Напомним, согласно президентскому указу от 27 декабря, с 1 февраля запрещаются поставки российского сырья иностранным юридическим и физическим лицам, при условии, что в соответствующих контрактах «прямо или косвенно предусматривается использование механизма фиксации предельной цены» в $60 за баррель. Причем запрет (сроком действия до 1 июля 2023 года) применяется на всех этапах поставок до конечного покупателя.
Что касается надзора над участниками экспортных сделок, эту функцию правительство возложило, в первую очередь, на Минэнерго. Начиная с марта 2023 года, ведомство Николая Шульгинова должно ежемесячно не позднее 10-го числа каждого месяца направлять отчет о мониторинге исполнения указа в «межведомственную рабочую группу по вопросам, связанным с деятельностью в топливно-энергетической сфере». Кабинет министров также поручил Минэнерго до 1 марта совместно с Минфином утвердить порядок отслеживания цен на вывозимую из России нефть. Компании-экспортеры должны предоставлять в ФТС контракт на поставку товаров, «в соответствии с которым определяется цена на нефть», плюс заявление, подтверждающее отсутствие в контракте положений о применении потолка цен.
«Отечественным поставщикам придется проверять все формулировки в договорах, заключенных с зарубежными покупателями сырья, - говорит руководитель аналитического департамента AMarkets Артем Деев. - Там не должно быть указаний, что используется принцип «price cap» (ценовой предел). Если по условиям контракта нефть продается с большим дисконтом из-за ценового потолка, такую партию ни ФТС, ни Минэнерго не пропустят. Значит, экспортеры будут обязаны объяснить предоставление дисконта покупателю. Это станет формальной причиной не поставлять российскую нефть в другие страны. По факту, власти ужесточают контроль за тем, по каким ценам и куда уходит российское сырье».
Ответные меры Москвы носят во многом декларативный характер, считает главный аналитик TeleTrade Марк Гойхман. Президентский указ запрещает поставки российского сырья не конкретным государствам (многие из которых сами давно отказались от него), а «иностранным гражданам и компаниям», в чьих контрактах на покупку углеводородов так или иначе окажется ссылка на использование механизма ценового лимита. Но сам бизнес никогда не допустит такого прокола, он просто укажет определенную стоимость товара без формальной привязки к «потолку». Кроме того, для нарушителей не предусмотрено четких мер ответственности. Да и потенциальный объем документации, которая подлежит проверке в связи с запретом, настолько велик, что возможности ее досконально проанализировать у контролирующих органов не будет, уверен эксперт.
«Но сами по себе санкции Запада (эмбарго на морские поставки и «потолок цены») существенно меняют ситуацию с российским экспортом и производством углеводородов, - отмечает Гойхман. – По нефти она не критична, в плане физических объемов: происходит перенаправление «выпадающих» поставок на другие направления – в Индию, Китай, Турцию. Финансовые потери экспортеров возникают из-за огромных скидок. Стоимость нефти ниже «потолка» в $60 за баррель определяется по контрактам на момент отгрузки. Так, по данным Минфина, с 15 декабря 2002 года по 14 января 2023-го средняя цена на сорт Urals составила $46,8. При этом Brent стоил порядка $83».
Что касается нефтепродуктов (эмбарго вступает в силу с 5 февраля), с ними все сложнее как раз в плане физических объемов поставок. Для России потеря европейского рынка сбыта в целом невосполнима: в отличие от сырой нефти, экспорт нефтепродуктов можно переориентировать на другие направления лишь в малой степени. Мощности по переработки есть практически везде, закупать дополнительные объемы не захотят ни Индия, ни Китай, ни Турция. Да и для внутреннего потребления в России эти объемы также излишни, поскольку всегда шли исключительно в Европу. Соответственно, резюмирует Гойхман, придется сокращать производство дизельного топлива и мазута, уменьшать загрузку НПЗ, а также саму добычу нефти – ориентировочно на 10-12% в течение 2023 года. Нефтегазовые доходы бюджета от экспорта могут не дотянуть до запланированных даже с учетом эмбарго 8,9 трлн рублей. Велика вероятность, что они не превысят 7-7,5 трлн.
2022 год оказался тяжелейшим для нефтегазовой индустрии России. После 24 февраля на нее обрушились жесточайшие санкции. При этом их влияние оказалось довольно разным. В 2023 год отрасль входит с тревогой. Готовится эмбарго на нефтепродукты. ЕС намерен продолжать сокращение закупок российского газа, что неизбежно скажется на выручке. Запуск новых СПГ-заводов оказывается под вопросом из-за технологических санкций. Отдельная тема – что происходит с зеленой повесткой. Имеет ли смысл сейчас продолжать настаивать на ускоренном энергопереходе в России – большой вопрос.
Европейские чиновники уверяют, что уже научились жить без российского газа, и в 2023 году сведут его покупки вообще к условным величинам. Их главная надежда – сжиженный природный газ. Сегодня ЕС должен принять принципиальное решение: прошел ли он точку невозврата в газовых отношениях с Россией и уверен ли, что его экономика выдержит без трубопроводных поставок газа из РФ. Или, наоборот, Европа все же осознает, что газовый баланс не сойдется, да и плата за такой резкий бросок в строну СПГ будет чрезмерной. Важнейшим фактором для принятия решения будет оценка потенциального объема СПГ, который появится на рынке до конца текущего десятилетия.
Санкционное давление на российскую нефтянку нарастает. 5 декабря вступило в силу эмбарго на морские поставки нефти из России в ЕС. Одновременно заработал и механизм price сap, придуманный США и поддержанный странами G7, ЕС, Австралией, Норвегией и Швейцарией. А ведь это далеко не первые санкции, введенные против отрасли после начала СВО. Доклад ФНЭБ позволит подвести первые итоги реакции нефтяной промышленности на жесткие санкции и понять, насколько успешным является противостояние этому давлению.
События 24 февраля 2022 года, с одной стороны, радикально переписали экономическую повестку, с другой, позволили понять, в каком реальном состоянии находятся проекты, на словах вроде бы активно развивавшиеся уже много лет. Если до жестких санкций можно было закрывать глаза на темпы реализации планов, о которых постоянно говорили с высоких трибун, то теперь от их состояния без всякого преувеличения зависит судьба российской экономики. Одним из них является Арктика.
Начало СВО (специальной военной операции после 24 февраля 2022г.) на территории Украины привело к беспрецедентному обострению отношений с Западом, в том числе и с ЕС. Естественно, возник вопрос и о зеленой повестке. Энергетические консерваторы стали уговаривать кабмин поддержать традиционную энергетику в период жестких санкций и отказаться на время от опасных экспериментов, нацеленных на изменения энергобаланса. Однако лагерь зеленых догматиков вовсе не выглядит парализованным. Он продолжает креативить новые аргументы в пользу сохранения тренда на ESG. Поэтому в реальности борьба двух лагерей продолжается. И за каждым из них стоят свои группы влияния и серьезные бенефициары.
