Макрон решил стать «плохим жандармом» для нефти и газа из России

Президент Франции уверяет, что его страна не зависит от российских энергоносителей и может пойти на жёсткие санкции

Президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что его страна, в отличие от большей части Европы, не нуждается в российском газе, поэтому он будет настаивать на том, чтобы все экономические санкции против Москвы сохранились.

«Мы прилагаем все усилия, чтобы купить его в другом месте. Франции он не нужен», — приводит слова Макрона Le Parisien.

По словам Макрона, Европа должна «сделать все», чтобы заставить Россию прекратить военную операцию на Украине. В связи с этим он настаивает на прекращении закупок российского угля и нефти. Правда, об отказе от газа Макрон все же не упомянул. Но заявление президента весьма характерное. ЕС уже запретил импорт российского угля, и сейчас идет активный спор вокруг нефти. Париж агитирует за полный отказ от российского «черного золота», но ряд стран считает этот шаг слишком радикальным. Немецкие политики признавали, что если прямо сейчас остановить импорт, остановятся и автомобили в Германии.

С другой стороны, сейчас происходит постепенная трансформация рынков сбыта. Российская нефть все больше направляется на Восток, а в Европе ее заменяют другие поставщики. Но с газом, что бы ни говорил Макрон, так просто поступить не получится. Хотя бы потому, что в Европе пока что не хватит мощностей по приему сжиженного природного газа, чтобы заместить российский. Ну а по трубам Норвегия и другие поставщики такого же объема поставить тем более не в состоянии. 

Тем не менее, в случае дальнейшей эскалации конфликта, страны, которые меньше зависят от российского газа, вроде Франции, вполне могут начать давить на самых «зависимых» — Германию, Австрию, чтобы они потерпели ради общего дела и согласились если не на полное эмбарго, то на сокращение поставок. Понятно, что это приведет к серьезным экономическим проблемам, но и нынешние санкции уже привели к росту инфляции, в особенности на топливо, в Европе, и, тем не менее, никто не собирается от них отказываться.

Как пояснил «СП» ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при правительстве России Игорь Юшков, Франция действительно меньше зависит от российского газа, чем Германия или Австрия. Но когда Макрон говорит о полном отсутствии зависимости, он кривит душой, что не удивительно, учитывая, что у него на носу выборы.

— Несмотря на заявление Макрона, на самом деле Франция зависит от российского газа. В 2020 году «Газпром» рапортовал о том, что продал им больше 12 миллиардов кубометров газа. Возможно, имеют место какие-то своповые операции, потому что по данным BP мы поставили только 2,6 млрд. кубов (своповые операции — поставки по схеме замещения с третьей страной, — прим. ред.)

Если Франция перестанет покупать сырье у «Газпрома», этих своповых операций не будет, и в Европу будет недопоставлено около 12 миллиардов кубометров газа в год, что вызовет существенный рост цен на всем европейском рынке, потому что доступного для покупки сырья станет меньше. 12 млрд. кубов — это довольно много.

«СП»: — Где Франция берет остальной газ, как она сможет заметить этот объем?

— Франция покупает довольно много газа у Норвегии, около 17 млрд. кубометров, а также у Нидерландов, хотя последние сами являются страной-импортером. Они выполняют обязательства по старым контрактам, но уже сами покупают больше 10 миллиардов кубометров в год. Предполагаю, что именно через Норвегию и Нидерланды идут их своповые сделки с российским газом.

Тем более, что «Газпром» активно менялся с Осло — например, доставлял газ в Норвегию, а они, в свою очередь, поставляли в Великобританию свое сырье, которое переходило в собственность «Газпрома». Норвегия же делала то же самое с российским газом в континентальной Европе. Если Париж откажется от таких сделок, остальной газ подорожает не только для самой Франции, но и для всей Европы.

У Франции действительно есть конкурентное преимущество в том, что больше 70% энергии они получают от атомных электростанций. Поэтому они заметно меньше зависят от российского газа, чем та же Германия, которая покупает больше 45 млрд. кубов. Но зависимость есть.

«СП»: — Почему же Макрон утверждает обратное?

— Понятно, почему Макрон сейчас говорит о том, что Франция не зависит от российского газа и что он готов продвигать более жесткие энергетические санкции. После первого тура президентских выборов его обвиняли в том, что он активно ведет диалог с Россией, постоянно звонит Владимиру Путину и что он чуть ли не агент Кремля. Перед вторым туром он пытается всячески дистанцироваться от образа политика, который сотрудничает с Москвой, и, наоборот, хочет продемонстрировать, что у него самая жесткая позиция. Он хочет показать, что выступает за такие жесткие санкции, на которые другие не решаются, например, за полный отказ от российских нефти и газа.

Так что эти заявления я бы объяснил предвыборной риторикой. С одной стороны Макрон пытается убрать из своего имиджа образ человека, который ведет диалог с Москвой, а с другой, понимает, что нужно сыграть на контрасте с Марин Ле Пен. Она раньше тоже воспринималась чуть ли не как агент Кремля, поэтому он пытается создать максимально противоположную картину.

Но он делает такие заявления не просто так, а потому, что прекрасно понимает, что никакие санкции против российского газа Европа сейчас ввести не может. Существует колоссальная зависимость, и ряд стран будет просто блокировать эти санкции, если их постараются ввести. Это Германия, Австрия, Венгрия и даже Болгария. Здесь и сейчас отказаться от российского газа без радикального ухудшения уровня жизни в Европе невозможно. Макрон тоже прекрасно это знает, поэтому так легко разбрасывается подобными заявлениями.

«СП»: — То есть пока не приходится говорить о серьезном расколе в ЕС по поводу энергетических санкций? Менее зависимые страны не попытаются надавить на боле независимые?

— Сейчас Евросоюз выработал определенную стратегию в отношении российских углеводородов. Они сначала долго обсуждают возможность введения санкций, а за это время рынок сам начинает перестраиваться. Мы видели это в ситуации с российским углем, полный запрет которого вступит в силу через несколько месяцев.

Сначала они долго говорили о том, что нужно от него отказываться. На фоне этих разговоров рынки начали перестраиваться. Наш уголь стал все больше идти на азиатские рынки, в Европу начал приходить товар из других стран, которые раньше продавали в Азии. Европейское руководство посмотрело, что рынки перестраиваются, прикинуло, за какой период они могут закончить этот процесс, и ввело санкции сейчас с отсрочкой до 10 августа, так как, по их оценкам, к этому времени отказ от угля из России пройдет безболезненно. Не факт, что именно так все и будет, что удастся перенаправить все потоки к этому времени, но мы видим, что в ЕС на это рассчитывают. То есть в целом схема такова — сначала неформальное давление, а потом уже введение официальных санкций.

С нефтью мы пока находимся на стадии неформального давления. Здесь объемы гораздо больше, взаимная замена рынков происходит медленнее, поэтому пока продолжается обсуждение. В случае с газом такое обсуждение может растянуться на годы. Прямо сейчас никто отказываться от него не хочет.

Автор: Анна Седова

Источник: Свободная пресса, 18.04.2022