по политическим мотивам, а Украине, возможно, не понадобятся большие объемы поставок.
Белорусская АЭС – крупнейший российско-белорусский экономический проект, генподрядчиком ее строительства является "Атомстройэкспорт" (входит в "Росатом"). Станция с двумя реакторами ВВЭР-1200 суммарной установленной электрической мощностью 2400 МВт сооружается в Островце (Гродненская область). Для первой в стране АЭС выбран передовой российский проект поколения 3+, который полностью соответствует международным нормам и рекомендациям МАГАТЭ по безопасности.
Накануне Белорусская АЭС дала первую электроэнергию в объединенную энергосистему страны, а промышленный пуск станции намечен на первый квартал 2021 года.
Автор: Мария Науменко
Энергостратегию до 2050 года (ЭС-2050) первоначально хотели утвердить до 15 сентября 2022 года. Однако и в декабре 2023 года она еще только обсуждается. И рабочая версия ЭС-2050 пока публично не предъявлена. С одной стороны, это наглядно показывает отношение к стратегическим документам в области энергетики. Получается, что отрасль в целом справляется с беспрецедентным санкционным давлением и без официальных стратегий. С другой стороны, российский нефтегаз столкнулся с действительно серьезными вызовами, к которым нельзя относиться легкомысленно. И оперативные проблемы являются отражением и долгосрочных угроз.
Уже почти полтора года российская нефтяная индустрия живет в условиях жесточайших санкций. Ключевыми из которых стало эмбарго на морские поставки нефти и нефтепродуктов в ЕС и страны G7, а также механизм price cap. Они заработали с конца 2022 года. За более чем 8 месяцев функционирования этих ограничений можно подвести предварительные итоги того, насколько успешно наши нефтяники справляются с этим вызовом. И как он сказался на объеме экспорта и на ценах.
После февраля 2022 года зелёная повестка была радикально переписана. Западные компании стали массово уходить из России, экономические отношения с Западом были радикально сокращены, а российскую экономику стали выпихивать из глобального экономического пространства, обкладывая масштабными санкциями. Все это было, мягко говоря, не лучшим фоном для рассуждений о ESG. Тем более что в экономике на первое место вышли задачи выживания и сохранения устойчивости под беспрецедентным давлением.
Однако уже с конца 2022 года стали очевидны попытки реанимировать ESG-повестку. Настойчиво проводится мысль, что она актуальна для России вне зависимости от внешнеполитической конъюнктуры. Если раньше зеленый поворот рассматривался как возможность привлечь в Россию западных инвесторов и их технологические решения, то теперь говорится о кейнсианской ставке на собственное производство.
Европейские санкции и политика Брюсселя по отказу от российских энергоносителей, взрывы балтийских газопроводов заперли в России солидный объем трубопроводного газа, который нельзя оперативно направить на альтернативные рынки. Это вроде бы является сильным аргументом в пользу развития производства СПГ в России. Новый доклад ФНЭБ дает ответ на вопрос о том, какую часть планов по резкому росту производства СПГ в России можно считать реалистичной.
Большая политика является рамкой энергетических отношений. Но непосредственно энергетические проекты и сделки осуществляются на корпоративном уровне. Именно компании формируют те нити, которые связывают страны в энергетическом бизнесе. Поэтому важно провести анализ отношений межу РФ и Западом в разрезе корпораций. И пока концерны из «коллективного Запада» остаются в России, еще есть варианты с продолжением сотрудничества. Которое все еще приносит России бюджетные доходы и рынки сбыта.
