По словам главы Еврокомиссии, эта мера «должна помешать попыткам манипулировать энергетическим рынком ЕС со стороны президента Владимира Путина». Между тем, идея «газового потолка», которая сама по себе выглядит грозной и многообещающей стратегией, вызывает ряд вопросов. Например, насколько она технически и юридически реализуема? Сумеет ли Евросоюз внутри себя согласовать единый документ об ограничении цен на российский газ для всех стран альянса? Наконец, какие последствия это будет иметь?
«Совершенно очевидно, что предложение Еврокомиссии имеет много подводных камней, – говорит руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. – Во-первых, если такое ограничение на цены на российский газ коснется долгосрочных контрактов, это будет противоречить политике «Газпрома». Стоимость газа, фиксируемая в таких документах, регулярно пересматривается в зависимости от мировой конъюнктуры. Российский поставщик может просто отказаться заключать контракты на новых условиях. В результате газ на континенте будет дорожать до бесконечности».
Во-вторых, продолжает Деев, в самом Евросоюзе нет единой, согласованной позиции по данному вопросу. Есть страны (прежде всего, Германия), которые критически зависят от поставок газа из России по трубопроводам. А СПГ-терминалов пока недостаточно: в Германии только в июле началось строительство первого регазификационного терминала, который позволит частично заместить сырье из РФ поставками СПГ из других государств.
В-третьих, в случае реализации идеи присутствие России на европейском энергетическом рынке станет номинальным. А это, на взгляд Деева, чревато для экономики Еврозоны масштабными проблемами в виде новых витков инфляции, а также банкротств компаний и предприятий, которым правительства не смогут компенсировать возникшие убытки.
«В теории, Брюссель способен законодательно установить фиксированную верхнюю цену на российский газ и придерживаться ее, – рассуждает специалист департамента стратегических исследований Total Research Глеб Финкельштейн. – Параметры потолка, по сути, могут быть любыми – от цен прошлой осени до стоимости газа в 2019 году (то есть от $1000 до $250 за тысячу кубометров. – «МК»). Но в таком случае страны, которые этот проект поддержат, просто останутся без российского сырья до тех пор, пока нововведение не будет отменено как ошибочное. То есть Евросоюз своими же руками подорвет собственную энергобезопасность, поскольку в полной мере заменить поставки из РФ он сейчас просто не в состоянии».
Норвегия продавать газ по ценам ниже рыночных не будет, да и потенциал наращивания добычи там ограничен. Ровно в такой же ситуации находятся ближневосточные и африканские государства, к тому же масса добывающих компаний в Африке куда более лояльна к России, чем к Европе.
У Соединенных Штатов своя головная боль: страну одолевает рекордная за десятилетия энергетическая, бензиновая инфляция, управу на которую администрация Байдена пока не нашла. В то же время, на взгляд Финкельштейна, в жесткой форме отказаться от участия в соглашении, регулирующем новую ценовую политику ЕС, способна только Венгрия. Из этого она может извлечь немалую выгоду, поскольку будет продавать российский трубопроводный газ втридорога соседям по континенту.
Ну а что касается «Газпрома», он, вероятнее всего, либо сократит экспорт (то есть поставит только оплаченный по прежним ценам объем), либо вообще обнулит его в направлении «недружественных» стран.
2022 год оказался тяжелейшим для нефтегазовой индустрии России. После 24 февраля на нее обрушились жесточайшие санкции. При этом их влияние оказалось довольно разным. В 2023 год отрасль входит с тревогой. Готовится эмбарго на нефтепродукты. ЕС намерен продолжать сокращение закупок российского газа, что неизбежно скажется на выручке. Запуск новых СПГ-заводов оказывается под вопросом из-за технологических санкций. Отдельная тема – что происходит с зеленой повесткой. Имеет ли смысл сейчас продолжать настаивать на ускоренном энергопереходе в России – большой вопрос.
Европейские чиновники уверяют, что уже научились жить без российского газа, и в 2023 году сведут его покупки вообще к условным величинам. Их главная надежда – сжиженный природный газ. Сегодня ЕС должен принять принципиальное решение: прошел ли он точку невозврата в газовых отношениях с Россией и уверен ли, что его экономика выдержит без трубопроводных поставок газа из РФ. Или, наоборот, Европа все же осознает, что газовый баланс не сойдется, да и плата за такой резкий бросок в строну СПГ будет чрезмерной. Важнейшим фактором для принятия решения будет оценка потенциального объема СПГ, который появится на рынке до конца текущего десятилетия.
Санкционное давление на российскую нефтянку нарастает. 5 декабря вступило в силу эмбарго на морские поставки нефти из России в ЕС. Одновременно заработал и механизм price сap, придуманный США и поддержанный странами G7, ЕС, Австралией, Норвегией и Швейцарией. А ведь это далеко не первые санкции, введенные против отрасли после начала СВО. Доклад ФНЭБ позволит подвести первые итоги реакции нефтяной промышленности на жесткие санкции и понять, насколько успешным является противостояние этому давлению.
События 24 февраля 2022 года, с одной стороны, радикально переписали экономическую повестку, с другой, позволили понять, в каком реальном состоянии находятся проекты, на словах вроде бы активно развивавшиеся уже много лет. Если до жестких санкций можно было закрывать глаза на темпы реализации планов, о которых постоянно говорили с высоких трибун, то теперь от их состояния без всякого преувеличения зависит судьба российской экономики. Одним из них является Арктика.
Начало СВО (специальной военной операции после 24 февраля 2022г.) на территории Украины привело к беспрецедентному обострению отношений с Западом, в том числе и с ЕС. Естественно, возник вопрос и о зеленой повестке. Энергетические консерваторы стали уговаривать кабмин поддержать традиционную энергетику в период жестких санкций и отказаться на время от опасных экспериментов, нацеленных на изменения энергобаланса. Однако лагерь зеленых догматиков вовсе не выглядит парализованным. Он продолжает креативить новые аргументы в пользу сохранения тренда на ESG. Поэтому в реальности борьба двух лагерей продолжается. И за каждым из них стоят свои группы влияния и серьезные бенефициары.
