Чем важна возможная новая ядерная сделка Ирана и США

Снятие давящих на иранскую экономику санкций вряд ли приведет к резкому росту добычи нефти в стране, считают эксперты

Президент США Дональд Трамп 26 мая сообщил о «значительном продвижении» в переговорах по «ядерной сделке» с Ираном. Ранее при посредничестве Омана прошло уже пять раундов американо-иранских переговоров по новой «ядерной сделке» и отмене антииранских санкций. Новая сделка должна заменить первое многостороннее соглашение – Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД; 2015 г.), фактически не работающий после выхода из него США в 2018 г.

Американо-иранские переговоры по возобновлению «ядерной сделки» происходят после произошедшей в 2024 г. масштабной эскалации конфликта между Ираном и Израилем, последовавшей за начавшейся нападением «Хамас» в октябре 2023 г. войной в секторе Газа и до сих пор сопровождающейся угрозой израильских ударов по иранской территории. Американское издание Axios 21 мая сообщало, что Тель-Авив в случае провала американо-иранских переговоров готов атаковать иранские ядерные объекты. А еще в начале своего нового срока и Трамп грозил Тегерану бомбардировками и, по данным Axios, в марте дал Ирану два месяца на перезаключение сделки, параллельно перебросив бомбардировочную авиацию ближе к региону – в частности, на базу Диего-Гарсия в Индийском океане.

Каковы корни проблемы иранской ядерной программы, причины связанных с ней санкций, а также как может отразиться смягчение санкционного режима США в отношении Ирана на мировом энергетическим рынке – в материале «Ведомости. Аналитика».

Ядерная программа Ирана: первая сделка и ее конец

Ядерная программа Ирана стала камнем преткновения в регионе из-за возможности Тегерана получить ядерное оружие и угрожать другим странам региона, в том числе фактически имеющему ядерное оружие Израилю, а также интересам США на Ближнем Востоке.

Иран пытался овладеть ядерными технологиями с 1950-х гг., когда при содействии западных стран – США, ФРГ и Франции – власти страны начали развитие атомной энергетики. Ее флагманским проектом стал проект строительства АЭС «Бушер», начатый в середине 1970-х гг. Шахский Иран подписал ряд международных атомных соглашений, в том числе ратифицировал устав МАГАТЭ и стал членом Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО; состоит до сих пор), Договора о запрещении испытаний ядерного оружия в трех сферах и Гарантий МАГАТЭ.

Исламская революция 1979 г. прервала связи Ирана с Западом и реализацию ряда проектов. Но ядерная программа уже Исламской Республики – в отличие от шахского правительства, антизападной и антиизраильской – продолжила развиваться с 1990-х гг. Тогда же при российской помощи началась достройка АЭС «Бушер» (первая очередь сдана в 2013 г.). В 1990-е гг. на Западе, в частности в США, а также в Израиле, власти Исламской Республики подозревались в попытках под прикрытием мирной ядерной программы получить сырье для ядерного оружия. МАГАТЭ относит Иран к «пороговым государствам» – стоящим на грани обретения ядерного оружия. В 2003 г. инспекция МАГАТЭ нашла признаки обогащения урана, позднее Тегеран признал проведение соответствующих экспериментов. ФРГ, Франция и Великобритания («евротройка») надавили на Иран, после чего тот подписал дополнительный протокол к ДНЯО, начав переговоры по ядерной программе.

Но в 2005 г. Иран возобновил обогащение урана. В 2006 г. против него были введены первые санкции Совета Безопасности (СБ) ООН. Основные дебаты развернулись вокруг вопроса уровня обогащения урана. Дипломатическим и санкционным давлением дело не ограничивалось: Израиль, считавший ядерную программу Ирана экзистенциальной угрозой, развернул «охоту» за иранскими учеными, ликвидировав ряд видных специалистов, устраивал диверсии и кибератаки на ядерные объекты и с тех пор рассматривает возможность уничтожения соответствующей инфраструктуры военным путем.

