Топ-лист событий за апрель 2021 г.

Фонд национальной энергетической безопасности предлагает Вашему вниманию топ-лист 10 наиболее значимых событий в отрасли за апрель 2021 г. и готов прокомментировать свой выбор подробнее.

1. Решение стран ОПЕК+ о постепенном увеличении квот на добычу

   Мы как-то быстро забыли, что еще год назад цены случались и отрицательные или стремившиеся к нулю. А сейчас мы встречаем май с ценами на уровне 70 долларов за баррель, и это воспринимается чуть ли не как норма. Все-таки нефтяной рынок сохраняет определенную непредсказуемость, и эта непредсказуемость может играть как в минус, так и в плюс. И вообще, когда 1 апреля страны ОПЕК+ решили всё-таки увеличить квоту и это увеличение оказалось выше ожиданий, плюс Саудовская Аравия заявила, что будет постепенно сворачивать свое добровольное сокращение, то первые оценки были очень нервные. Эти решения могли привести к падению цены, т.к. спрос еще не восстановился. Но оказалось, что цены вполне себе приняли новые условия ОПЕК+. Что, кстати, снова возвращает нас к теме о спекулятивном влиянии на рынок. «Быки» начали играть на повышение цен. Даже начались истории про «новый сырьевой суперцикл». Так или иначе, рынок проглотил новые квоты, хотя, повторим, изначально они казались выше того, что можно было ожидать с точки зрения сохранения цен на комфортном уровне. Пока новые уровни добычи рынок принимает, постепенно экономики восстанавливаются. Хотя говорить о полной нормализации экономики, наверное, не приходится: посмотрите и на европейские локдауны, и на Индию. Но ценник показывает, что новые квоты приняты рынком. Россия здесь, правда, в чуть худшем положении, потому что мы получили свою дополнительную возможность в зимний период, из-за климата. Но как раз увеличенная квота начала года учтена в новых квотах, а значит очередное увеличение для России оказалось довольно скромным.

2. Завершение подготовки новой версии генсхемы развития нефтяной отрасли

   Генеральная схема скоро должна будет обсуждаться на заседании правительства. Весь апрель о ней говорили, детали схемы попали в прессу. И конечно, СМИ зацепились за то, что в качестве базового сценария принят тот вариант, при котором пик добычи нефти был пройден, оказывается, в 2019 году. Что называется, пик прошел, а мы и не заметили. Тем самым, министерство энергетики согласилось фактически с мнением тех, кто считает нефть бесперспективным товаром. Это довольно важная развилка. Идея о том, что у нефти в России нет будущего, активно пропагандируется, например, министерством финансов – об этом постоянно говорит и сам министр, и его заместители. Они говорят, что Россия должна думать не о том, как стимулировать добычу нефти, не о том, как выйти из тяжелой сделки ОПЕК+. Давайте, мол, забудем про эту нефть, давайте будем субсидировать новые отрасли. Для минфина это типичная позиция, мы о ней слышим 15 лет. Правда, 15 лет мы не можем понять, что же придет на смену нефтяной индустрии? И если так радостно мы хороним нефть, то хотя бы почему мы радуемся, если никакой альтернативы в реальности не предложено, кроме мифических историй? Но то, что минэнерго солидаризировалось с этой точкой зрения, конечно, достаточно символичный момент. Минэнерго, кстати, очень аккуратно прошло и осенние налоговые дискуссии. Сегодня у минэнерго желания воевать с минфином особого не наблюдается. И в этом плане нефтяная отрасль оказалась действительно в непростом положении. Она несет на себе тяжесть сделки с ОПЕК+. Но при этом правительство официально говорит: «Спасибо, конечно, ребята что вы сейчас являетесь основными плательщиками в бюджет, но вообще-то вы лишены будущего. Поэтому давайте мы вас додоим окончательно. А на деньги, которые мы у вас заберем, мы построим новую прекрасную экономику». И позиция эта оказывается настолько сильной, что даже отраслевое министерство соглашается в качестве базового сценария написать, что, да, оказывается, лучшие годы уже прошли, что делать, будем пока медленно умирать.

3. Выступление Владимира Путина на Международном климатическом саммите и экологическо-климатические тезисы из послания Федеральному собранию

