Развилка для вице-премьера Александра Новака

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Новому зампреду правительства досталась обширная и конфликтная повестка

Перемещение Александра Новака в вице-премьерское кресло и замена министра энергетики – важные события с точки зрения государственного регулирования ТЭК. Вопросов тут много как с аппаратной, так и с содержательной точки зрения. Причем, как ни странно, с первой группой разобраться будет даже немного проще.

Сама новая система регулирования относительно понятна. Александр Новак повышен в статусе, но, главное, он сохранил основного профильного зама – Павла Сорокина, свою креатуру. Это обстоятельство, а также очевидная узкопрофильность нового министра, который всю жизнь занимался электроэнергетикой, говорят, что Новак оставит за собой курирование нефтяной и газовой отраслей. Здесь будет работать вертикаль Новак – Сорокин. Схожей будет ситуация с угольной отраслью – замминистра Анатолий Яновский, правда, не выдвиженец Новака, но проработал с ним все восемь лет, пока Новак был министром. Министр Николай Шульгинов – безусловный профессионал в производстве электроэнергии, но углеводороды совершенно не его тема. Не говоря уже о том, что 18 мая 2021 года Шульгинову исполнится 70 лет.

Сделка с ОПЕК и равноудаление

Закавыка в том, какой будет позиция Новака как вице-премьера по ключевым вопросам. Если рассматривать повышение Новака как сигнал, то это ответ только на один вопрос – что будет со сделкой ОПЕК+. Никакого единства в отрасли не было и нет. Первая позиция: сделка позволяет хоть как-то регулировать цены и без нее обвал стоимости нефти неизбежен со всеми понятными последствиями для бюджета. Вторая позиция: сделка ограничивает потенциал добычи и экспорт, позволяет саудитам и прежде всего американцам выдавливать нас с наших экспортных рынков. Лучше попробовать низкими ценами убрать американскую сланцевую нефть хотя бы с рынка ЕС. Победа Байдена добавляет аргументов второй стороне – Байдену приписывают намерение активно продвигать зеленый курс и бороться со сланцевой добычей.

Решать, понятное дело, верховному арбитру – Владимиру Путину. Который, собственно, свой вердикт и вынес: Россия остается в сделке, раз главный ее архитектор и оператор идет на повышение. Так что со сделкой ОПЕК+ ясность наступила.

В принципе, Новак вполне может ограничить зону своей ответственности ОПЕК+. Но при желании – может попробовать копировать поведение Дмитрия Козака, который пытался стать ключевым элементом согласования отраслевых вопросов. Козак должен был приходить к Путину с готовыми решениями корпоративных конфликтов. Он был равноудален от основных корпораций, зато пользовался доверием президента. Эти два ключевых свойства и определили его приход в нефтегаз. Однако объективного арбитража как раз и не вышло. Потому что конфликты оказались очень забористыми.

Самый яркий пример – война «Роснефти» и «Транснефти» по поводу аварии на «Дружбе», которая быстро переросла в вопрос, как перестроить систему приема нефти в трубу. Потом ТЭК отдали «промышленному» вице-премьеру Борисову, который предсказуемо отраслью предпочел не заниматься. И вот теперь Новак.

Внутрикорпоративных конфликтов с тех пор меньше не стало. И большой вопрос, захочет ли Новак заниматься их первичным арбитражем. Возможно, он предпочтет не лезть – просто потому, что тогда нужно будет занять чью-то сторону.

Пустить на ветер

Но и без внутренних разборок в нефтегазе сейчас много интересного. Например, резко обострившаяся дискуссия на темы, есть ли будущее у нефти и газа и как нам встроиться в зеленый курс.

Мнения тут опять же разные. Один подход: надо забыть про нефть и газ и лихорадочно думать на опережение, что же мы можем предложить зеленеющей Европе – нашему основному потребителю энергоносителей. Однако если думать трезво, то можно быстро понять, что предлагать нам нечего. Да, еще при Новаке наше государство стало субсидировать возобновляемые источники энергии, включив их в систему договоров о предоставлении мощности, гарантирующую инвестору возврат вложений с фиксированной доходностью. Но одно дело – создание локальных зон зеленой генерации и совершенно другое – экспортный потенциал. Собственных инноваций в сфере производства ветряков и солнечных батарей у нас нет, речь идет только о локализации производства, и поэтому производить конкурентоспособное на внешнем рынке оборудование мы просто не сможем, продавать же зеленую энергию за рубеж – тем более: транспортировка электроэнергии в 6–8 раз дороже передачи газа, это на корню убивает все подобные идеи.

Продажи нефти и газа в ЕС строятся на банальной вещи – у Европы нет этих товаров в нужном количестве. Но продать Европе товар, который она сама производит и будет производить, – зеленое электричество, зеленый водород, биоуголь и прочие креативные источники энергии, о которых мы слышим едва ли не каждый день, по меньшей мере затруднительно. Скорее всего, Новак из «хайповой» повестки зацепится только за водород, но и тут никаких быстрых успехов быть не может. В Европе сегодня очень любят поговорить про водородное топливо, но никакого рынка водорода там нет и близко, хотя и введена его цветовая дифференциация. «Правильным» считается только зеленый водород, который производится путем электролиза с применением зеленой генерации. Экспортировать из России зеленый водород экономически бессмысленно. Поэтому придется вначале бороться за борьбу с дискриминацией хотя бы голубого водорода, производимого из метана.

Серьезной проблемой становится Border Carbon Adjustments – трансграничный сбор, который ЕС намерен собирать с товаров с высоким углеродным следом. Российские нефть и газ – очевидные возможные финансовые жертвы. Но в полной мере в российском правительстве этим опасным сюжетом никто не занимается. Новак мог бы взять на себя этот вопрос – тем более что у него богатый опыт переговоров не только с шейхами, но и с европейцами по украинской тематике. А BCA – это тема похлеще украинского транзита.

Три зеленых свистка

Но все же эта история не про 2021 год. Так что есть беды и пооперативнее. Возьмем нефтяную отрасль, которая в следующем году окажется под тройным давлением: новые высокие налоги, ограничения по добыче и низкие цены. Новые налоги трактуются оригинально – чуть ли не как шанс для отрасли перейти к новой фазе своего развития. Недавно на форуме «Россия зовет!» Владимир Путин заявил, что не нужно бесконечно тянуть отработанные и малоэффективные старые месторождения, а надо нацелить компании на развитие новых провинций. К этому же призывает и Минфин: резать льготы для старых месторождений, сокращать добычу под обязательства по сделке ОПЕК+, а на будущее давать льготы под новые мегапроекты. Однако сработает ли такой план – большой вопрос. Если новые проекты не выстрелят оперативно или будут дороги, мы получим проседание добычи и бюджетных доходов.

С газом также не все понятно. Все очевиднее становится, что российский СПГ конкурирует с российским же трубопроводным газом. Выручка «Газпрома» падает – а перед ним новая задача всеобщей бесплатной газификации. Тема как-то ушла из публичного пространства – но поручение Путина правительству, местным органам власти и «Газпрому» обеспечить формирование источников финансирования мероприятий по подключению граждан к газораспределительным сетям без привлечения их средств остается.

В общем, повестка довольно обширная. И довольно конфликтная. Для бюрократа – небезопасная. Тем интереснее будет наблюдать, по какой аппаратной дороге пойдет новый вице-премьер.

Автор: Константин Симонов, генеральный директор ФНЭБ

Опубликовано: Vtimes.ru, 26.11.2020