Игорь Юшков: «Геополитическая каша станет понаваристей»

ИЗРАИЛЬСКО-ПАЛЕСТИНСКИЙ КОНФЛИКТ, ОБОСТРИВШИЙСЯ 7 ОКТЯБРЯ ПОСЛЕ НАПАДЕНИЯ ХАМАС, МОЖЕТ ОКАЗАТЬ СУЩЕСТВЕННОЕ ВЛИЯНИЕ НЕ ТОЛЬКО НА РЕГИОНАЛЬНЫЕ ЭНЕРГОРЫНКИ, НО И НА ГЛОБАЛЬНЫЕ РЫНКИ НЕФТИ И ГАЗА. В ФОКУСЕ ВНИМАНИЯ — ИРАН. ИМЕННО ОТ НЕГО В ОСНОВНОМ ЗАВИСИТ, ПРОИЗОЙДЕТ ЛИ РЕЗКИЙ СКАЧОК ЦЕН НА ЭНЕРГОРЕСУРСЫ И НАСКОЛЬКО РЕАЛЕН НОВЫЙ ШОК ДЛЯ МИРОВОГО РЫНКА. «НЕФТЬ И КАПИТАЛ» ПОПРОСИЛ ОЦЕНИТЬ СИТУАЦИЮ ВЕДУЩЕГО АНАЛИТИКА ФОНДА НАЦИОНАЛЬНОЙ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, ЭКСПЕРТА ФИНАНСОВОГО УНИВЕРСИТЕТА ПРИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ РФ ИГОРЯ ЮШКОВА.

«НиК»: Игорь Валерьевич, обострение палестино-израильского конфликта как-то уже отразилось на энергорынках, пусть даже спекулятивно?

— Пока именно только спекулятивные реакции, ожидания того, что лишь может произойти. Причем на газовом рынке, как ни странно, события в Израиле и Секторе Газа отразились быстрее, чем на нефтяном. Это связано с тем, что власти Израиля буквально на второй день конфликта отдали распоряжение компании Chevron прекратить работу на газовом месторождении «Тамар» и вывезти оттуда часть персонала (Chevron является оператором проекта — прим. «НиК»). Это шельфовое месторождение, сравнительно небольшое (запасы оцениваются примерно в 300 млрд м 3 — прим. «НиК»), существенно меньше израильского же месторождения «Левиафан», которое остановлено не было. Однако «Тамар» расположено недалеко от берега, практически на стыке границ Израиля и Ливана. Добычную платформу видно прямо с берега. Вероятно, Израиль опасался, что ее начнут обстреливать.

Газ с «Тамар» шел как на внутренний рынок Израиля, так и в Египет, где из него производили СПГ, который затем поставлялся в Европу. И дело сейчас не столько в реальном падении объемов поставок с «Тамар», сколько в той самой спекулятивной реакции рынка. Причем не только на события в Израиле. Согласно опубликованной статистике, после закрытия месторождения израильские поставки в Египет сократились на 20%, до 18 млн м 3 в сутки. Израиль объявил о приостановке добычи на «Тамар» 9 октября, и в тот же день цена газовых фьючерсов в Европе выросла более чем на 10%. Но сомневаюсь, что причиной стало именно прекращение поставок в Египет с «Тамар». Вряд ли оно вообще сколько-то существенно отразилось на объемах египетского производства СПГ, так как у Египта есть собственные запасы природного газа.

Однако за период с 7 по 17 октября европейские цены на газ уже выросли с примерно $400 до около $600, но здесь, опять-таки, важно не столько само снижение поставок из Израиля, сколько реакция рынка. Учитывая, что, помимо «израильского фактора», свою роль сыграли и снижение выработки на европейских ветряках (вследствие чего падение генерации пришлось компенсировать за счет газовых электростанций, что повысило спрос на газ), и новости о том, что сотрудники СПГ-заводов в Австралии продолжат забастовки, и авария на трубе BalticConnector. Здесь, кстати, особенно хорошо видно действие принципа «за что боролись, на то и напоролись»: европейцы настаивали на привязке газовых цен именно к бирже, а биржа очень чувствительна к подобным новостям.

«НиК»: А какие прогнозы по «Левиафану»? Его тоже закроют?

— Не думаю. Речь же не шла о том, чтобы вообще прекратить добычу газа из-за конфликта. С «Тамар» проблема именно в том, что это месторождение находится на границе, вблизи побережья. А «Левиафан» дальше и от берега, и от границы. Приостановив «Левиафан», израильтяне сами начнут испытывать проблемы с газом. Вряд ли они захотят так сами себя подставить.