   Многие увидели в этом важный символический шаг: Путин оказался более климатоориентированным, чем раньше. Нельзя, конечно, утверждать, что Россия выступала с антиклиматических позиций ранее. Мы же, в конце концов, вступили в Парижское соглашение. Пусть странным образом, без ратификации парламентом, но вступили решением премьера. И Путин неоднократно говорил, что мы готовы идти по зеленому курсу. Но в этот раз выступление было масштабным и озвучено для Федерального собрания, что является, во-первых, сигналом парламентариям. А во-вторых, Путин выступил на климатическом саммите, организованном Джоном Байденом, который буквально за несколько недель до этого Путина назвал убийцей. Выступление президента России на климатическом саммите очень понравилось и Байдену, и многим европейцам. Понятно, что мы сейчас ищем какие-то линии соприкосновения с европейцами и американцами, потому что диалог зашел в тупик. И климат, вроде бы, является логичным поводом для разговора. Но возникает вопрос: это только такой политический гринвошинг или будут гораздо более серьезные последствия? Мы бы предложили рассматривать это как усиление давления на Путина со стороны российского зеленого лобби. Оно существует, и оно представлено, как минимум, тремя основными группами. Во-первых, это чиновники, которые пытаются создать новый денежный поток и сесть на него. Ведь идея зеленой экономики очень простая: государство спонсирует зеленые технологии. Вот только вопрос: откуда государство возьмет деньги? Посмотрите на Соединенные Штаты, на Европейский союз – везде зеленые технологии субсидируются государством. Это очевидно, какие бы сказки про их рыночность вам ни рассказывали. Как это происходит в США? Президент говорит: «У нас план на два триллиона. Мы просто напечатаем эти деньги». Когда у вас доллар является основной резервной валютой по всему миру и основным же средством расчета, вы можете это сделать до определенной поры времени. Европейцы рассчитывают, что за их зеленый курс заплатят поставщики грязных, как им кажется, товаров. Прежде всего, российские поставщики углеводородов. Возникает вопрос: а кто в России заплатит за этот зеленый курс? Активно представлена позиция, что зеленый курс – это шанс на модернизацию. Это чисто кейнсианский шанс, когда государство платит за что-то новое. А бизнес - пожалуйста, он может пирамиды строить, может ветряные станции, солнечные батареи – ему все равно, если за это кто-то заплатит. Конечно, в голове возникает мысль, что заплатят за это сырьевики. Они же бесперспективные, в будущем им нет места, поэтому пусть сейчас оплатят зеленый курс. Чиновники это понимают и предлагают логику: сырьевики заплатят, мы сядем на поток и будем администрировать. Это первая группа лоббистов. Вторая группа – это финансисты, которые готовы стать посредниками. Они говорят: «Хорошо, мы можем профинансировать зеленый курс. Но потом нам государство вернет». И наконец, сами производители так называемых зеленых товаров, которые зачастую совершенно не имеют никакого коммерческого смысла в России, но которые с удовольствием за деньги государства произведут вам и ветряные станции, и солнечные батареи, и что хотите. Пока же Путин, с одной стороны, действительно выступил с серьезными климатическими заявлениями. С другой же стороны, мы бы не сказали, что там прозвучали какие-то конкретные вещи. К примеру, он сказал, что мы за 30 лет должны суммарно меньше выбросить углекислого газа, чем ЕС. Тезис, конечно, с одной стороны, мощный. А с другой стороны, в Европе вообще-то в три раза больше народу живет. И сегодня, кстати, выброс Европейского союза в два раза больше, чем в России. Так что тут непонятно, амбициозная это цель или нет.

4. Госдума приняла в первом чтении законопроект об ограничении выбросов парниковых газов

   Вот это уже как раз история про имплементацию зеленого курса. Что же мы видим в этом законопроекте? Мы видим, что вводится система учета выбросов. Но пока не вводится так называемая плата за углерод. Не вводится ни налогов, ни оплата квот. Хотя в Европе, например, система действует: вы должны покупать квоты на выбросы. И кстати, эти квоты сейчас уже приближаются к 50 евро за тонну. В России пока платы нет. Это означает, что сырьевое лобби тоже борется за свои интересы. И вот идет борьба, конечно, за мнение Путина, который, с одной стороны, выступает с климатическими лозунгами, но, с другой стороны, пока в тексте законопроектов мы видим аккуратный подход. Очевидно, что зеленое лобби будет пытаться внести поправки в этот законопроект и к теме оплаты за углерод мы еще вернемся.

5. Проблема газификации регионов России

   Многие подзабыли, что еще 31 мая прошлого года Владимир Путин подписал несколько распоряжений правительству и «Газпрому» на тему газификации без привлечения средств граждан. Иными словами, государство обещало взять на себя финансирование проекта газификации. И в Послании Путин произвел уточнения, которые на самом деле были уже сделаны. Например, сказал, что государство берет на себя функцию довести газ до границ участка, что нужно это дело обязательно ускорить, очередные распоряжения даны «Газпрому» и правительству. Год уже это обсуждение ведется, но ситуация пока не слишком оптимистична. С одной стороны, «Газпром» выделил дополнительные деньги. Сейчас пойдет размещение так называемых бессрочных облигаций, и правительство, вроде бы, обещает заплатить купонный доход. Идея очень простая: эти облигации – как американский долг, который никто не собирается погашать. Вы выпускаете облигации и платите только купоны, а сам долг у вас остается. Схема, с одной стороны, гениальная. А с другой стороны, что же будет с этим долгом в дальнейшем? США наращивают его безмерно, исходя из того, что платить его вообще не придется. Может ли «Газпром» повторить такой опыт – большой вопрос. Многие думают, что вопрос газификации – это вопрос про деньги. Но на самом деле это вопрос далеко не только про них. Например, в Послании фигурировали «закорючки». А что такое «закорючки»? Например, компания Мособлгаз, которая тоже фигурировала в Послании, «Газпрому» не принадлежит. Т.е. «Газпром» во многих регионах не владеет газораспределительными организациями. И получается, что если «Газпром» должен отвечать за всю газификацию, то он должен контролировать и всю вертикаль этой самой газификации. Вот этого пока не происходит. И за год, кстати, особых подвижек мы здесь не видим. С одной стороны, государство поднимает тему газификации на щит. Это становится чуть ли не основным политическим лозунгом. Но вот как это все будет реализовано – вопросы очень серьезные остаются.

