Российско-украинский энергетический конфликт: кто прав и что делать?

Генеральный директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов: Если говорить о положении Украины относительно Евросоюза, то Украина не пытается сейчас попасть в Евросоюз, потому что осознает, что это невозможно. «Оранжевые» люди уже давно улетучились. Я думаю, что там сейчас нет экспертов, серьезно думающих, что Украину в обозримой перспективе ждут в Европейском союзе. Сегодня актуально убрать Грецию из зоны евро, и Болгарию и Румынию – из Европейского союза. Рано или поздно эти вопросы встанут. Поэтому не до Украины сейчас.
Украинцы сегодня занимаются не тем, чтобы убедить Европу взять ее, а тем, чтобы использовать Европу как мощнейшее средство давления на Россию, пытаясь прикрыться европейским зонтиком. Поэтому речь Украина ведет и о европейской газотранспортной системе, и о консорциуме. Она пытается правило третьего энергопакета растянуть на себя и тем самым прикрыть себя от Российской Федерации. Это смешно, потому что либерализация доступа к газотранспортным сетям (правило третьего энергопакета) хороша, когда есть альтернативные источники газа. Если их нет, то с точки зрения здравого смысла и развития газового рынка, применять его на заведомо монопольном рынке на входе смысла нет. Мы же понимаем, что имей Украина возможность получать туркменский газ напрямую, то это было бы актуально. Россия же сама распространять на себя действие третьего энергопакета не станет. Все эти идеи газа из Азербайджана – это лирические отступления, которые в ближайшее десятилетие не заработают. Об этом наглядно говорит и неподписанные рамочные соглашения с Азербайджаном в Давосе.
Тут важно то, что при помощи этого энергопакета можно не пустить Газпром в газотранспортную систему Украины, которая важна не только как транзитное звено, но и как естественный рынок сбыта. Нельзя забывать, что сегодня Украина – самый крупный рынок для Газпрома. Мы в прошлом году на Украину продали 40 млрд кубов газа, а в Германию 34, т.е. Украина – это самый емкий внутренний рынок на сегодняшний день.
Естественно Газпром хотел бы иметь возможность выходить на прямые продажи на Украине, которая это всячески саботирует. Хотя разрешение продавать напрямую определенные объемы через свою «дочку» у Газпрома есть. На деле «ГазпромСбытУкраина» вынужден покупать газ у Нафтагаза, а потом уже реализовывать, причем в достаточно смешных объемах. Здесь задача Украины в том, чтобы прикрыться третьим энергопакетом и выкрутить руки Газпрому. Мол, с трубой магистральной мы решим, а на наш внутренний рынок мы вас все равно пускать не будем. Дайте нам скидку, а там мы сами разберемся. Если события и дальше так будут развиваться, то на Украине появится куча посредников, близких к власти, которые начнут эту скидку использовать для увеличения розничных цен, а разницу будут класть себе в карман. С точки зрения потребителей, не слишком завязанных на власть, такие изменения ни к чему хорошему не приведут.

 

Константин Симонов: Уголь как альтернатива – это фантазия Азарова, направленная на то, чтобы напугать Россию. Для этого в ход идет все, что угодно. Это стандартная практика Украины – придумывать альтернативу российскому газу. Никто всерьез в угольную энергетику не верит. Нет никаких расчетов, а если бы они и были, то денег тоже нет. Как впрочем и серьезного анализа. Плюс, с точки зрения экологического эффекта, угольная энергетика самая грязная. Есть технологии, позволяющие улавливать и СО2 и оксиды серы, но их использование увеличивает стоимость в разы. Конечно же, Украина к таким технологиям материально не готова. А без них Европа в своей системе энергобезопасности Украине навряд ли обрадуется. Украина пугает Евросоюз тем, что Москва хочет у них трубу отобрать, и тогда европейцы останутся один на один с Россией. На это некоторые европейские политики ведутся. Например, Эттингер заявляет, что надо входить в консорциум. Но при этом ни одна европейская компания не заявила публично о своей заинтересованности участия в нем. Интересно, как Эттингер собирается входить в эту трубу – сам будет акционером транспортной системы?! И надежды на альтернативную энергетику – это полная чушь. Вспомните, как при оранжевых говорили о получении энергии из соломы! Еще никому не удалось заменить газ соломой. И успокоить жителей этим нельзя.

