Энергетическая база Турции прирастает новыми активами буквально не по дням, а по часам. Залежи нефти, найденные на юго-востоке страны в горах Габар вблизи города Джизре с потенциальной добывающей мощностью в 100 тыс. баррелей в сутки, стали лишь очередным эпизодом в производственном прогрессе Анкары. Об аналогичных успехах президент Реджеп Эрдоган сообщал еще в июле прошлого года — тогда были раскрыты детали освоения нового месторождения на юге Турции с сравнительно небольшими запасами в 7,5-8, млн баррелей, а в минувшем декабре стало известно о запуске в разработку трех скважин в другой юго-восточной провинции Мардин: местные ресурсы оказались не в пример выше — 150 млн баррелей, оцененные в $12 млрд. «Мы ищем источник (дохода - «МК») не в ростовщиках, а в природных богатствах. Наша забота — максимально увеличить вклад открытий в свою энергетическую независимость», — утверждает Эрдоган.
Вопреки утверждениям турецкого лидера о том, что собственная энергетическая отрасль его страны двигается вперед десятимильными шагами, пока Анкара выполняет функции именно спекулянта и наживается на перепродаже чужих, импортируемых товаров. Только за первую половину прошлого года перерабатывающие комбинаты Турции, по данным местных регуляторов, существенно увеличили производство и экспорт нефтепродуктов, изготовленных из дешевого российского сырья, заработав на этом, по самым скромным оценкам, не менее $2,5 млрд. Больше всего вырос выпуск и зарубежные поставки авиакеросина и судового топлива: экспорт первого увеличился на 70%, а второго — на 240%. Причем, западных заказчиков вовсе не волновало, что идущие через торговые площадки Анкары и Стамбула бензин и дизель частично имеют российское происхождение: например, Штаты за полгода нарастили закупку авиакеросина с 2% до 48% от общего производства турецких предприятий.
Стоит отметить, что в секторе природного газа Эрдоган также старается все активнее усиливать свои позиции: в конце декабря он заявил о находке крупного месторождения в Черном море, укрепившего запасы «голубого топлива» государства до 710 млрд кубометров. Стоимость найденного сырья навскидку оценивается в $1 трлн. «Проект впечатляет своими масштабами и амбициозностью, — полагает замглавы Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач. — В случае реализации этого замысла, турки станут передовиками в деле успешной газодобычи на черноморском глубоководном шельфе».
Впрочем, соблазнительные перспективы не мешают Анкаре продолжать требовать от России энергетических преференций: после майских праздников Турция убедила Россию отсрочить погашение долгов на сумму в $600 млн за поставленный ранее газ на 2024 год.
«Пока, по крайней мере, в ситуации с «голубым топливом», планы Анкары выйти в скором времени на самостоятельное обеспечение национальных потребностей, не говоря уже о налаживании конкурентоспособного экспорта, выглядят довольно призрачными», — рассуждает директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов. В прошлом году внутренний спрос на газ в Турции составил около 54-55 млрд кубометров. Практически все углеводороды были импортированы. Черноморский проект, на который делает ставку Эрдоган, по предварительным оценкам, будет обеспечивать ежедневную добычу в пределах 10 млн кубометров или 3,6 млрд «кубов» в год. Очевидно, что такими темпами оперативно добиться газовой независимости у турков не получится.
В отношении добычи нефти у Анкары также пока не все так благополучно, как хотелось Эрдогану. В настоящее время Турция добывает около 7% от объема необходимой для внутреннего рынка «черного золота». С одной стороны, новое месторождение в горах Габар, обещающее давать до 100 тыс. баррелей в сутки, увеличит собственное производство «черного золота» компаниями страны в 2,5 раза. С другой стороны, даже такой, на первый взгляд значительный прирост все равно не позволит туркам закрыть собственные потребности в сырье: суммарная добыча вырастет до 90 млн баррель в год при потреблении в более 2 млрд «бочек». «Это будет лишь первым шагом к обретению углеводородной независимости, — аналитик Freedom Finance Global Владимир Чернов. — В этой связи многие нынешние заявления турецких властей рассматриваются в качестве предвыборной риторики, хотя первые разговоры о крупнейших месторождениях стартовали задолго до начала избирательной кампании».
Большая политика является рамкой энергетических отношений. Но непосредственно энергетические проекты и сделки осуществляются на корпоративном уровне. Именно компании формируют те нити, которые связывают страны в энергетическом бизнесе. Поэтому важно провести анализ отношений межу РФ и Западом в разрезе корпораций. И пока концерны из «коллективного Запада» остаются в России, еще есть варианты с продолжением сотрудничества. Которое все еще приносит России бюджетные доходы и рынки сбыта.
2022 год оказался тяжелейшим для нефтегазовой индустрии России. После 24 февраля на нее обрушились жесточайшие санкции. При этом их влияние оказалось довольно разным. В 2023 год отрасль входит с тревогой. Готовится эмбарго на нефтепродукты. ЕС намерен продолжать сокращение закупок российского газа, что неизбежно скажется на выручке. Запуск новых СПГ-заводов оказывается под вопросом из-за технологических санкций. Отдельная тема – что происходит с зеленой повесткой. Имеет ли смысл сейчас продолжать настаивать на ускоренном энергопереходе в России – большой вопрос.
Европейские чиновники уверяют, что уже научились жить без российского газа, и в 2023 году сведут его покупки вообще к условным величинам. Их главная надежда – сжиженный природный газ. Сегодня ЕС должен принять принципиальное решение: прошел ли он точку невозврата в газовых отношениях с Россией и уверен ли, что его экономика выдержит без трубопроводных поставок газа из РФ. Или, наоборот, Европа все же осознает, что газовый баланс не сойдется, да и плата за такой резкий бросок в строну СПГ будет чрезмерной. Важнейшим фактором для принятия решения будет оценка потенциального объема СПГ, который появится на рынке до конца текущего десятилетия.
Санкционное давление на российскую нефтянку нарастает. 5 декабря вступило в силу эмбарго на морские поставки нефти из России в ЕС. Одновременно заработал и механизм price сap, придуманный США и поддержанный странами G7, ЕС, Австралией, Норвегией и Швейцарией. А ведь это далеко не первые санкции, введенные против отрасли после начала СВО. Доклад ФНЭБ позволит подвести первые итоги реакции нефтяной промышленности на жесткие санкции и понять, насколько успешным является противостояние этому давлению.
События 24 февраля 2022 года, с одной стороны, радикально переписали экономическую повестку, с другой, позволили понять, в каком реальном состоянии находятся проекты, на словах вроде бы активно развивавшиеся уже много лет. Если до жестких санкций можно было закрывать глаза на темпы реализации планов, о которых постоянно говорили с высоких трибун, то теперь от их состояния без всякого преувеличения зависит судьба российской экономики. Одним из них является Арктика.