6. Встреча главы НОВАТЭКа Леонида Михельсона с Владимиром Путиным

   По слухам, глава НОВАТЭКа поднял вопрос о передаче Тамбейского кластерного месторождения на Ямале НОВАТЭКу. Тамбейский кластер состоит из шести месторождений, два из которых уже принадлежат НОВАТЭКу, а четыре – «Газпрому». Это гигантские запасы, и естественно, вокруг них начинается очень серьезная битва. На вопрос журналистов, будет ли передана Тамбейская группа, Михельсон отшутился, напомнив анекдот про слона и его рацион: «Съесть-то он, конечно, всё это съест, но кто ж ему даст». Так он объяснил ситуацию вокруг Тамбейской группы. Скорее всего, первая атака не получилась, потому что после встречи с Путиным Михельсон поехал встречаться с Миллером, но никаких публичных заявлений «Газпром» не сделал. Михельсон не хочет, чтобы тема была публичной. Ведь если ты что-то просишь публично и не получаешь, все, конечно, думают, что у тебя административного веса не хватает. Но мы думаем, что война за Тамбей, безусловно, будет одним из хитов 2021 года, и мы будем внимательно следить за развитием событий. Пока очевидно одно: НОВАТЭК попросил, «Газпром» пока не согласился. Это означает, что Путин своей позиции четко и внятно не выразил.

7. Сибур и ТАИФ объявили об объединении нефтегазохимического бизнеса

   Экономический аспект этого объединения очень многие проанализировали, мы же добавим политический аспект, на который мало кто обратил внимание. Акционеры ТАИФа публичны – это, в том числе, дети экс-президента Татарстана Шаймиева. Это означает, что в крупный актив, структура собственников которого постоянно является предметом обсуждения (достаточно вспомнить историю с Кириллом Шамаловым), добавляют семью очень влиятельного регионального клана. И это, несомненно, очень интересно с политической точки зрения.

8. Представление набросков концепции развития водородной энергетики

   Чего у нас в стране хватает, так это концепций. Тема водорода вообще очень показательна. В мире сейчас нет в принципе рынка водорода. Он, конечно, производится, но часто потребляется теми же структурами, которые его и производят. В металлургии так происходит. Итак, никакого рынка водорода нет. Никакого развития водородного транспорта нет. Есть образцы, к примеру, локомотивов на водороде. Но если покопаться, этим образцам много лет. СССР имел водородный самолет. Все было 50-60 лет назад. Нет ничего нового. Но при полном отсутствии хоть какого-то понимания экономических реалий, себестоимости, технологических решений, водород просто как тема растет снежным комом. И Россия тоже на это реагирует. В концепции, например, написано, что мы к 2050 году сможем экспортировать на 100,2 млрд долларов. Откуда такой точный расчет? Оцените: рынка сегодня нет вообще никакого, мы сегодня практически не продаем водород, но к 2050 году мы рассчитали все до последнего цента. У нас новая экономика, новая энергетика продвигаются вот такими способами – с потолка берутся цифры. Понятно, что если государство профинансирует все, то, конечно, можно там и стратегию написать, и деньги все освоить. Вопрос только, нужно ли это государству? Надеемся, в правительстве хватит умных людей, которые вспомнят тот самый анекдот, который рассказал Михельсон журналистам.

9. Владимир Путин провел личную встречу с главой ЛУКОЙЛа Вагитом Алекперовым

   После встречи пошли разговоры о возможности корректировки налогового режима по вязкой нефти. Разговоры-то пошли, но пока они никуда не пришли. Минфин, с одной стороны, понимает, что перегнул палку с высоковязкой нефтью. В некоторых случаях добыча ее становится нерентабельной. Но ЛУКОЙЛ коммерческая компания, она говорит: «Я добычу закрою, но вы дальше сами разбирайтесь с людьми». А что компании остается делать? Минфин, вроде бы, понимает, говорит, что готов подкорректировать. Но когда? До этого, кстати, прошла встреча Путина по инвестициям, где Алекперов тоже тему публично поднимал, и вышло поручение Путина на этот счет. Но Минфин действует в своей логике: раз нефть обречена, раз она скоро будет никому не нужна, зачем же субсидировать? Давайте соберем денежки и пустим, например, на водород.

10. Вице-премьер Юрий Трутнев обвинил руководство Росгеологии в срыве сроков геологоразведки Камчатки

    Это отражает такой интересный нюанс как в целом борьба за геологическую отрасль. Весь апрель ходили слухи об отставке главы Роснедр. Вице-премьер Трутнев жестко прошелся по руководству Росгеологии. В этом плане эпоха нефти и газа, может быть, и закончится, но желание распределить то, что осталось у России, все-таки остается. Отсюда и нешуточная борьба за геологию. И она еще не завершена.