Полмиллиона баррелей — это примерно суточный объем российских поставок «черного золота» на мировой рынок. Еще в начале этого года Москва решила добровольно сократить ежедневную нефтедобычу на 500 тыс баррелей. Тогда такое решение рассматривалось как краткосрочное: Новак объяснял, что этот вердикт «будет способствовать восстановлению рыночных отношений». Поставленные цели, которых намерена добиться Москва за счет ограничения производства, вполне очевидны. Энергетические чиновники пытаются таким образом удержать стоимость углеводородов хотя бы на нынешнем уровне, чтобы не допустить продолжения падения сырьевых экспортных поступлений в казну. С января по май 2023 года доходы нашего бюджета от нефтегазовой отрасли упали до 2,8 трлн рублей, что на 50% меньше прошлогодних результатов.
Проблема в том, что даже на фоне существенного увеличения экспорта углеводородов из нашей страны в Индию и Китай (плюс первые поставки пошли в Пакистан, а затем наше сырье обещает закупать Бангладеш), наблюдается переизбыток отечественных сырьевых ресурсов. По крайней мере, западные аналитики утверждают, что отказ Европы от энергетического сотрудничества с Россией привел к профициту отечественных добывающих мощностей. Поскольку крупных сырьевых хранилищ у нашей страны нет, приходится постепенно закручивать топливные вентили.
Партнеры нашей страны по альянсу ОПЕК+, - Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт, Оман, Алжир, Ирак, Казахстан, Габон - солидарны в позиции по снижению производства: на последнем заседании они объявили о продлении сделки по сокращению общего уровня добычи организации на 1,4 млн баррелей в сутки на 2024 год. Впрочем, как показывает опыт прошлых лет, мировой сырьевой рынок подвергнут влиянию множества обстоятельств и от обвала котировок, которые сейчас находятся на относительно высоком уровне, никто не застрахован. Эксперты «МК» объяснили, какими последствиями могут обернуться действия России и других членов альянса и с какими вызовами добывающие страны могут столкнуться в самом ближайшем будущем.
Игорь ЮШКОВ, эксперт Финансового университета при правительстве РФ:
«Котировки нефти, равно как и стоимость готового топлива на международных сырьевых биржах, постоянно и строго отслеживается. Снижение добычи, в том числе, на российских месторождениях, учитывается в рамочных протоколах ОПЕК+. Производственные уровни каждого из участников альянса регламентируются между продавцами и покупателями энергоресурсов. Дополнительное добровольное сокращение экспорта на 500 тыс баррелей со стороны России, являющейся одним из крупнейшем поставщиков «черного золота» на мировой рынок, наверняка согласовано с другим лидером альянса - Саудовской Аравией. Теоретически, стоимость углеводородов должна вырасти. Впрочем, будущий спрос на нефть будет диагностироваться значительным количеством сопровождающих факторов. Угроза мировой экономической рецессии сохраняется и грозит привести к обратному тренду. Аппетиты Федеральной резервной системы (ФРС) США могут вырасти и процентная ставка американских, а соответственно и всех остальных мировых кредитных организаций, будет увеличиваться. В таком случае, спрос и ликвидность нефти будут падать, что повлечет за собой нестабильность рыночных цен на «черное золото».
Сергей СУВЕРОВ, инвестиционный стратег УК «Арикапитал»:
Уже почти полтора года российская нефтяная индустрия живет в условиях жесточайших санкций. Ключевыми из которых стало эмбарго на морские поставки нефти и нефтепродуктов в ЕС и страны G7, а также механизм price cap. Они заработали с конца 2022 года. За более чем 8 месяцев функционирования этих ограничений можно подвести предварительные итоги того, насколько успешно наши нефтяники справляются с этим вызовом. И как он сказался на объеме экспорта и на ценах.
После февраля 2022 года зелёная повестка была радикально переписана. Западные компании стали массово уходить из России, экономические отношения с Западом были радикально сокращены, а российскую экономику стали выпихивать из глобального экономического пространства, обкладывая масштабными санкциями. Все это было, мягко говоря, не лучшим фоном для рассуждений о ESG. Тем более что в экономике на первое место вышли задачи выживания и сохранения устойчивости под беспрецедентным давлением.
Однако уже с конца 2022 года стали очевидны попытки реанимировать ESG-повестку. Настойчиво проводится мысль, что она актуальна для России вне зависимости от внешнеполитической конъюнктуры. Если раньше зеленый поворот рассматривался как возможность привлечь в Россию западных инвесторов и их технологические решения, то теперь говорится о кейнсианской ставке на собственное производство.
Европейские санкции и политика Брюсселя по отказу от российских энергоносителей, взрывы балтийских газопроводов заперли в России солидный объем трубопроводного газа, который нельзя оперативно направить на альтернативные рынки. Это вроде бы является сильным аргументом в пользу развития производства СПГ в России. Новый доклад ФНЭБ дает ответ на вопрос о том, какую часть планов по резкому росту производства СПГ в России можно считать реалистичной.
Большая политика является рамкой энергетических отношений. Но непосредственно энергетические проекты и сделки осуществляются на корпоративном уровне. Именно компании формируют те нити, которые связывают страны в энергетическом бизнесе. Поэтому важно провести анализ отношений межу РФ и Западом в разрезе корпораций. И пока концерны из «коллективного Запада» остаются в России, еще есть варианты с продолжением сотрудничества. Которое все еще приносит России бюджетные доходы и рынки сбыта.
2022 год оказался тяжелейшим для нефтегазовой индустрии России. После 24 февраля на нее обрушились жесточайшие санкции. При этом их влияние оказалось довольно разным. В 2023 год отрасль входит с тревогой. Готовится эмбарго на нефтепродукты. ЕС намерен продолжать сокращение закупок российского газа, что неизбежно скажется на выручке. Запуск новых СПГ-заводов оказывается под вопросом из-за технологических санкций. Отдельная тема – что происходит с зеленой повесткой. Имеет ли смысл сейчас продолжать настаивать на ускоренном энергопереходе в России – большой вопрос.