В 2013 г. Тегеран возобновил переговоры по своей ядерной программе с «евротройкой», а также с США, Россией и Китаем. В 2015 г. Иран согласился ограничить свои разработки в обмен на снятие санкций. Это соглашение получило название СВПД, или «ядерная сделка». Тегеран обязался до 2030 г. не обогащать уран выше 3,67% и сократить за 15 лет объемы обогащенного урана на 98% до 300 кг. В обмен со страны снимались санкции ООН. СВПД был закреплен в резолюции СБ ООН, которая запретила поставки Ирану какими-либо странами тяжелого (до 2020 г.) и ракетного (до 2023 г.) вооружения.

В 2016 г., через год после заключения «ядерной сделки», США ослабили санкции: были отменены рестрикции в отношении 59 физлиц (граждан Ирана и других стран), 385 предприятий, 77 самолетов и 227 судов (в их числе нефтяных танкеров).

Но в 2018 г. во время первого президентского срока Трампа США вышли из сделки, тогда же иранские банки были отключены от SWIFT. В 2019 г. Иран прекратил выполнять свои обязательства по СВПД и решил нарастить обогащение урана до 20% и выше в случае продолжения действия санкций. В 2020 г., когда США возобновили действие большей части санкций, обогащение урана в стране, по данным МАГАТЭ, достигло 60%, в 2023 г. – 83,7%, что близко к порогу создания ядерного оружия (90%).

СВПД был выгоден для Ирана на момент его заключения, сделка также была выгодна администрации президента США Барака Обамы, которая представила ее как дипломатическую победу, отмечает президент Центра ближневосточных исследований Мурад Садыгзаде. «Ядерная сделка» создавала некоторый баланс сил на Ближнем Востоке и являлась частью хрупкой архитектуры безопасности в регионе, говорит он.

Сейчас санкции СБ ООН против Ирана не действуют. Выходя из «ядерной сделки» в 2018 г., Трамп хотел запустить соответствующий механизм (snapback), но администрация следующего президента США – Джо Байдена, желавшая возобновить СВПД, не дала этого сделать.

Перспективы новой сделки

Первый этап начавшихся после прихода к власти Трампа консультаций США и Ирана прошел 12 апреля в столице Омана Маскате между министром иностранных дел Ирана Аббасом Арагчи и спецпосланником Трампа по Ближнему Востоку Стивеном Уиткоффом. Второй – при медиации Омана, но в Риме 19 апреля, третий и четвертый – вновь в Маскате (изначально четвертый должен был пройти в ОАЭ), 26 апреля и 11 мая соответственно. Пятый и пока последний раунд прошел в Риме 23 мая.

Прошедшие раунды стороны характеризовали как «конструктивные». Основной целью для Ирана является снятие международных санкций, мешающих его торговле и деятельности западных компаний в стране. Об этом, в частности, говорил в ходе предвыборной кампании президент Ирана Масуд Пезешкиан. Целей по срокам для новой сделки стороны пока не называли.

В конце после третьего раунда переговоров госсекретарь США Марко Рубио заявил, что в рамках потенциальной сделки с Ираном Вашингтон согласен предоставить Тегерану право на гражданскую ядерную программу. Но она, по мнению Вашингтона, должна быть основана исключительно на импортном ядерном топливе по «модели ОАЭ» – эта страна закупает топливо за границей, а не обогащает сама. Такое предложение противоречит условиям СВПД.

По последним данным МАГАТЭ, Иран обладает 274 кг урана, который легко обогатить до 90% и использовать минимум для шести ядерных боезарядов. И хотя верховный лидер Ирана Али Хаменеи неоднократно говорил о мирном характере иранской ядерной программы, глава МАГАТЭ Рафаэль Гросси в марте заявлял, что Тегеран способен создать ядерное оружие в считанные месяцы. При этом Уиткофф, отвечающий за переговоры США с Ираном, называл «красной линией» продолжение Тегераном своей ядерной программы в любой форме, но позднее заявил о готовности Вашингтона предоставить Тегерану возможность обогащения урана до 3,67%, как в СВПД.

С начала войны Израиля и «Хамас» в секторе Газа сложившийся в середине 2010-х гг. баланс сил в регионе существенно изменился, отмечает Садыгзаде. Тель-Авиву при западной, в первую очередь американской, поддержке удалось ослабить или даже совсем вывести из игры ряд иранских союзников и «прокси» – пал проиранский режим Башара Асада в Сирии, замененный ориентирующимися на Турцию и Катар исламистами «Хайят Тахрир аш-Шам» (организация признана террористической и запрещена в РФ) – и серьезно ослабить «Хезболлу» в Ливане.

