Игорь Юшков, ведущий аналитик Фонда национальной энергетической безопасности, эксперт Финансового университета при правительстве РФ:
«На первом этапе временный запрет на экспорт приведет к видимым изменениям: внутренний рынок быстро насытится, а цены на бирже существенно снизятся. Другой вопрос, сколько продлится эта мера. Если ограничение будет действовать долго, возникнут риски дефицита топлива на внутреннем рынке. До сих пор примерно половину производимого дизеля компании отправляли на экспорт. России объективно не нужны все производимые объемы: в стране столько дизеля не потребляется. Сейчас, после введения ограничения на экспорт, все имеющиеся объемы будут направлены на внутренний рынок. Казалось бы — здорово! Но если ограничение продлится долго, придется либо останавливать НПЗ, либо перенастраивать их работу. Сколько потребуется времени на перенастройку, неизвестно. Если компании будут останавливать заводы, чтобы переориентировать производство на внутренний рынок, они не будут ничего производить. В результате мы не получим никакого бензина и дизеля - ни дорогого, ни дешевого. Но в краткосрочной перспективе все будет выглядеть хорошо, и задачи смежных отраслей будут выполнены: внутренний рынок стабилизируется, аграрии вовремя проведут необходимые работы (если железнодорожники топливо вовремя привезут). В целом же, насколько оправдана эта мера, большой вопрос.
Теперь с точки зрения доходов государства. Если мы сокращаем экспорт, то получается дефицит на мировом рынке, в результате чего растут цены. В итоге мы можем получить еще большую прибыль. Но опять же, главный вопрос в сроках действия ограничения».
Федор Сидоров, финансовый аналитик, основатель «Школы практического инвестирования»:
Уже почти полтора года российская нефтяная индустрия живет в условиях жесточайших санкций. Ключевыми из которых стало эмбарго на морские поставки нефти и нефтепродуктов в ЕС и страны G7, а также механизм price cap. Они заработали с конца 2022 года. За более чем 8 месяцев функционирования этих ограничений можно подвести предварительные итоги того, насколько успешно наши нефтяники справляются с этим вызовом. И как он сказался на объеме экспорта и на ценах.
После февраля 2022 года зелёная повестка была радикально переписана. Западные компании стали массово уходить из России, экономические отношения с Западом были радикально сокращены, а российскую экономику стали выпихивать из глобального экономического пространства, обкладывая масштабными санкциями. Все это было, мягко говоря, не лучшим фоном для рассуждений о ESG. Тем более что в экономике на первое место вышли задачи выживания и сохранения устойчивости под беспрецедентным давлением.
Однако уже с конца 2022 года стали очевидны попытки реанимировать ESG-повестку. Настойчиво проводится мысль, что она актуальна для России вне зависимости от внешнеполитической конъюнктуры. Если раньше зеленый поворот рассматривался как возможность привлечь в Россию западных инвесторов и их технологические решения, то теперь говорится о кейнсианской ставке на собственное производство.
Европейские санкции и политика Брюсселя по отказу от российских энергоносителей, взрывы балтийских газопроводов заперли в России солидный объем трубопроводного газа, который нельзя оперативно направить на альтернативные рынки. Это вроде бы является сильным аргументом в пользу развития производства СПГ в России. Новый доклад ФНЭБ дает ответ на вопрос о том, какую часть планов по резкому росту производства СПГ в России можно считать реалистичной.
Большая политика является рамкой энергетических отношений. Но непосредственно энергетические проекты и сделки осуществляются на корпоративном уровне. Именно компании формируют те нити, которые связывают страны в энергетическом бизнесе. Поэтому важно провести анализ отношений межу РФ и Западом в разрезе корпораций. И пока концерны из «коллективного Запада» остаются в России, еще есть варианты с продолжением сотрудничества. Которое все еще приносит России бюджетные доходы и рынки сбыта.
2022 год оказался тяжелейшим для нефтегазовой индустрии России. После 24 февраля на нее обрушились жесточайшие санкции. При этом их влияние оказалось довольно разным. В 2023 год отрасль входит с тревогой. Готовится эмбарго на нефтепродукты. ЕС намерен продолжать сокращение закупок российского газа, что неизбежно скажется на выручке. Запуск новых СПГ-заводов оказывается под вопросом из-за технологических санкций. Отдельная тема – что происходит с зеленой повесткой. Имеет ли смысл сейчас продолжать настаивать на ускоренном энергопереходе в России – большой вопрос.
