Шкатулка с активами

(фрагмент)

В.ГЕРАСИМОВ: Итак. Рейтинг компаний у нас в этой части и, конечно, не настолько зависим от политических всяких наших внутренних событий, но частичка политического тренда досталась и рейтингу компаний. Это выразилось во взлёте компании «Роснефть», которая у нас на третьем месте в нашем рейтинге после традиционного нашего тандема «Сбербанк»-«Газпром». И бывший вице-премьер Сечин назначен президентом «Роснефти» и вернулся в Совет директоров «Роснефтегаза». Компания эта очень редко упоминается. Такая, вот, совсем не публичная, не очень известная, но у нас она оказалась (и не случайно) на девятом месте, впервые — это уж точно — в нашем рейтинге. Что у нас ещё из компаний? Банк «ВТБ», который обычно у нас третий, соответственно, отступил ниже. «Автоваз» попал на 10, высокое место. Сообщения были, что намерены провести ребрендинг, который может коснуться и его знаменитой эмблемы ладьи в овальной рамке.

О.БЫЧКОВА: А «Уралвагонзавод», наконец, про который все спрашивают.

В.ГЕРАСИМОВ: «Уралвагонзавод» у нас есть на 31 месте. Назначение его сотрудников в разные высокие…

О.БЫЧКОВА: В разные, но высокие.

В.ГЕРАСИМОВ: Оно будоражит, естественно, умы и не только журналистов. «Ростехнологии» ещё у нас из таких компаний крупных на поднимающемся у нас тренде, потому что собирается продать пять дочерних компаний в ходе IPO. На 22 месте у нас компания Apple, был на этой неделе запущен новый «iPad», но ажиотажа не было, об этом много писали. «Microsoft» — у нас ещё одна зарубежная компания, он собирается вложить несколько десятков миллионов долларов в свой проект в Сколково. «Камаз» тоже попал к нам в рейтинг не из-за машин, а из-за того, что перерегистрировал на себя домен оппозиционного интернет-издания «Ридус».

В.ГЕРАСИМОВ: Совсем по другой причине.

О.БЫЧКОВА: По другой причине. 40 место. Ещё один у нас есть помимо «Роснефтегаза», такой, новичок неожиданный, компания «SpaceX» — это разработчик первого, того самого частного корабля, который полетел к МКС. Как я уже в третий раз повторюсь, мы не могли пройти мимо «Роснефтегаза», потому что компания эта довольно неожиданно оказалась в центре внимания медиа. Но, возможно, это не случайно. Более того — это может стать некой тенденцией и, возможно, в будущем эту компанию мы можем чаще слышать, судя по тем новостям, которые были на этой неделе.

В.ГЕРАСИМОВ: Алексей Дурново тоже не может пройти мимо этой истории и напоминает нам о «Роснефтегазе»:
— «Роснефтегаз» — компания со стопроцентным госучастием. Создана в 2004 году для проведения сделки по обмену контрольного пакета «Роснефти» на 10% акций «Газпрома» у дочек газового монополиста. Этого пакета государству не хватало для получения контроля над «Газпромом». Однако обмен не состоялся. Бывшему главе «Роснефти» — Сергею Богданчикову, при поддержке занимавшего тогда пост замглавы Президентской администрации Игоря Сечина удалось отстоять независимость «Роснефти» от «Газпрома». В 2004 году «Роснефть» приобрела ранее принадлежавший «Юкосу» «Юганскнефтегаз», что привело её в крупнейшую российскую нефтяную компанию, и обмен её акций на бумаги «Газпрома» стал неравноценен. Позднее «Роснефтегаз» всё же выкупил 10% акций «Газпрома» за 7 с половиной миллиардов долларов, которые он одолжил под залог 49% «Роснефти». Планировалось, что после погашения кредита «Роснефтегаз» будет ликвидирован, а его активы будут переданы государству. Долг был погашен спустя год, но решение о реорганизации холдинга так и не было принято.
22 мая президент России Владимир Путин подписал указ, который сделал «Роснефтегаз» главным инвестором при приватизации топливно-энергетических активов страны. Холдингу разрешено покупать акции приватизируемых компаний ТЭК, используя для этого дивиденды по принадлежащим ему акциям. Сейчас «Роснефтегаз» владеет 75% акций «Роснефти», почти 11% акций «Газпрома» и пакетами акций ещё 70 энергопредприятий. За последние 3 года «Газпром» и «Роснефть» принесли «Роснефтегазу» 132 миллиарда рублей дивидендов, которые компания оставила на своём балансе.

В.ГЕРАСИМОВ: Это была информация о «Роснефтегазе» от Алексея Дурново, ну, а мы прямо сейчас поговорим с Константином Симоновым — директором Фонда национальной энергетической безопасности. Константин, добрый вечер.

К.СИМОНОВ: Добрый вечер.

О.БЫЧКОВА: Ну что…

В.ГЕРАСИМОВ: Да. Вот, решения, которые на этой неделе были можно понять так, что «Роснефтегаз» будет покупать акции различных компаний «ТЭК», и уже в прессе высказывают предположения, что это может быть «Сургутнефтегаз», «Зарубежнефть», «Транснефть». То есть значит ли это, что будет создаваться, по вашему мнению, государственный суперхолдинг, «ТЭК», «РосТЭК», там как-то ещё его называют, на базе «Роснефтегаза» того же? Как вы считаете?

