- Каково значение КТК для России, куда и откуда доставляется нефть по этому маршруту?
- «Каспийский трубопроводный консорциум» (КТК), владеющий одноименным магистральным нефтепроводом, служит крупнейшим направлением экспорта не российской, а казахстанской нефти. В состав акционеров этой компании помимо нашей страны, а также официальных энергетических ведомств Нур-Султана, входят и американские, и европейские корпорации. Ежегодно через мощности КТК проходит около 60 млн тонн «черного золота». Теоретически перенаправить эти объемы альтернативными путями не сложно: за счет замещения поставок можно будет загрузить российский нефтепровод «Дружба» или использовать танкерный морской флот для доставки сырья даже в порт Усть-Луга в Ленинградской области. Для покупателей углеводородов с Тенгизского месторождения подобная рокировка, конечно, окажется неприятной — традиционно добываемые здесь энергоресурсы шли на юг Европы, а также в США.
- Что, на ваш взгляд, стало причиной остановки работы КТК на месяц, принятое судом Новороссийска?
- На первый взгляд решение о приостановке действия КТК было принято на основе технологических факторов: в марте произошла авария, вследствие которой два из трех причальных устройств, занимающихся погрузкой сырья в танкеры, получили серьезные повреждения. Это привело к разливу топлива в Черное море. Потом отгрузка «черного золота» была снижена из-за работ по обезвреживанию неразорвавшихся торпед и мин времен Великой Отечественной войны. Теперь — взрыв, произошедший в результате гидротеста в трубе с атмосферным газом, который даже привел к человеческим жертвам. Основания для остановки, которые свидетельствуют об экологических или технологических нарушениях на производственных объектах трубопровода, более чем убедительны.
- Но есть и какие-то другие версии?
Энергостратегию до 2050 года (ЭС-2050) первоначально хотели утвердить до 15 сентября 2022 года. Однако и в декабре 2023 года она еще только обсуждается. И рабочая версия ЭС-2050 пока публично не предъявлена. С одной стороны, это наглядно показывает отношение к стратегическим документам в области энергетики. Получается, что отрасль в целом справляется с беспрецедентным санкционным давлением и без официальных стратегий. С другой стороны, российский нефтегаз столкнулся с действительно серьезными вызовами, к которым нельзя относиться легкомысленно. И оперативные проблемы являются отражением и долгосрочных угроз.
Уже почти полтора года российская нефтяная индустрия живет в условиях жесточайших санкций. Ключевыми из которых стало эмбарго на морские поставки нефти и нефтепродуктов в ЕС и страны G7, а также механизм price cap. Они заработали с конца 2022 года. За более чем 8 месяцев функционирования этих ограничений можно подвести предварительные итоги того, насколько успешно наши нефтяники справляются с этим вызовом. И как он сказался на объеме экспорта и на ценах.
После февраля 2022 года зелёная повестка была радикально переписана. Западные компании стали массово уходить из России, экономические отношения с Западом были радикально сокращены, а российскую экономику стали выпихивать из глобального экономического пространства, обкладывая масштабными санкциями. Все это было, мягко говоря, не лучшим фоном для рассуждений о ESG. Тем более что в экономике на первое место вышли задачи выживания и сохранения устойчивости под беспрецедентным давлением.
Однако уже с конца 2022 года стали очевидны попытки реанимировать ESG-повестку. Настойчиво проводится мысль, что она актуальна для России вне зависимости от внешнеполитической конъюнктуры. Если раньше зеленый поворот рассматривался как возможность привлечь в Россию западных инвесторов и их технологические решения, то теперь говорится о кейнсианской ставке на собственное производство.
Европейские санкции и политика Брюсселя по отказу от российских энергоносителей, взрывы балтийских газопроводов заперли в России солидный объем трубопроводного газа, который нельзя оперативно направить на альтернативные рынки. Это вроде бы является сильным аргументом в пользу развития производства СПГ в России. Новый доклад ФНЭБ дает ответ на вопрос о том, какую часть планов по резкому росту производства СПГ в России можно считать реалистичной.
Большая политика является рамкой энергетических отношений. Но непосредственно энергетические проекты и сделки осуществляются на корпоративном уровне. Именно компании формируют те нити, которые связывают страны в энергетическом бизнесе. Поэтому важно провести анализ отношений межу РФ и Западом в разрезе корпораций. И пока концерны из «коллективного Запада» остаются в России, еще есть варианты с продолжением сотрудничества. Которое все еще приносит России бюджетные доходы и рынки сбыта.
