В Китае стартовала система торговли углеродными квотами, которая в экспериментальном режиме ранее работала в 8 провинциях страны, сообщает агентство Синьхуа. Пока что квоты будут рассчитываться только для 2 225 компаний энергетического сектора, так как их отчетность по выбросам наиболее прозрачна.
Китай планирует вскоре распространить квоты на другие отрасли — нефтехимическую и химическую промышленность, производство стройматериалов, цветную металлургию и сталелитейное производство, бумажные заводы, авиацию и т.д.
Запуск национального углеродного рынка в Китае — важное событие мирового масштаба, и в перспективе это будет крупнейший рынок с многомиллиардным объемом квот, рассказал «Газете.Ru» директор Центра экономики окружающей среды и природных ресурсов НИУ ВШЭ Георгий Сафонов.
«Включение в него отраслей промышленности, продукция которых поставляется в ЕС, будет означать, что пограничный налог на импорт будет меньше, чем цена европейских квот как минимум на величину внутренней углеродной цены в Китае. Возможно, Китаю удастся добиться и ещё больших послаблений от ЕС»,— считает Сафонов.
Главным условием Евросоюза является наличие в стране-экспортере сопоставимой системы регулирования выбросов, что Китай и создал. В отличие от России, где эксперимент по торговле квотами пока что только начат на Сахалине.
Это значит, что российские поставщики будут оплачивать углеродный след своих товаров при пересечении границ ЕС, что поставит их в заведомо невыгодное положение по сравнению с тем же Китаем. В Минэкономики РФ подсчитали, что под вводимый с 2023 года «углеродный налог» подпадает российский экспорт металлов, удобрений, электроэнергии и цемента на $7,6 млрд в ценах прошлого года.
Такое положение дел ставит Россию перед выбором между углеродным налогом или системой торговли квотами, как в Китае, считает эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, старший научный сотрудник Финансового университета при правительстве РФ Станислав Митрахович.
«Мы очень зависим от европейского рынка сбыта, поэтому здесь нам выкрутили руки. Придется либо платить трансграничный налог ЕС, либо вводить свой углеродный налог или систему квот, что уменьшит конкурентоспособность наших экспортеров, либо стоять насмерть, доказывая что-то про поглощающую способность наших лесов», — очертил перспективы Митрахович. Он считает, что Россия скорее всего введет механизм, схожий с китайским, требуя отмены или уменьшения трансграничного сбора.
Как именно это будет работать, пока не ясно. Европейское углеродное регулирование еще не определило четкую схему применения национальных углеродных сборов с потенциальных экспортеров, напоминает младший директор по корпоративным и суверенным рейтингам «Эксперт РА» Юлия Катасонова.
Эксперимент по торговле квотами, начатый в Сахалинской области, пока не даёт четкого ответа на вопрос, а как именно будет работать рынок квот на выбросы парниковых газов в России. Для этого потребуется еще много усилий — создать правовую базу, реестр проектов и углеродных единиц, запустить проектные процедуры, реализовать углеродные проекты, наладить механизм распределения квот. Если опыт будет успешным, часть наработок можно применить в других регионах, считает Сафонов.
Кроме того, в принятом рамочном законе об ограничении выбросов парниковых газов ничего о рыночном механизме вообще нет — это положение было исключено на этапе обсуждения проекта, говорит он.Возможность выполнения добровольных климатических проектов никак не решает задачу создания углеродного рынка. Проекты (предложение углеродных единиц) без жестких ограничений на выбросы (спрос на единицы) не работают, подчеркивает директор Центра экономики окружающей среды и природных ресурсов НИУ ВШЭ.
Если на Сахалине действительно будет создан рыночный механизм по сокращению выбросов парниковых газов и возникнут рыночные цены на СО2, это может стать основанием для получения «скидки» на оплату углеродного следа российского экспорта в ЕС (может выплачиваться разница между ценой квот в ЕС и ценой на сахалинском рынке), говорит он.