Однако основные по степени важности события могут произойти не на газовом, а на нефтяном рынке, и сейчас все внимательно за этой историей следят. Прежде всего рынок волнует вопрос: втянется ли в конфликт напрямую Иран? Сейчас Иран участвует через «прокси», прежде всего через «Хезболлу» (хотя она не играет первую скрипку). Но официальный Тегеран отрицает свое участие в планировании операции ХАМАС, хотя и выразил организации поддержку. Если же начнется прямое столкновение Израиля и Ирана, велик риск как минимум того, что Иран сократит экспорт нефти.

«НиК»: Насколько это серьезно для мирового рынка?

— В последние годы Иран наращивал объемы нефтедобычи и экспорта, несмотря на то, что находится под жесткими санкциями Запада. Иранская нефть идет в Китай, который санкции игнорирует. Таким образом, шаг за шагом Иран приближает объемы производства и поставок к досанкционным уровням (пик был в 2018 году, когда сырой нефти производилось около 3,8 млн баррелей в сутки (б/с), а экспортировалось порядка 1,8 млн б/с). В сентябре 2023 года добыча составила 3,058 млн б/с. Агентство Bloomberg со ссылкой на источники сообщало, что экспорт нефти из Ирана в Китай в сентябре вырос месяц к месяцу с 1 млн б/с до l,4–1,9 млн б/с. И если Иран даже частично сократит добычу, это, безусловно, окажет влияние на мировой рынок, баланс на котором и без того весьма хрупкий: в четвертом квартале ожидается дефицит нефти и рост цен выше $100 за баррель. Напомню, что летом Саудовская Аравия уже убрала с рынка 1 млн баррелей, тогда цены тут же пошли вверх, дойдя до $96. Если с рынка уйдет 1 млн б/с иранской нефти, это толкнет цены вверх еще сильнее.

«НиК»: На сколько толкнет?

— Прогнозировать сложно. Цена барреля росла все лето, доросла до $96, но потом отскочила до $86. После атаки ХАМАС цена выросла до $90, но впоследствии не значит вследствие. Никто не может точно сказать, какой вклад в этот рост вносит именно ситуация с Израилем и опасения, связанные с возможными последствиями. И вообще растет ли цена в связи с обострением конфликта или благодаря фундаментальным факторам, таким как рост потребления при отсутствии роста добычи.

Но, полагаю, если Иран действительно сократит поставки на 1 млн б/с, эффект будет значительно более ощутимый, чем от добровольного сокращения добычи Саудовской Аравией в июле на те же объемы. Потому что на тот момент и потребление было ниже, чем сейчас, и саудиты объявили о сокращении заранее, дав время рынку подготовиться. А если иранский 1 млн б/с уйдет с рынка, это произойдет очень быстро. Плюс в этом случае пострадает Китай, и геополитическая каша станет понаваристей. Начнутся разговоры о рисках глобальной войны, пойдет конспирология на тему «все это затеяли США, чтобы лишить Китай нефти» и т.д. Это, само собой, еще прибавит цене барреля.

Сокращение добычи СА привело к росту цен с $75 до $96 за баррель. Снижение иранского экспорта в моменте может дать скачок и на $30, и на $40. Долго это, впрочем, не продлится, так как при $130–140 за баррель довольно быстро начнет схлопываться потребление, и в течение нескольких месяцев мы увидим откат назад из-за глобального кризиса.

Но самый радикальный сценарий, несущий наибольшие риски для мирового рынка, — перекрытие Ираном Ормузского пролива. Иранское руководство неоднократно шантажировало этим: например, когда вставал вопрос о том, не начнет ли коалиция стран Запада против Ирана какие-то военные действия. Если Иран перекроет пролив даже ненадолго, это будет шок для мировой экономики, ведь через него проходит нефть не только самого Ирана, но и Ирака, Кувейта, ОАЭ, а также Саудовской Аравии. Плюс сжиженный природный газ из Катара. Такая ситуация приведет к запредельному росту цен, вплоть до того, что торги просто остановятся.

Так что, как видим, другим арабским странам вовсе не обязательно втягиваться в собственно конфликт. Они сами могут стать жертвой вступления в конфликт Ирана.

Кстати, Россия при таком повороте событий может попытаться нарастить добычу, чтобы как-то компенсировать выпадающие объемы. Но увеличить производство настолько, чтобы это покрыло нехватку, в любом случае не получится. Допустим, РФ возвратит на рынок те объемы, которые ушли с начала года (вернет уровень добычи начала 2023 года, что составит плюс 500 тыс. б/с, а также 300 тыс. б/с, на которые был сокращен чисто экспорт). Но если мы дадим 800 тыс. б/с, даже 1 млн б/с, рынок это не спасет, хотя Россия, конечно, хорошо заработает в моменте.