 

 

Константин Симонов: Идея договора заключалась в том, чтобы убрать политику из газовых отношений и идти на экономические отношения. Я всегда был сторонником этого подхода. На самом деле контракт от 19 января исходит именно из этого положения. Там все просто – есть формула, которая никак не привязана к политике, а только к рынку нефтепродуктов в Европе. По этой формуле можно узнать, сколько будет стоить газ, не зависимо от того, кто у вас в стране президент. Большое заблуждение думать, что Россия политизирует газовую повестку дня, все ровно наоборот. Потому что Украина не хочет платить за газ. Очень часто в разговорах с украинскими экспертами я слышу такое – ну, что вы опять про эти деньги, мы же братские народы, надо как-то по-другому к этому подходить. Короче, Украина постоянно пытается продать политику за газ. Это очень характерно для Януковича, у которого нет экономических аргументов. Вспомните готовность Украины придать русскому языку статус государственного, за что мы должны будем дать дешевый газ. Эти намеки идут постоянно. В харьковском соглашении нам удалось упаковать экономику в политику, когда Украина получила 100-долларовую скидку на тысячу кубов за продление пользования базой Черноморского флота на Украине. Но реально-то мы знаем, что дело было не в этом. Россия понимала, что Украина не способна выполнять договор. Для его сохранения надо было найти какую-то форму уступки, на которую мы пошли сознательно. Легко посчитать, что если Украина получает по этому соглашению 4 млрд долларов скидки, то подумайте сами, аренда какой базы может стоить таких денег. Я тоже за то, чтобы убрать политику из газовых отношений. Но тема братства поднимается самой Украиной, которая пытается эту политику продать. Договор от 19 января был как раз такой попыткой с нашей стороны перейти на рыночные отношения. Оказалось, что на них перешли только мы, а украинцы контракт выполнять не будут, мол, подписан он нечестно, Тимошенко предательница и т. д. То есть Украина напустила туда снова целую кучу политики, и эту кашу мы сейчас расхлебываем.

Константин Симонов: Мы все понимаем, что глупо рассчитывать на то, что спрос на российский газ в Европе увеличится на 100 млрд кубов. Если мы договариваемся с Украиной, то мощность Южного потока должна быть изменена. Не нужны нам четыре нитки мощностью 63 млрд кубов. И Миллер в декабре публично признал, что судьба Южного потока тесно связана с Украиной. Другое дело, что с Украиной мы пока не договорились. Понятно, что Южный поток – это дорогой проект. Но у нас других вариантов нет. Мы не можем вечно оставаться заложниками Украины. Это начинает утомлять. Если мы договариваемся и получаем трубу, то у нас получается транзитное окно на Украине в 120, а может, и 140 млрд кубов. И в этой ситуации строить Южный поток особого смысла нет. Я убежден, что если мы в этом году договоримся с Украиной, то сам проект Южного потока будет пересмотрен.

 

Константин Симонов: Украинская труба нам нужна, потому что Южный поток еще не построен. Напомню, что лучший год по экспорту у нас был 2008-й. Тогда в Европу мы прокачали 159 млрд кубов. Из них 117 было прокачено через Украину. В прошлом году мы прокачали в Европу 150 млрд кубов, 100 из них – через Украину. Северный поток дает с первой ниткой – 27 млрд кубов, две – 55 млрд кубов. А нужно найти 100, а еще лучше – 120. Потому что сколько не кричи, кому этот российский газ нужен, но при холодах сразу все про него вспомнили - мол, где он. И никакого спотового газа нет, как на него не надеялись. Поэтому ориентироваться надо на цифру 2008 года, потому что в 2012 году мы наши позиции полностью восстановим, возможно даже и с запасом. В нынешней ситуации Северного потока для замены Украины не хватит. Но в сумме Южный и Северный потоки – это почти столько, сколько мы прокачали через Украину в 2008 году, 55 плюс 63 млрд кубов соответственно. Если бы Южный поток у нас уже был, и Северный с обеими нитками, то Украину мы бы просто выкинули из транзита. Но Южного потока у нас пока нет, и его еще даже не начали строить. А Северный поток с его второй ниткой будут достроены через год. Чтобы заработали четыре нитки Южного потока, нужно 7-8 лет, в течение которых Украина нам будет нужна.