Вероятно, на нашем отечественном пилотном рынке цена будет крайне низкой, ведь никаких жестких мер по ограничению выбросов не планируется. Так происходит и на схожих рынках Казахстана и Мексики, где регулирование мягкое и цена квот ниже $1/ т СО2. Европейские цены сегодня достигают $70/тСО2, а в ближайшее время будут только расти.
«Поэтому углеродные платежи за поставки российской карбоноемкой продукции, даже с учетом сахалинских квот, будут высокими», — заключает Сафонов.
После тестирования системы квотирования выбросов парниковых газов на Сахалине можно будет давать оценку эффективности эксперимента, прокомментировали в Минэкономразвития.В настоящее время наиболее перспективной видится концепция установления квот для крупнейших эмитентов парниковых газов, говорят в ведомстве. Там также подчеркнули, что для запуска экспериментов в других регионах необходимо как желание самого региона, так и серьёзная база и расчёты, обосновывающие оправданность такого участия.
Сахалинский эксперимент в перспективе может рассматриваться в качестве одной из ключевых составляющих Российского диалога с ЕС, заключили в министерстве.
Автор: Маргарита Соболь
Источник: Газета.Ru, 18.07.2021
2022 год оказался тяжелейшим для нефтегазовой индустрии России. После 24 февраля на нее обрушились жесточайшие санкции. При этом их влияние оказалось довольно разным. В 2023 год отрасль входит с тревогой. Готовится эмбарго на нефтепродукты. ЕС намерен продолжать сокращение закупок российского газа, что неизбежно скажется на выручке. Запуск новых СПГ-заводов оказывается под вопросом из-за технологических санкций. Отдельная тема – что происходит с зеленой повесткой. Имеет ли смысл сейчас продолжать настаивать на ускоренном энергопереходе в России – большой вопрос.
Европейские чиновники уверяют, что уже научились жить без российского газа, и в 2023 году сведут его покупки вообще к условным величинам. Их главная надежда – сжиженный природный газ. Сегодня ЕС должен принять принципиальное решение: прошел ли он точку невозврата в газовых отношениях с Россией и уверен ли, что его экономика выдержит без трубопроводных поставок газа из РФ. Или, наоборот, Европа все же осознает, что газовый баланс не сойдется, да и плата за такой резкий бросок в строну СПГ будет чрезмерной. Важнейшим фактором для принятия решения будет оценка потенциального объема СПГ, который появится на рынке до конца текущего десятилетия.
Санкционное давление на российскую нефтянку нарастает. 5 декабря вступило в силу эмбарго на морские поставки нефти из России в ЕС. Одновременно заработал и механизм price сap, придуманный США и поддержанный странами G7, ЕС, Австралией, Норвегией и Швейцарией. А ведь это далеко не первые санкции, введенные против отрасли после начала СВО. Доклад ФНЭБ позволит подвести первые итоги реакции нефтяной промышленности на жесткие санкции и понять, насколько успешным является противостояние этому давлению.
События 24 февраля 2022 года, с одной стороны, радикально переписали экономическую повестку, с другой, позволили понять, в каком реальном состоянии находятся проекты, на словах вроде бы активно развивавшиеся уже много лет. Если до жестких санкций можно было закрывать глаза на темпы реализации планов, о которых постоянно говорили с высоких трибун, то теперь от их состояния без всякого преувеличения зависит судьба российской экономики. Одним из них является Арктика.
Начало СВО (специальной военной операции после 24 февраля 2022г.) на территории Украины привело к беспрецедентному обострению отношений с Западом, в том числе и с ЕС. Естественно, возник вопрос и о зеленой повестке. Энергетические консерваторы стали уговаривать кабмин поддержать традиционную энергетику в период жестких санкций и отказаться на время от опасных экспериментов, нацеленных на изменения энергобаланса. Однако лагерь зеленых догматиков вовсе не выглядит парализованным. Он продолжает креативить новые аргументы в пользу сохранения тренда на ESG. Поэтому в реальности борьба двух лагерей продолжается. И за каждым из них стоят свои группы влияния и серьезные бенефициары.