К.СИМОНОВ: Нет, абсолютно. Я с этой точкой зрения не согласен. Дело в том, что речь идёт пока о передаче государственных пакетов акций в ряде энергетических компаний в «Роснефтегаз». Это, такая, шкатулка с активами, где уже, как известно, лежат акции «Роснефти», а также 10 с небольшим процентов акций «Газпрома». Но тот факт, что «Роснефтегаз» владеет акциями «Роснефти» и «Газпрома» не означает, что эти компании начинают своё слияние, верно ведь? Поэтому здесь я думаю, что эти все оценки исходят из принципа «у страха глаза велики». Появился Сечин в «Роснефти», появился этот указ. Ну, естественно, все думают: такая мощная фигура, значит, сейчас всё начнёт хватать, нести к себе в карман. Но вот объясните: зачем объединять «Роснефть» и «Транснефть»? Никакой нет логики в этом. Зачем объединять «Роснефть» и «Сургутнефтегаз», если в перспективе всё равно «Роснефть» будет приватизирована? «Сургутнефтегаз» является прекрасной компанией. То есть мне кажется, что здесь ряд решений, которые будут реализованы, наслаиваются на решения, которые уже придуманы журналистами и экспертами, и всё это в кучу намешано и перемешано.
То есть, например, я подчёркиваю, тут очень важно разделить. Есть ряд активов, которые через «Роснефтегаз» могут действительно попасть в «Роснефть» — это важный момент. Например, «Зарубежнефть» может действительно влиться в «Роснефть». Я думаю, что, скажем, компания «Росгеология» разделится тоже, вполне может влиться в «Роснефть». Но когда мы говорим о том, что уже туда «Транснефть» вольётся в «Роснефть», «Сургутнефтегаз» — я думаю уже здесь, мне кажется, перебор, и эти решения не будут реализованы.
Но также, конечно, очень важный момент, связанный с электроэнергетическими активами государства, там. «Интер РАО», «РусГидро», которые, возможно, тоже будут передаваться в «Роснефтегаз». Но здесь, я думаю, как раз задача заключается в том, чтобы провести их интеграцию, и затем уже из «Роснефтегаза» эти компании выйдут уже на, такую, финишную прямую приватизации и будут проданы правильным частным инвесторам.

О.БЫЧКОВА: Скажите, пожалуйста, Константин. В связи со всеми этими изменениями задавались разными вопросами. Например, значит ли это для господина Сечина усиление или наоборот ослабление позиций. Как вы думаете?

К.СИМОНОВ: Если смотреть формально на вещи, то мы понимаем, что Сечин был вице-премьером, и при этом не являлось секретом, что он достаточно плотно курировал компанию «Роснефть». То есть в этом плане формально происходит определённое ужатие Сечина до уровня одной компании. Но в реальности мы же видим, что здесь Сечину предложен мощнейший компенсационный пакет. То есть он сейчас может получить под свой контроль в «Роснефтегазе» целый набор энергетических активов, который так напрямую он не вполне контролировал. Например, ту же компанию «Интер РАО». Плюс к этому видим, что «Роснефть» выводится фактически из-под контроля правительства.
Напомню, что весной этого года ряд нынешних членов кабинета… Например, помните заявление Дворковича, который говорил: «Нам не указ некоторые члены правительства, которые думают, что „Роснефть“ не надо продавать. Мы думаем по-другому». Вот этот указ фактически означает, что приватизация «Роснефти» будет идти в перспективе без участия правительства, и оно фактически лишается возможности вмешиваться в деятельность компании. Поэтому, с формальной точки зрения, мы можем говорить о том, что Сечин лишился части полномочий. Реально он даже в чём-то укрепил своё влияние, особенно если мы внимательно проанализируем назначения в правительстве: на уровне министров, на уровне замов, которые были не только в последнюю неделю, но и, скажем, в последние несколько месяцев. Ну и самое главное: никто не лишил Сечина самого главного инструмента его влияния — это прямой выход на президента Путина. А мы понимаем прекрасно, что в России значение имеет не столько ваш формальный пост, сколько возможность общения с Путиным. Если она у вас есть, вы остаётесь одним из наиболее влиятельных игроков.

В.ГЕРАСИМОВ: Константин, скажите, пожалуйста… Путин сказал о том, что весь этот механизм… В частности, что нужно привлекать дополнительное финансирование в компании ТЭК. О чём идёт речь? То есть каким образом этот механизм будет работать?

К.СИМОНОВ: Здесь, я думаю, конечно, речь идёт о формальном обосновании этого решения. Например, мы понимаем, что особо никаких дополнительных денег через эту схему в те же энергетические компании не попадёт. То есть речь идёт о том, что теперь «Роснефтегаз» за счёт дивидендов, которые у него уже в шкатулочке лежат, будет выкупать эти акции. То есть оно покупает, скажем, акции «РусГидро». «РусГидро» получает деньги за эти акции от «Роснефтегаза». Соответственно, у него появляется возможность провести инвестиции, но при этом государство не теряет акции, то есть оно остаётся владельцем «РусГидро». Но мы тоже прекрасно понимаем, что можно было и по-другому эти деньги передать «РусГидро». Скажем, «Уралвагонзаводу» в период кризиса дали 10 миллиардов рублей без всяких переводов акций в какие-нибудь, там, «Вагон» компании, которые бы управляли этими активами. То есть этого не произошло. Поэтому мы понимаем, что здесь речь идёт, конечно же, о том, что ряд компаний будут переданы под контроль Игоря Ивановича Сечина в «Роснефтегазе». Вот и всё. А дальше, ну, это формально, там, в красивую упаковочку обернуть — вот, возникла идея, что появятся деньги на инвестиции в государственные компании. Ещё раз говорю, эти деньги можно было бы выделить и по более простой схеме. Не нужно было все эти активы перекладывать в «Роснефтегаз». Это сделано, конечно, по разным причинам, и это, конечно, победа Сечина.

О.БЫЧКОВА: Понятно. Спасибо большое Константину Симонову, директору Фонда национальной энергетической безопасности.

Источник: Эхо Москвы, 26.05.2012