США после прихода к власти Трампа решили руководствоваться на Ближнем Востоке не только интересами Израиля, но и бизнес-интересами США – многомиллиардными контрактами с арабскими странами, отмечает эксперт. При этом для Ирана есть «обнадеживающие знаки» – определенное охлаждение отношений американского лидера с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху, считает Садыгзаде.

Несмотря на то что Трамп в свой первый срок был противником сделки с Ираном, ему свойственно проводить ревизию своих взглядов, говорит старший научный сотрудник ИСКРАН Павел Кошкин. По мнению эксперта, не стоит списывать со счетов и израильский фактор: в понимании президента США Тель-Авив мешает ему выступать миротворцем в Газе, а чтобы урегулировать этот конфликт, необходимо договариваться с Ираном.

Иран и американские санкции

Режим антииранских санкций США существует уже 45 лет – с 14 ноября 1979 г. по указу 12170, когда президент Джимми Картер запустил с тех пор постоянно обновляемый режим чрезвычайного положения по Ирану после захвата заложников в американском посольстве в Тегеране. Сейчас этот режим сильно расширился и, кроме прочего, включает и закон CAATSA от 2017 г. А Корпус стражей исламской революции (КСИР), управляющий иранскими «прокси» на Ближнем Востоке, США в 2019 г. внесли в список террористов. Иран в правление Байдена неоднократно требовал снять этот статус с КСИРа в качестве одного из условий для «ядерной сделки».

Почти все ключевые антииранские санкции США можно найти в регламенте 560 «О торговле с Ираном и санкциях»: есть еще три регламента, но этот – основной, объясняет юрист, партнер BGP Litigation Сергей Гландин. Согласно этому регламенту, вся финансово-экономическая деятельность с Ираном запрещена по умолчанию, говорит он. «На какую-то деятельность нужна специальная лицензия – например, для инвестиций Ирана в США», – поясняет Гландин.

При этом есть определенные послабления, отмечает юрист. После определения Международного суда ООН от 3 октября 2018 г. США сняли пять видов санкций: на поставки продуктов питания и оборудования для их производства, медикаментов, лекарств и оборудования для их производства, а также оборудования для обеспечения безопасности гражданской авиации. Но все энергетические и другие промышленные экспортно-импортные операции запрещены, причем, согласно CAATSA, американским лицам запрещено контактировать с лицами третьих стран, работающих с Ираном, добавляет Гландин.

По мнению Садыгзаде, Иран остро нуждается в ослаблении или снятии американских санкций, так как они серьезно тормозят экономическое развитие страны и усугубляют социально-экономические проблемы.

После возобновления американских санкций в 2020 г. в стране ускорилась инфляция: в мае 2023 г. был зафиксирован рекордный уровень роста цен – до 49%, в 2024 г., по данным Международного валютного фонда (МВФ), инфляция в стране составила 32,6%. В 2025 г. МВФ прогнозирует рост инфляции в Иране до 43,3%. На этом фоне наблюдаются перебои с рядом товаров, топливом и ростом цен на него.

Параллельно продолжает падать курс реала. По данным СМИ, в конце 2024 г. за $1 давали 777 000 риалов, тогда как на момент избрания Пезешкиана в конце июля доллар стоил 584 000 риалов. В конце марта 2025 г. падение достигло максимума: $1 стоил более 1 млн реалов на фоне ожидания ужесточения санкций США в рамках политики «максимального давления» Трампа при провале попыток переговоров.

Кроме того, в декабре 2024 г. в стране произошел масштабный блэкаут из-за дефицита газа и изношенности инфраструктуры. Рост цен на бензин неоднократно приводил к массовым волнениям, переходящим в столкновения с силовиками: в 2019, 2022, 2023 гг. Они накладывались и на протесты против бытовых ограничений – например, принуждения женщин к ношению хиджабов и контроль за этим, перешедший к ожесточенным и кровопролитным беспорядкам.

Сейчас даже иранские консерваторы понимают, что пришло время стимулировать экономику страны и добиваться ослабления западных, в первую очередь американских, санкций, говорит Садыгзаде. Поэтому перспективы уступок Тегерана в обмен на ослабление санкций есть, считает он.