 

 

Константин Симонов: С одной стороны Янукович ведет себя как человек, который своих обещаний не держит. Весь прошлый год Украина говорила, что контракт выполнять не будет, но на разрыв контракта не пошла. И позиция Януковича тут очень любопытная. Он постоянно дает сигнал, что вот-вот мы скажем, что контракта нет. Ситуация с Тимошенко в этом смысле очень показательна. Ее посадили не потому, что это политическая разборка или устранение противника. Цель в том, чтобы объяснить России, что раз Тимошенко преступница, то она не имела права давать санкции на подписание контрактов, а значит, они нелегитимные. Фактически была создана юридическая база для признания контрактов нелегитимными. Я был убежден, и признаю, что дал неверный прогноз в свое время, что это произойдет в конце прошлого года. С другой стороны, Янукович этого до сих пор не сделал. Видимо, все-таки испугался окончательного разрыва отношений и ограничился этими очевидными намеками, что они скоро контракт прервут. У меня масса претензий к Януковичу. Он несет полную ахинею по поводу стоимости газа, постоянно врет, что на Украине газ дороже, чем в Германии. Но отдадим должно – пока Украина контракт не разрывает и старается его выполнять, хотя это становится для нее все сложнее. Украина вынуждена прибегать к заимствованиям и на Западе, и в России. У меня нет иллюзий по поводу Януковича, но пока он не сделал самой страшной ошибки – он не разорвал контракт под предлогом того, что Тимошенко – изменница Незалежной Украины. Если украинцам не нравится их президент, пусть убирают его. Нам-то ведь без разницы, с кем вести переговоры.

 

Константин Симонов: Оценить ее непросто. Украина насчитала 20 млрд долларов. Это фактически стоимость Южного потока - его морской и сухопутной части по территории Европы. По версии Украины сейчас старая их труба стоит столько же, сколько строительство новой, в том числе и по морю. Плюс ко всему еще Украина просит годовую скидку на газ в 9 млрд долларов. И тут вопрос – они по чистой стоимости рассчитывают трубу или труба плюс скидка. С ней трубу можно окупить за два года. Оценка трубы - тема нетривиальная, и простые подсчеты тут не годятся. Я бы исходил из того, сколько стоят альтернативные способы доставки газа до Европы, например тот же Южный поток. Но выходит, что Украина оценивает свою трубу во столько же, сколько стоит супердорогой проект. И тут стоит задуматься, насколько правильны оценки украинцев. И важно еще учитывать, сколько будет при этом стоить газ для Украины. Она, я считаю, сильно заблуждается в том, что труба – это тот товар, который надо продать подороже. Продажа трубы для Украины – это не столько финансовая сделка, сколько возможность остаться в транзитном бизнесе надолго. На транзите они зарабатывают от 2 до 3 млрд долларов в год. Это серьезные деньги, которые Украина может легко потерять. По моим оценкам это диапазон 10-12 млрд долларов максимум, но никак не 20 – эта цена взята с потолка.

 

 

Константин Симонов: Никаких изменений я не жду. Все политические события в России для Украины вышли боком. Закончилось все тем, что тема Украины исчезла из политической повестки. До этого можно было на этом поспекулировать – ожидать, что Путин как политик мог бы пойти на какие-то компромиссы, чтобы улучшить себе электоральные перспективы. Еще в ноябре прошлого года, могло казаться, что ради победы на президентских выборах Путин может использовать украинскую тему. Но сейчас уже Украина никого не волнует. И это ее очень обижает, коллеги мои украинские обиделись на меня за это утверждение. Украина не может избавиться от иллюзии, когда она ожидала широкого жеста от Путина, который мог поднять тему братства. И это хорошо, потому что удержит российское руководство от каких-то поспешных шагов. Украинское руководство, надеюсь, поймет, что уступок уже ждать не стоит.