«НиК»: То есть Россия может даже выиграть от обострения палестино-израильского конфликта и перекрытия Ормузского пролива?

— Напомню, что и США, и Китай, и Евросоюз являются нетто-импортерами нефти, для них такой поворот был бы одинаково грустным. Арабские страны пострадали бы из-за невозможности экспорта. Но России такой сценарий в краткосрочной перспективе действительно мог бы быть выгоден. Повторится история 1973 года, когда СССР, в общем-то, выиграл от нефтяного кризиса, представив себя Западу в качестве ресурсной базы, альтернативной поставкам с Ближнего Востока. Это не только дало толчок развитию западносибирских месторождений, но и стимулировало Запад повернуться лицом к Советскому Союзу и воспринимать его как более надежного поставщика, чем арабские страны. Сейчас Россия может напомнить, что она не сама перестала поставлять нефть и готова возобновить поставки в те страны, куда сейчас российская нефть не поступает из-за санкций. Газа это, кстати, тоже касается. Не мы разрывали эти связи.

Можно попробовать так сыграть, но, на мой взгляд, политический раскол на сегодняшний день слишком силен, чтобы его быстро преодолеть. Плюс европейцы сейчас постоянно говорят о декарбонизации и уходе от ископаемых источников энергии. Но, повторюсь, в краткосрочной перспективе такой поворот мог бы сильно помочь России: цены высокие, продать можно практически сколько угодно (не думаю, что страны ОПЕК+ возражали бы против роста добычи в РФ, потому что это была бы попытка спасти рынок и не допустить сверхвысоких цен на длительный период).

Впрочем, нельзя забывать, что сверхвысокие цены плохи и для производителей, так как они убивают спрос. Здесь и сейчас можно заработать, но далее вся мировая экономика войдет в рецессию и потребление будет уменьшаться, рынок сожмется. Со стратегической точки зрения такое развитие ситуации России тоже невыгодно. И РФ, и Саудовскую Аравию, и потребителей устраивает цена барреля в диапазоне $80–90 (Россию устроила бы и $70–80). Но даже если цена закрепится лишь на $100, полагаю, и РФ, и Саудовская Аравия рассматривали бы вариант увеличения объемов предложения.

«НиК»: Какие риски для России просматриваются в конфликте на его нынешнем уровне, а также в случае развития? Чем рискует Россия экономически?

— Россия рискует в первую очередь Ираном, с которым у РФ плотное военно-техническое сотрудничество. Помимо этого, наша страна хотела бы развивать с иранцами ряд проектов, в том числе строительство нефтепроводов (транзитом через Азербайджан). Дело в том, что на сегодняшний день Индия является крупнейшим покупателем российской нефти, которая перевозится по морю, а Россия сейчас может выйти в Индийский океан только через черноморские проливы, которые контролирует Турция, и Суэцкий канал.

Но существует идея строительства нефтепровода через Азербайджан и Иран до побережья Персидского залива. Такой путь поставок для нас гораздо удобнее, но здесь может выступить против Турция, которой невыгодно терять контроль над нефтяными маршрутами. Также РФ и Иран обсуждают различные варианты своповых поставок как по нефти, так и по газу. 

«НиК»: WSJ со ссылкой на американских и саудовских чиновников писала, что Эр-Рияд якобы пообещал Вашингтону нарастить в 2024 году добычу нефти, если цена барреля будет высокой. По версии WSJ, таким образом Саудовская Аравия рассчитывает заручиться поддержкой американского Конгресса и заключить с США оборонное соглашение, в рамках которого саудовцы признают Израиль, а Штаты обязуются предоставить СА военную поддержку, если королевство подвергнется нападению. Есть версия, согласно которой атака ХАМАС имела целью именно срыв договоренностей между США и Саудовской Аравией. Допускаете ли вы такой вариант? Кто мог быть в этом заинтересован и почему (например, кому-то хотелось сохранить высокие цены на нефть)?

— Складывается ощущение, что журналисты просто попытались увязать между собой несколько факторов, которые существуют независимо друг от друга. Если цена барреля достигнет $100 и выше, саудиты в любом случае станут наращивать производство, так как такие цены некомфортны и для потребителя, и для производителя. Вне зависимости от договоренностей с Америкой.

Источник: Нефть и капитал, № 11 (303) ноябрь 2023, стр. 47 - 50