Снятие санкций США с Ирана эксперт считает выгодным для России, подписавшей с Тегераном в январе 2025 г. соглашение о всеобъемлющем стратегическом партнерстве. По мнению эксперта, экономическая стабильность Ирана, ускорение роста его экономики позволит увеличить товарооборот, развивать совместные проекты: энергетические и логистические, такие как транспортный коридор «Север – Юг», и работы по модернизации железных дорог.

При этом, по мнению Гландина, ослабить санкционные механизмы Белому дому будет непросто из-за накладывания друг на друга разных санкционных программ. Например, КСИР находится одновременно под семью различными санкционными программами как международный террорист по указу 13224, по «сирийской программе», по программам борьбы с обходом антииранских санкций и др.

Другая проблема сложности снятия с Ирана американских рестрикций – их действие на основе 15 законов конгресса, продолжает Гландин. Отмена этих законов потребует одобрения обеих палат конгресса, а общественности США будет чрезвычайно сложно объяснить отказ от их исполнения, замечает юрист.

Влияние на энергорынки

Иран является членом ОПЕК, обладая одними из крупнейших в мире доказанными запасами нефти. Согласно данным картеля, запасы Ирана составляют около 208,6 млрд барр. (3-е место в мире). Международное энергетическое агентство (МЭА) оценивает их в 209 млрд барр. (оценка на 2024 г.).

Возобновление американских санкций после выхода США из «ядерной сделки» сократило иранскую добычу до 30-летнего минимума в 2019 г. (2,2 млн барр./сутки), а в период эпидемии коронавируса добыча нефти в стране упала до 40-летнего минимума – менее 2 млн барр./сутки, по данным ОПЕК. Но уже в 2023 г., по данным МЭА, производство нефти в Иране выросло до 2,9 млн барр./сутки, в 2024 г. – до 3,3 млн барр./сутки. Согласно последнему докладу агентства от 15 мая 2025 г., в апреле добыча Ирана составляла 3,43 млн барр./сутки. Таким образом, Иран остается в топ-10 производителей нефти в мире. В 2023 г. МЭА ставила его на 9-е место с долей в 4% от мирового производства. В ОПЕК Иран занимает 4-е место по добыче, при этом на страну не распространяются квоты в рамках соглашения ОПЕК+.

Эксперт Финансового университета при правительстве России Игорь Юшков считает, что в случае снятия санкций Иран вряд ли резко нарастит объем добычи. Страна наращивала добычу последние пять лет, обходя санкции, но сейчас рост затормозился из-за технологических ограничений, отмечает эксперт. «Почти всю иранскую экспортную нефть через посредников покупает Китай. Если с Ирана снимут санкции, это приведет к большей эффективности экспорта иранской нефти – она будет значительно дороже, т. е. Иран просто станет больше зарабатывать», – говорит он.

При этом в среднесрочной и долгосрочной перспективе Иран сможет увеличить объем производства, вернув доступ к современным технологиям и возможность разрабатывать месторождения, которые самостоятельно осваивать не может, признает эксперт.

Юшков допускает, что страны ОПЕК+ могут начать попытки заставить Иран соблюдать определенные квоты на добычу примерно через год после потенциального снятия санкций.

В декабре 2024 г. иранский журнал Iran Petroleum со ссылкой на министра нефти республики писал, что к концу марта 2025 г. Иран планирует нарастить добычу до 3,8 млн барр./сутки, но этого не произошло, отмечает аналитик ФГ «Финам» Николай Дудченко. При этом потенциал добычи в стране, по оценкам МЭА, составляет порядка 3,8 млн барр./сутки, а год назад Иран одобрил план по увеличению добычи до 4 млн барр./сутки без указания конкретных сроков.

«То есть страна имеет потенциал наращивания добычи на 500 000–700 000 барр./сутки. Это много, но не сопоставимо с потенциалом той же Саудовской Аравии», – отмечает Дудченко.

При этом даже в случае снятий санкций заметного увеличения добычи нефти может и не произойти, соглашается эксперт. Ключевым покупателем иранской нефти является Китай, а вопрос роста спроса на сырье в этой стране остается открытым в свете тарифных войн с США, поясняет он.

Автор: Илья Лакстыгал

Источник: Ведомости, 28.05.2025