 

 

Константин Симонов: Позиция Европы в этом плане очень противоречива. Европа очень не хочет, чтобы Россия получила ГТС. Для нее это иррациональный страх. Она в этом видит усиление России, и оно ее пугает. Европа должна понимать, что Украина – это проблема, в первую очередь, для самой Европы. Можно, конечно, прикрываться контрактами, как европейцы сейчас это делают, но если у них будет замерзать, как в 2009 году Болгария, или Италия как сейчас не будет получать высокие объемы газа, необходимые для снятия проблемы холодов, то это проблема Европы. И я давно пытаюсь убедить европейцев, что нам надо совместно решать газовый вопрос Украины. Но Европа все время пытается сделать это весьма специфически, прикрывая Украину от «страшной» России, да еще при этом никаких издержек нести не хочет. Украина на это ведется и думает, что ей действительно отвалят мешок денег на ремонт ГТС. Кстати, обещания дать на это денег Европа подписала еще при Ющенко, но естественно денег не дает, потому что умеет их считать. Европейцы понимают, что если Россия в перспективе построит Южный поток, завершит Северный и увеличит транзит через Белоруссию, то Украину мы совсем исключим из транзита. В этой ситуации, когда не ясно, что будет после 2019 года, то зачем вкладывать деньги в ремонт?! Какой дурак купит трубу, если через 7 лет она перестанет работать. То же самое с Эттингером, который говорит, что они готовы войти в украинскую ГТС, но до сих пор не понятно как – какой именно компанией. Европа будет инвестировать в этот проект только при одном условии, что будет найден компромисс с Россией – Украина отдаст долю в трубе России, причем на условиях России, а не как сейчас Украина заявила – 50% нам, а 50% России и Европе. Плюс европейцам важно, чтобы Россия дала Украине гарантии заполнения трубы после 2019 года. Если их не будет, то никто в этот проект ни копейки не вложит. А появятся они лишь после того, как мы решим вопрос о собственности на украинскую ГТС на условиях, на которые Россия согласится.
Ответ на второй вопрос: Рекомендую почитать украинскую прессу первых месяцев после инаугурации Ющенко. Там была написана здравая мысль: ...теперь победил оранжевый прозападный президент, Россия это не забудет и не простит, готовьтесь к дорогому газу, мы должны ответить энергоэффективностью и энергосбережением, а также экономией газа... Сейчас мы можем сравнить, что в этом плане за прошедшие годы было сделано на Украине. Ничего. А угроза ведь действительно была реальной. У меня возникает вопрос, что сейчас должно произойти на Украине, чтобы что-то ощутимое было предпринято в решении вопросов энергоэффективности? Я лично считаю, что это элементарное давление на Россию и разговоры в пользу бедных, то есть Украина постоянно говорит об энергоэффективности и не делает ничего.

 

Константин Симонов: Харьковское соглашение было последним серьезным изменением по нашему договору. С тех пор ничего принципиального не было принято. Локальное было – например, перешли с этого года на расчеты в рублях, но кардинального решения, которое бы изменило архитектуру наших газовых отношений, принято не было.
Чтобы ситуация из патовой перешла в стадию решений, надо понять, что на самом деле договоренность по трубе выгодна всем сторонам. России – потому что мы сможем уменьшить объем Южного потока и сэкономить на этом. Готовая труба – это всегда лучше, чем неготовая труба. Плюс мы избавимся от головной боли до 2019 года, когда Украина поймет, что Южный поток состоится. Я, например, не знаю, что придет к тому времени в голову украинскому президенту. Может, он решит напоследок с помощью вентиля напомнить всему миру, что Украина существует. Украине это выгодно, потому что она получает в случае договоренности деньги на ремонт, гарантии заполнения трубы, остается в транзитном бизнесе, на котором зарабатывает три млрд долларов в год. В конце концов получает фантастическую скидку на газ. В принципе Украине нужно сделать лишь небольшое усилие – сесть и на калькуляторе посчитать выгоду, убрав политические комплексы. Главная проблема в том, что на Украине по-прежнему воспринимают трубу как основу украинской государственности. Там все еще жив миф, что «отдадим трубу, потеряем Украину».
Вот когда Украина избавится от комплекса, что вся украинская государственность заключена, как смерть Кащея, в игле, вот тогда проблема будет решена очень быстро!