Последняя резолюция ОПЕК+ вовсе не означает, что экспортеры на самом деле увеличат производство на соответствующий объем. Альянс не в состоянии соблюдать растущие квоты, поскольку уже сейчас его добыча приближается к максимальным отметкам. Возникает вопрос: зачем нефтяники постоянно увеличивают добывающие лимиты, если их производственные способности оставляют желать лучшего и явно не способны оперативно подтянуть отдачу скважин?
Ответ лежит в стратегической плоскости рассуждений представителей альянса, и в первую очередь Саудовской Аравии. Несмотря на обещания об увеличении ежедневной добычи королевства в июле-августе совокупно более чем на 510 тыс. баррелей, которые дал наследный принц Мухаммедом бен Салман президенту США Джо Байдену, пока государственный холдинг страны Saudi Aramco заметно отстает даже от разрешенных квот.
Между тем спрос на «черное золото» продолжает расти: по оценке технического комитета ОПЕК+, в 2022 году потребность в сырье увеличится на 3,4 млн баррелей в сутки, а в 2023 году прибавит еще 2,7 млн «бочек». Не исключено, что саудиты стараются припрятать «туза в рукаве», намеренно ограничивая свою нефтяную отрасль и тем самым поддерживая высокие котировки углеводородов, чтобы в нужный момент, когда планета столкнется с угрозой масштабной топливной голодовки, в считаные недели выплеснуть на мировой рынок необходимое количество энергоресурсов. Свободные мощности также понадобятся в случае падения цен «черного золота», поскольку позволят зарабатывать на повышенных объемах продаж.
В то же время аналогичными обстоятельствами вполне по силам воспользоваться и нашей стране. На днях Брюссель отложил введение запрета на страхование танкеров с российской нефтью, которые направляются в государства, не входящие в состав ЕС. Подобный реверанс облегчает отечественным производителям доступ к зарубежным торговым площадкам, особенно к клиентам Индии и Китая, которые в последнее время проявляют трепетный интерес к энергоресурсам из нашей страны.
«Не секрет, что экспорт в азиатском направлении идет со значительными скидками, — рассуждает инвестиционный стратег УК «Арикапитал» Сергей Суверов. — Тем не менее при котировках выше $100 за баррель Россия, невзирая на дисконт получит от зарубежных поставок «черного золота» практически двойную прибыль».
Сейчас мировой нефтяной рынок волнует вопрос скорее не цен, а объемов поставки углеводородов. Стоит отметить, что нынешнее заседание альянса стало первой встречей нефтяных министров после смерти Мухаммеда Баркиндо, до последнего времени возглавлявшего ОПЕК. Новый генеральный секретарь картеля Хайтам аль-Гайс представляет Кувейт и, судя по всему, благоволит России, хотя его страна считается одним из партнеров США. Подтверждением тому служит решение о минимальном повышении добычи в сентябре.
Уже почти полтора года российская нефтяная индустрия живет в условиях жесточайших санкций. Ключевыми из которых стало эмбарго на морские поставки нефти и нефтепродуктов в ЕС и страны G7, а также механизм price cap. Они заработали с конца 2022 года. За более чем 8 месяцев функционирования этих ограничений можно подвести предварительные итоги того, насколько успешно наши нефтяники справляются с этим вызовом. И как он сказался на объеме экспорта и на ценах.
После февраля 2022 года зелёная повестка была радикально переписана. Западные компании стали массово уходить из России, экономические отношения с Западом были радикально сокращены, а российскую экономику стали выпихивать из глобального экономического пространства, обкладывая масштабными санкциями. Все это было, мягко говоря, не лучшим фоном для рассуждений о ESG. Тем более что в экономике на первое место вышли задачи выживания и сохранения устойчивости под беспрецедентным давлением.
Однако уже с конца 2022 года стали очевидны попытки реанимировать ESG-повестку. Настойчиво проводится мысль, что она актуальна для России вне зависимости от внешнеполитической конъюнктуры. Если раньше зеленый поворот рассматривался как возможность привлечь в Россию западных инвесторов и их технологические решения, то теперь говорится о кейнсианской ставке на собственное производство.
Европейские санкции и политика Брюсселя по отказу от российских энергоносителей, взрывы балтийских газопроводов заперли в России солидный объем трубопроводного газа, который нельзя оперативно направить на альтернативные рынки. Это вроде бы является сильным аргументом в пользу развития производства СПГ в России. Новый доклад ФНЭБ дает ответ на вопрос о том, какую часть планов по резкому росту производства СПГ в России можно считать реалистичной.
Большая политика является рамкой энергетических отношений. Но непосредственно энергетические проекты и сделки осуществляются на корпоративном уровне. Именно компании формируют те нити, которые связывают страны в энергетическом бизнесе. Поэтому важно провести анализ отношений межу РФ и Западом в разрезе корпораций. И пока концерны из «коллективного Запада» остаются в России, еще есть варианты с продолжением сотрудничества. Которое все еще приносит России бюджетные доходы и рынки сбыта.
2022 год оказался тяжелейшим для нефтегазовой индустрии России. После 24 февраля на нее обрушились жесточайшие санкции. При этом их влияние оказалось довольно разным. В 2023 год отрасль входит с тревогой. Готовится эмбарго на нефтепродукты. ЕС намерен продолжать сокращение закупок российского газа, что неизбежно скажется на выручке. Запуск новых СПГ-заводов оказывается под вопросом из-за технологических санкций. Отдельная тема – что происходит с зеленой повесткой. Имеет ли смысл сейчас продолжать настаивать на ускоренном энергопереходе в России – большой вопрос.
